Сладострастие. Книга 1 (ЛП) - Муньос Ева

-Я не могу отпустить вас на свободу, пока ситуация не прояснится.

Я не должна находиться здесь, чтобы со мной обращались как с особо опасным преступником, - ответила я. У меня есть разрешение на ношение оружия, и если я совершила преступление, то судить меня должен FEMF, а не вы. На самом деле я ваш начальник на организационном уровне.

-Вы и ваш прекрасный талант требовать и приказывать всем.

-Потому что мы можем приказывать всем вокруг.

-Если я правильно помню, именно из-за вашего полковника я получил первое взыскание в своей долгой карьере полицейского за совершенно несправедливые действия.

-Какие бы дела ни были у меня с начальником, решать их надо с ним, а не со мной.

-Вы правы, но я все равно не могу отпустить вас на свободу. Мы должны убедиться, что вы не представляете опасности для общества.

-Вы знаете, что нет. Если бы это было так, я бы не работала в FEMF.

-Но даже если так, я должен провести расследование, чтобы подтвердить, что вы являетесь агентом, а расследование занимает время, возможно, несколько дней или недель. А пока вы останетесь под стражей.

-Мне нужно поговорить со своим адвокатом и принять решение, которое принадлежит мне по праву.

-Тогда, Джонс, - обращается он к человеку, который меня привел, - отведите ее в отдельную камеру, я не хочу, чтобы она чувствовала себя неловко во время пребывания здесь.

Не ошибитесь, лейтенант, - предупреждаю я его, когда полицейский отстегивает мои наручники. Пропуск обычной очереди может обернуться для вас худшим наказанием, чем то, которое вы уже получили.

-Не угрожай мне, сексуальная преступница. Помни, что все здесь может быть использовано против тебя.

Меня отводят в отдельную камеру, а я все думаю, какого гребаного лепрекона я убила, чтобы мне так не повезло.

Все было так хорошо, а теперь я влюблена в лучшего друга своего парня, моя жизнь становится все хуже и хуже, и мафиози дышит мне в затылок.

Я лежу, уставившись в потолок. «Что, если это все дурной сон? Так и должно быть, ничья жизнь не может быть настолько плохой». Я закрываю глаза и пытаюсь успокоиться, убедить себя, что проходящие часы принесут мне хорошие новости. Когда я просыпаюсь, уже темно, тело сводит судорогой, а в животе урчит от голода.

Я подхожу к железным прутьям.

-Я зову стражника. -Я обращаюсь к охраннику: «Можно мне что-нибудь поесть? Я здесь со вчерашнего вечера и...

-Это полицейский участок, а не ресторан. Если вы хотите поесть, вам придется подождать, пока вы не попадете в тюрьму или пока кто-нибудь из ваших родственников не принесет вам еду.

-Они не могут принести мне еду, если не знают, что я здесь.

-Это не моя проблема. -Он снова уходит.

-Можно мне позвонить, я имею на это право! -Я кричу ему вслед.

-У меня нет приказа позволять вам это делать.

Наступает рассвет, мне еще хуже, чем раньше, я не ела, мне не разрешили никому сказать, что я здесь, и я не хочу представлять себе ругань Паркера, когда я приеду.

Проходят часы, я чувствую слабость, и единственное, что мне удается получить, - это бутылки с водой от дежурного охранника.

Наступает ночь, и я плачу, свернувшись клубком на грубом матрасе, я голодна и хочу домой.

-Рейчел Джеймс! -зовут меня.

Я просыпаюсь от головокружения.

Вам разрешат позвонить», - сообщает мне офицер полиции.

Они вытаскивают меня и ведут в отдельный коридор, где на стене висит телефон.

У вас есть две минуты, - предупреждает он.

Я думаю, кому позвонить, прежде чем поднять трубку. Мобильного у меня нет, а знакомых номеров очень мало, включая номер Луизы, но она все еще на Санторини, так что помочь мне не сможет, а родители - тоже не вариант.

Я снимаю трубку и набираю номер моей единственной надежды, он звонит пять раз, прежде чем мне отвечают:

-Да? -Я чувствую, как моя душа возвращается в тело, когда слышу голос Гарри.

-Гарри! Это я, Рейчел, - срывается мой голос.

-Ради всего святого, где ты, черт возьми, находишься? -ругает он меня. Я звонил тебе тысячу раз, ты же солдат, хватит дрыхнуть.

-Я в тюрьме, я ни с кем не могу связаться.

-Что?! Почему?!

-У меня нет времени что-то объяснять тебе, мне просто нужно, чтобы ты приехал и забрал меня, так как лейтенант полиции не хочет меня переводить или освобождать.

-Рэйчел, я буду в Лондоне только послезавтра. Александра, Паркер, Лайла и я расследуем дело о летнем доме Леандро. Мы думали, что ты работаешь с Морганом.

Мой проблеск надежды исчезает, я не думаю, что смогу выдержать два дня с желудком, прилипшим к ребрам.

-Не оставляй меня здесь, пожалуйста! -всхлипываю я.

-Слушайте, я собираюсь...

Связь обрывается, оставляя после себя оглушительный визг в гудке.

Время вышло, - предупреждает охранник.

-Но ведь не прошло и двух минут, - умоляю я.

-Все кончено! -Он выхватывает у меня трубку и тащит в камеру.

Я действительно не думаю, что смогу продолжать жить в этом аду.

-Мне нужно еще раз поговорить с лейтенантом! -Я прошу.

-У вас уже был шанс, так что не беспокойтесь.

-Но я не разрешила свою ситуацию, меня несправедливо посадили!

-Все говорят одно и то же, ты не можешь ни с кем разговаривать без его разрешения, - отвечает он, - иди на свою кровать и прекрати закатывать истерики, ты доставляешь неудобства другим заключенным!

Я сажусь на матрас, и слезы не могут сдержаться, во мне столько подавленной ярости... Эти сукины дети - идиоты.

Я ложусь и закрываю глаза; может быть, если я не буду открывать их долгое время, дни пройдут и мой друг придет за мной.

-Рейчел Джеймс! -они снова зовут меня.

Я не знаю, который сейчас час и сколько я спала, но у меня кошмарная мигрень.

-Да? -Я просыпаюсь с головокружением.

Вызывающий меня человек не говорит, просто открывает камеру, надевает на меня наручники и выводит без объяснений.

Он дважды стучит сжатым кулаком, прося пройти в следственный кабинет.

Я не знаю, сон ли это или столько часов без еды вызывают у меня галлюцинации, я знаю только, что получаю мысленную пощечину, которая лишает меня сна, слабости и головной боли, когда вижу полковника со скрещенными руками у стола.

Его глаза фиксируют меня, и мой мозг мысленно прокручивает в голове, как плохо я выгляжу в одежде двухдневной давности, растрепанный и пахнущий, как в грязной камере.

Я чувствую себя крошечным по сравнению с тем, как хорошо выглядит он, в черных джинсах, черной футболке, коричневом пиджаке и с влажными волосами, спадающими на брови.

Полицейский заталкивает меня внутрь, и я замечаю в комнате еще одного человека: темноволосого, бородатого мужчину в темно-синем костюме.

Взгляд, который так мучает меня, переходит с моих глаз на макушку головы.

-Почему вы в наручниках? -спрашивает он. Вы ведь никого не убили, насколько я знаю?

-Нет, полковник, - раздается за моей спиной. Это лейтенант полиции.

-Но ее нашли с пистолетом посреди улицы.

Они садятся лицом друг к другу.

-Почему FEMF не знает об этом?

-Мы пытались связаться с ними, но никто не ответил.

Кристофер потирает виски, напрягая челюсть.

-Не верьте мне на слово, лейтенант. Они не связывались с нами, если бы связались, моего агента здесь бы не было.

-Я отдал им приказ, и если мои люди не послушались, то это не моя ответственность.

Он пожирает ее глазами, упираясь руками в стол.

-Я возьму ее с собой, так что отдайте приказ отправляться.

-Это невозможно, полковник, факты еще не выяснены и...

Он не дает ему закончить, хватая его за шею. Он тащит его через стол и держит на уровне глаз.

-Нечего уточнять, она уже дала показания, и следственный отдел подтвердил, что ее пытались ограбить, и именно поэтому она выстрелила из пистолета! -ругается он. Полиция не может арестовывать агентов моей организации.

-Я просто пытаюсь придерживаться обычной линии поведения.