Мэн (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix"

— Андрей, ты забрал мои трусики, — встретила она упрёком вернувшегося курильщика.

— Трусики не обувь, можно и без них. Я никому не скажу.

— То есть как это? Я без трусов никуда не пойду.

— Тебе не угодишь, Льдинка. То выпусти тебя отсюда, то ты не пойдёшь.

— Вот тебя бы заставить … так.

Он застыл, а потом, чуть помедлив, приблизился к ней вплотную.

— Скоро я отвезу тебя в такое место … — заправил он ей прядь волос за ушко, а его глаза горели предвкушением. — И буду ходить там нагишом вместе с тобой.

Тэсс хотела было уже выкрикнуть название какого-нибудь жаркого тропического рая, но вовремя спохватилась, вспомнив, кто перед ней.

— Какое такое место?

«Господи, только не Антарктида!» — взмолилась она.

— Не бойся, это не Гренландия, — растянул в улыбке губы Андрей и отрицательно покачал головой.

«Точно Антарктида». — Ухнуло у неё в груди.

— А что?

— Увидишь. Идём. — Положил он оставшиеся три книги на стол, взял её за руку и повёл на выход из библиотеки.

Они вышли, так сказать, в люди. Остановившись на верхней ступеньке лестницы, Тэсс окинула взглядом холл, довольно многолюдный, и сразу же упёрлась в Даррена, который смотрел ей прямо в глаза. Она тут же вспомнила о своей сменившейся прическе, дважды укушенной губе Андрея и о своих воспалённых и покрасневших от его щетины. Девушке нестерпимо захотелось скатиться с лестницы, а ещё лучше провалиться сразу в подвал или к центру Земли. Она стыдливо опустила голову, как бы смотря себе под ноги, но также твёрдо поняла, что жалеть ни о чём не собирается. И, в конце концов, что её может заставить пожалеть о такой, да и вообще о любой, близости с Дексеном, представляла себе с трудом.

Она скосила глаза на мужчину рядом и тут же о Даррене забыла — Андрей с нешуточным волнением смотрел куда-то в центр холла. Тэсс проследила за его взглядом и действительно чуть не свалилась с лестницы. Почти в центре зала, под медленную композицию танцевал Дэни со Стеллой МакАлистер Парочка о чём-то оживлённо болтала. Девушка мило посмеивалась, а юноша, глядя на неё, обаятельно щурился и тоже улыбался.

«Боже», — взмолилась сестра.

«Чёрт», — выругался её мужчина.

Тут Стелла, как и положено женщине, почувствовала, что на неё смотрят и, метнувшись глазами по холлу, нашла источник. Она смерила взглядом Андрея, потом бросила мимолётный взгляд на Тэсс и опять отвернулась.

Но и это было ещё не всем. Недалеко от них в паре танцевали Элтон с сестрой Джо. И Тэсс, и Андрей принялись цепко вглядываться в лицо Дексен — младшей, и у девушки внутри что-то оборвалось — Джокаста выглядела очень грустной. Её брови «домиком» как у Чарли Чаплина «угол крыши» сделали ещё более острым, а края фигурных губ как у брата наоборот, опустились вниз. Казалось, она вот-вот заплачет. Элтон как мог обнимал её и прятал от публики, а скорее всего, от Дэни со Стеллой.

— Стелла и Джокаста знакомы? — первое, что спросила Тэсс у Андрея.

— Разумеется.

— Давно?

— Стелла много раз бывала и у Даррена, и у нас в Нью-Йорке.

— Тогда я надеюсь, они разберутся, — выразила надежду девушка без особой надежды в голосе.

Андрей кратко взглянул на неё.

«Опять. — Узнал он в ней ту самую, взрослую, серьёзную, категоричную дамочку. — И всё-таки, я гений. Не ошибаюсь в людях», — немного сыронизировал он про себя.

— Они очень похожи, — возразил он вслух. — Я должен поговорить с Элом. — Мистер Дексен развернулся к своей девушке. Мужчина опять что-то хотел сказать, но куда там каким-то словам, когда у них только что было ТАКОЕ! — Тэсс …

— Тс-с-с … — приложила она пальчик к его губам. — Ничего не говори.

Он улыбнулся и благодарно чмокнул её в губки, а потом направился к дворецкому, тем более, что композиция заканчивалась. Когда Андрей подошёл к парочке, те перестали танцевать, и они все втроём вышли на улицу.

А Тэсс осталась зорко следила за братом. Но Дэни после танца только лишь галантно отвёл свою партнёршу к её родителям, вернее, только к матери — отца, мэра Огасты, видно нигде не было — и тоже направился к парадной двери.

Сестра хотела было последовать за ним, но к ней подошла Фиона. Эта женщина тоже тут почти никого не знала, и муж её бессовестно бросил, отправившись заниматься своим бизнесом и налаживать связи.

Немного успокоившись рядом с этой милой и доброжелательной собеседницей, Констанция принялась вспоминать и даже анализировать то, что произошло в библиотеке.

Она действительно такого не ожидала.

«Господи, что это было? Как так получилось? Это что, теперь всегда так будет? Нет, всегда не может быть настолько … офигительно прекрасно».

Интересно, что, вспоминая себя и Андрея там, она как раз-таки мужчину узнавала. Примерно нечто подобное от него можно было ожидать. Она знала, что вот такие вот сдержанные, холодные, умные, уверенные в себе до неприличия представители вида: Человек разумный с непарным набором хромосом, бывают очень даже темпераменты и ненасытны в постели. Кстати, Андрей сам об этом говорил. Это только шумные речки мелкие, а спокойные — глубокие, и их глубина может прятать многое. Очень многое. Не меньше, чем затонувший на четырёхкилометровой глубине Титаник. Вот и в мистере Дексене просматривалась и угадывалась нешуточная наполненность сексом и эротизмом а, скорее всего, ещё и порочностью. Чего стоила одна лишь только его ухмылка по поводу «особо жесткой формы».

Но вот себя Тэсс не узнавала категорически.

«Кто была эта женщина там, с ним? Я? Этого не может быть! — отрезала девушка, слушая в этот момент рассказ миссис фон Дорфф о её старшей дочери Джейн. — Или это Андрей меня такой сделал? Как он из меня всё это … вытащил? — Тут она вдруг взглянула на мужчину под каким-то иным углом, увидела его в каком-то новом свете. Он показался ей по-настоящему единственным, каким-то избранным, уникальным, неповторимым. Богом. — Господи, да я люблю его! Я ведь люблю его? — Тэсс прислушалась к себе очень остро и поняла, что положительный ответ уже давно назрел, она просто боялась его признать. — Да. Я люблю его».

Ей было немного стыдно, что только после секса, она поняла, что это и есть любовь, но всё равно несказанно обрадовалась. Да, она любит этого мужчину. Любит сильно, мощно, зрело, настоящей, земной любовью. И теперь у неё есть полное право сказать ему эти слова. Ей вдруг нестерпимо захотелось это сделать. Не упустить момент. Тэсс вспомнила, как из неё выдавливал признание Адам, и тогда она даже не подозревала, что, оказывается, бывает по-другому.

«Господи, я, наверное, сейчас лопну, если не скажу ему это». — У неё даже ладошки зачесались.

Поэтому, как только девушка увидела Андрея, беседующего с Дарреном, Берчем и ещё парой мужчин, когда она с Фионой прогуливалась мимо по дорожке, то уставилась на него как на привидение. Ведь перед ней стоял человек, которому она может и хочет, очень хочет сказать те самые слова. И он услышит их от неё. Обязательно. И ведь такого как он невозможно любить рядовой, ординарной любовью. Только той, которая бывает лишь единожды. Такой же, как и он сам. Ей будет и шестьдесят, и семьдесят, а Андрей так и останется любовью всей её жизни.

«Интересно, я теперь избранная или проклятая?» — она как будто попала в какую-то особую касту, секту, сообщество.

Но каково же было удивление Констанции, когда, заметив её, Андрей не предпринял попытки распрощаться с собеседниками и присоединиться к ней, а только лишь на секунды выпав из разговора, проводил её задумчивым, изучающим взглядом. Этот взгляд полностью отображал её собственное состояние.

Андрей чувствовал то же, что и она. В этом не было никакого сомнения.

«Он тоже понял», — обрадовалась Тэсс, но тут же задумалась опять.

Шок. Удивление. Привыкание к новому статусу влюблённой. Любящей. Обожающей человека до крайне возможной степени и настолько же открыто. И с осознанием права на любовь.

«Да. Любить мне никто не запретит. Никогда. До самой смерти».