Внеплановая беременность (СИ) - Кострова Валентина

— Вы просто не с теми общаетесь. — прикусываю щеку изнутри. — Извините.

— Бывает. Как тебе Москва?

— Шумная, вечно находится в движении, но я толком ничего не видела.

— В сентябре будет день города, сходите на гуляния с подругами и друзьями.

— У меня нет здесь подруг. — карие глаза удивленно на меня смотрят. — Мне некогда знакомиться с кем-то.

— А на работе?

— На работе все женщины в возрасте, я самая молодая. У меня даже нет времени, как у моих сверстников, посидеть в интернете просто так.

— А «личное дело»? — темная бровь вопросительно изгибается, я усмехаюсь над формулировкой его вопроса.

— «Личное дело» теперь уже не личное. Спасибо за поздний ужин, очень вкусно. — отодвигаю от себя пустую тарелку, беру стакан. Никита жестом руки подзывает официанта, просит принести счет. Когда он рассчитывается, мы, не спеша, покидаем кафе. Я сытая и довольна готова была сейчас заснуть прямо в машине.

Ни говоря никаких слов, доезжаем до дома. Ощущаю затылком взгляд Никиты пока поднимаюсь по лестнице к лифту, в самом лифте вжимаюсь в стену, блуждаю взглядом, ни на чем конкретно не останавливаясь. Когда голод утолен, проблемы немного отодвинулись в сторону, я внезапно осознаю в полной мере присутствие Никиты, как мужчины. Неожиданно цепляюсь взглядом за расстегнутый ворот рубашки. Взгляд поднимается выше, останавливается на его губах. Шумно выдыхаю остаточный воздух в легких, непроизвольно увлажняя языком уголки губ. Лифт замирает и створки раздвигаются в разные стороны к моей радости. Сначала выхожу я, следом Никита. На площадке свет идет только с этажа выше, потому что на нашем этаже перегорела лампочка еще утром. Пульс учащается, спина напрягается. Никита стоит очень близко, я чувствую его присутствие, мне даже оглядываться нет смысла. Как на зло в сумочке под руку никак не попадается ключ, а как только его нахожу, не сразу попадаю в замочную скважину. Меня бьет крупная дрожь. Вздрагиваю, когда мою руку с ключом перехватывают, уверенно вставляют в личинку. Мы не двигаемся, а рука Никиты все еще сжимает мою руку. Немного поворачиваю голову в его сторону. Он слишком близко, настолько близко, что улавливаю ненавязчивый аромат его парфюма. Немигающим взглядом смотрю на его губы. Сердце ухает во мне совой, мне кажется, что его уханье в пустом подъезде очень хорошо слышно. Вдруг Никита резко убирает руку и отстраняется. Я растерянно оборачиваюсь.

— Открывай дверь. — его голос звучит глухо. Киваю, но сообразив, что он не видит кивка, открываю дверь. Я не закрываю ее за собой, думая, что Никита зайдет следом, слышу за спиной щелчок. Оглядываюсь через плечо, чувствуя странное разочарование: Никиты сзади нет.

_________

10 глава Аня

Аня

Несколько секунд смотрю на красное пятно, прикусываю губу. Елена Антоновна сказала, если мазня не прекратится, то она меня положит в больницу на сохранение. Выписала кучу лекарств, которые я исправно принимаю каждый день, и через время пугающая кровь прекратилась. Я выдохнула с облегчением. Вчера весь день провела на ногах, не было и минутки присесть. Люди толпами шли в кафе, посидеть в теплой компании. Вчера был день города. Вчера моей крошке исполнилось полноценных одиннадцать недель.

— Аня, завтрак уже остывает, — громко через дверь сообщает Полина Сергеевна.

— Иду, — торопливо умываюсь, расчесываюсь, убираю после себя все следы своего присутствия. Хоть мы и живем вдвоем с Полиной Сергеевной, я не исключаю возможность, что однажды у матери задержится Никита. Он после того, как проводил меня до дома, после вот этой странной дрожи внутри, редко появлялся перед моими глазами. Привозил продукты матери, наспех выпивал предложенный чай и уходил. Точнее сбегал, как только я появлялась на пороге. Даже избегал смотреть мне в глаза.

Я не один раз прокручивала наш совместный вечер в кафе, позволяла своей фантазии зайти дальше: представить, что он мой мужчина. Один раз воображение завело меня так далеко, что я реально ощутила, как у меня горели губы от воображаемого поцелуя. Больше на эту тему старалась не думать.

— У меня есть подруга, Ольга Викторовна, она работает в театре. Я с ней вчера переговорила, есть возможность устроить тебя билетным кассиром, — передо мной возникает тарелка блинчиков с творогом, чашка с чаем. Мои протесты по поводу чрезмерной заботы и опеки до пожилой женщины не доходили, она их пропускала мимо ушей и все делала по-своему. Вот и работа. Ей не нравилось, что я работаю на кухне, прихожу уставшей и выходные просто сплю, иногда гуляю вокруг дома.

— Полина Сергеевна, я вам очень благодарна, но меня все устраивает в моей жизни.

— Зато меня не устраивает! — резко и недовольно высказывается Полина Сергеевна. — Пока ты доработаешь до декрета, от тебя останутся кости да кожа, удивительно, что ты еще не валишься с ног от усталости.

Опускаю глаза в чашку. На самом деле пару раз на работе мне было плохо. Перед глазами летали мушки, в уши словно набили ваты и резко горизонт стал шататься. Мне давали несколько минут передохнуть. Вздыхаю. Сегодня должны выдать мою первую зарплату. Я на нее очень рассчитываю. Впереди уже прохладные вечера, нужно купить какую-то куртку и ботинки, что-то отправить маме, кое-что оставить для малыша. Денег катастрофически не хватает.

— О, Никита пришел, — Полина Сергеевна встает из-за стола, я обращаюсь вслух. Действительно щелкнул замок, слышится некоторая возня, через минуту на кухне появляется Никита. Я вскидываю на него глаза, и против воли губы широко растягиваются в улыбку. Он сдержанно улыбается мне в ответ.

— Я забрал твой заказ на почте, коробка в коридоре. И фотографии, — протягивает матери белый конверт. Я знаю, о каких фотографиях идет речь. Накануне первого сентября Полина Сергеевна жутко волновалась, подбирала наряды для очень важного дня: единственный внук шел в первый класс. Она все никак не могла поверить, что Никита нашел компромисс с бывшей женой, та разрешила бывшим родственникам присутствовать на торжественной линейке. Я тоже порадовалась, что лед между бывшей и Никитой тронулся, что возможно теперь Полина Сергеевна чаще будет видеть внука.

— Какой хорошенький. Любо-дорого смотреть на Пашу. Никит, на тебя похож. Такой же серьезный. Смотри, Анют, — мне протягивают несколько фотографий. На первой мальчик в школьной форме с красивым букетом цветов. У него русые волосы, карие глаза, очаровательная улыбка, от которой хочется улыбнуться в ответ. Не могу сказать, что он действительно похож на Никиту, но какие-то черты есть. Следующая фотография: Никита, Паша и женщина. Теперь я понимаю, что мальчик наполовину похож на мать, наполовину на Никиту. Женщина рядом с Никитой очень яркая, эффектная. Такую увидишь раз, всю жизнь будешь вспоминать. Ее уверенный взгляд в объектив говорит о том, что она знает, что взять от жизни и кого.

— Очень красивая у вас семья, Полина Сергеевна, — отдают фотографии, Никита все это время стоял возле окна с большой кружкой. Судя по одежде: темные брюки, бежевая рубашка — он потом направится на работу.

— Никит, ты потом на работу?

— Да.

— Подвези Аню до ее работы, — я сжимаюсь от этой просьбы, мне кажется, что Никита сейчас откажет, но он согласно кивает головой. — Вот и славно. А с тобой я еще вечером поговорю, — Полина Сергеевна устремляется на меня серьезный взгляд, теперь я киваю. Разговора не избежать. Встаю со стула, немного шатает, хватаюсь за край стола. Морщусь от резкой боли внизу живота.

— Я сейчас кофту возьму и поедем, — скованно улыбаюсь Никите, он смотрит, не мигая. Его отстраненность нервирует без того нервное мое состояние. Медленно по стеночке иду в свою комнату.

— У тебя кровь, — слышу тихий голос Никиты, замираю на полпути. Полина Сергеевна ахает, а я хватаюсь за живот. Нет! Нет! Пожалуйста, только не выкидыш. Я боюсь пошевелиться, мне кажется от одного моего движения случится непоправимое. Вновь ощущаю болевые спазмы внизу живота.