Я сберегу твоё сердце (СИ) - Сагал Лейа

— Эм… — попытался начать разговор Ярый, но девушка прошла мимо, даже не обратив на него внимания.

Она сняла обувь, поддевая один другим, и оказалась босиком. Прошлепала на кухню и начала методично разбирать пакеты. Что-то оставляла рядом, что-то убирала в холодильник и шкафчики. Достала кастрюлю, огромную сковороду поставила на плиту с трудом, сжав зубы.

— Может… тебе помочь? — осторожно спросил Земной.

Эва мотнула головой.

К острову подошел Сокол, хлопнул Зема по плечу и осмотрел продукты.

— Паста, — шепнул командиру и взял в руки запакованный кусок мяса.

— Эва? — обратился к ней ровным спокойным голосом без простительных ноток.

Девушка смотрела на мясо долго, словно не до конца сознавая, что это вообще такое. Потом сосредоточилась и поняла, что мясо не то. Вздохнула и кивнула головой, разрешая мужчине заняться им.

Это послужило сигналом и для остальных: все тихонько распределились по кухне. Дух мыл и чистил овощи, Яр резал их на салат, Айк активно стучал клавишами по ноуту. Он снова пересел на коляску и не мог долго стоять — после вчерашнего, не смотря на все предостережения, рана открылась. А Зем снова куда-то вышел.

Когда Эва застыла над кастрюлей, где булькали спагетти, явно их переваривая, Сокол аккуратно забрал у нее ложку, отчего девушка и пришла в себя. Мужчина поднял кастрюлю, чтобы слить воду, а Эва поставила жариться мясо.

Так, вместе, молча, они готовили обед. Это было странным и непривычным для парней, больше привыкшим к доставке или полевой кухне. Они периодически переглядывались друг с другом, не решаясь начать разговор.

Когда все было готово, Эва разложила пасту по тарелкам и села за краешек острова. Земной откупорил бутылку красного вина, за которой ходил, и разлил по бокалам. Все молча приступили к еде.

— Эва? — обратил на себя внимание сидящий напротив девушки Сокол, — мы можем как-то помочь?

Эва качнула головой и выдавила слабую улыбку.

— Уже всё под контролем.

От этого легче не стало, но вопросов больше никто не задавал.

Рядом с девушкой пиликнул телефон, оповещая о новом сообщении. Эва открыла его не глядя и сразу же попала на видео, где в луже крови лежал парень, а визгливый голос снимающей девушки прыгал вокруг него. Эва вздрогнула, сильнее сжала зубы и побледнела.

— Смотри! — визжал голос, — смотри, до чего ты его довела!!! А вот если бы отпустила со мной и он принял бы моего Бога, он бы исцелился!

— С-с-суу-ука, — сквозь зубы прошипела Эва, схватила телефон и набрала номер.

— Ты! Я тебя урою, слышишь?! Предстанешь перед своим богом лично и будешь ему рассказывать, какая я плохая!!! Я тебя найду, су. а дранная. Найду и ты за все ответишь….Да по. уй мне на все это!

Швырнула телефон в дальнюю стенку, отчего он разбился вдребезги и встала, опираясь руками о столешницу. Несколькими глубокими вдохами-выдохами выровняла сорванное дыхание и подняла голову. Ребята смотрели на неё с раскрытыми ртами.

— Простите. Довела.

— Бывает, — заторможено согласился Ярый.

Со стола убирали все вместе, но всю посуду Эва мыла сама, никого не подпуская. Такие простые, не требующие большого мыслительного процесса действия, помогали прояснить мысли и успокоить ум.

После душа и свежей одежды практически полностью пришла в себя.

— Напугала? — с улыбкой спросила у Сокола, с которым они пили чай.

Остальные слонялись рядом — кто тыкался в телефоне, кто смотрел телевизор, кто просто в окно.

— Ещё бы, — усмехнулся мужчина.

На самом деле — да. На самом деле — всех. Ту, что все эти дни была для них солнышком, больно было видеть такой погасшей.

Эва вздохнула.

— У Мирона гемофилия. И он из семьи тех фанатиков, кто не признает лекарств. Но там мама была умной и не совсем потерянной — сбежала с ребёнком в большой город. Когда ему было 18 — мама умерла. И примерно через год его нашла семья. Кому-то там было видение про Мирона. С тех пор не дают покоя. Ему через день нужно колоть лекарство, а его долбанная сестричка то выкидывает их, то ломает ампулы. Я ещё не знаю, что она сделала сегодня, чтобы у него кровь так хлестала, но… — опустила взгляд и выдохнула сквозь сжатые зубы, — в общем сейчас он в больнице.

— Да. Ангелина Мирская, числится в 10 классе средней образовательной школы N3, но на домашнем обучении.

Эва подняла на него удивлённый взгляд. Потом нашла глазами Айка, который коротко махнул ей рукой.

— Ого…

— От него ничего не скроешь, — улыбнулся Сокол.

Тут кто-то громко и требовательно постучал в дверь и распахнул ее так, что та врезалась в стенку.

— Эва! — позвал взволнованный женский голос. Девушка спрыгнула со стульчика и выбежала в коридор.

— Настя, — бросилась в объятья светловолосой женщине, которая держала на руках малышку-Киру.

— Пришла, как смогла, — крепко обнимала её одной рукой Настя.

А Яр застыл в коридоре, встретившись с удивительными зелёными глазами. Дверь хлопнула, а он все не шевелился, боясь развеять момент.

— Эй, — тыкнул в него Дух, — отвисни.

— Да пошел ты, — беззлобно огрызнулся Ярый.

Невозможно, но эта женщина моментально впечаталась в его сердце так же, как дверь в стену. Он в это никогда не верил и предпочитал получать удовольствие без обязанностей. Он всем говорил, что у него никогда не будет детей. Он всегда говорил, что против брака и посмеивался над теми друзьями, которые женились. А тут… Черт.

14.

Земной из окна наблюдал за тем, как Эва эмоционально рассказывала женщине о произошедшем, то морща милое личико в приступе злости, то поднимая брови умилительным домиком. Ребёнок крутился рядом — забирался на качели к маме, потом спускался и её на своей коляске катал Айк. И так по кругу.

— Ты как? — рядом встал Сокол.

— Главный связывался. Местные ребята начинают операцию и нас просят помочь.

— Когда?

— Выдвигаемся через день.

— Айк?

— Безопасность в электронике.

Сокол вздохнул и тоже посмотрел на девушек.

— Ясно.

За эти несколько дней Эва стала для них ближе, чем они могли подумать. И когда Земной передавал приказ, всем стало немного грустно: каждый уносил отсюда частичку теплого.

Дух — воспоминания о впервые приготовленном лично для него завтраке. Такой безобидный и простой в своём исполнении акт заботы оказал на него влияние глубже, чем можно себе представить. В нем вскрывались раннее забитые и забытые пласты воспоминаний и чувств. Это было тяжело и больно, но что делать — Дух не знал. Поэтому переживал все глубоко внутри себя и изменения в нем замечал только Айк.

Сам же Айк, самый молчаливый среди них и самый отстраненный от жизни отряда — обладал уникальной способностью: его проницательности мог бы позавидовать Сокол, но большинство своих выводов он оставлял при себе. И отсюда он уносил прикосновение детских ладошек, крепко сжимающих шею. Заливистый смех, порой громкий и звенящий в самое ухо. Ощущение того доверия, с которым ребёнок льнул к нему, когда он катал малышку на коляске. Он хотел так же.

Сокол стал ещё спокойнее. Не то, чтобы он раньше метался или много сомневался. Пожалуй, он был самым стабильным в их отряде. Но то ощущение тепла и позитива, которые исходили от Эвы, дало ещё больше опоры в их изменчивом мире.

Ярый разрывался. Он искал по жизни лёгкости и находил её. Но что это было несколько часов назад? Те пронзительные зелёные глаза, в которых он видел боль, не выходили из головы. Безотчетно, но этой женщине ему хотелось доставить не просто удовольствие в одну ночь, а наполнить ее взгляд улыбкой, счастьем и радостью. С другой стороны — вот так за раз было тяжело изменить своим принципам. А вдруг показалось? А вдруг не то? Но он снова и снова возвращался к глазам. Хотел обнять бледное, уставшее личико руками, растворить всю боль в себе: он сильный, он справится. И от этих мыслей тепло разливалось по телу.

Земной лишь внешне был похож на непробиваемую скалу: внутри у него закручивался шторм. Эва ему определённо нравилась. Он сдался сам себе и признал это. Своей дерзостью ли, самоуверенностью ли, своей улыбчивостью ли, но она задевала внутри то, о чем он и не догадывался. Его злило, что девушка со всеми общалась одинаково и что они у нее не первые. Собственнические инстинкты требовали полноправного обладания ею, требовали заткнуть ей рот и закрыть глаза. Но своей другой, здравой частью, он понимал — никаких прав у него нет. Земной был единственным, кто решил забыть обо всем, что здесь было. Тем более, что они вряд ли ещё увидятся.