Жестокое желание (ЛП) - Джеймс М. Р.

В основном я не совершаю ошибок, из-за того, что не могу выбросить из головы женщину, с которой однажды столкнулся, но вдруг.

— Отвези меня в Медный кролик, — говорю я водителю, садясь во внедорожник и откидываясь на прохладную кожу сиденья. Я уже бывал там однажды, это один из тех популярных баров, похожих на питейное заведение, которое гордится своей винтажностью и при этом предлагает самые необычные напитки, известные человеку. Здесь также есть множество незаметных затемненных мест, где можно посидеть, что делает его подходящим для встреч, на которых я и мой собеседник предпочли бы не быть на виду.

Когда внедорожник выезжает на главную улицу, я, не успев остановить себя, выглядываю из тонированных окон в поисках девушки. Должно быть, она вызвала попутку, как только отъехала от особняка, но я не могу не задаваться вопросом, в безопасности ли она. Должен ли я был подвезти ее до места, где она живет. Не оставил ли я ее в одиночестве после такой встречи.

Почему меня это волнует? Я — главарь мафиозной семьи, а не рыцарь в сияющих доспехах. Девушке повезло, что я вообще ее отпустил. Все остальное — далеко за пределами того, что я должен был ей предложить, и она была бы глупа, если бы приняла помощь от меня.

И все же она не выходит у меня из головы до самого бара.

Интерьер "Медного кролика" тускло освещен, сиденья обиты лесным-зеленым бархатом, полы из темного дерева, а освещение обеспечивают лампочки Эдисона. Высокая фигуристая хостес в черном платье-бюстье, на каблуках и с прической, напоминающей волны 1920-х годов, по моей просьбе ведет меня к полулунной кабинке в самом конце бара. Это позволяет мне без особых усилий погрузиться в тень, пока я жду, когда придет тот, с кем я должен встретиться.

Официантка в том же наряде, но с длинными завитыми черными волосами и красной помадой, подходит за моим заказом.

— Манхэттен, — говорю я ей отрывисто. — С лучшим виски, который у вас есть.

Через пару минут она приносит мне напиток, и я сажусь поудобнее, потягивая его. Это облегчение, по крайней мере, после того дня, который у меня был, даже если это не в комфорте моего собственного дома, как я бы предпочел. Если повезет, эта встреча будет короткой, и я приеду скорее раньше, чем позже.

Через несколько минут я замечаю мужчину, с которым должен был встретиться, его ведет все таже хостес. Он высокий, глубоко загорелый, с волнистыми черными волосами, уложенными от лица, и приятным выражением лица, одетый в идеально сшитые темно-синие брюки, светло-розовую рубашку на пуговицах и подходящий темно-синий блейзер. Он направляется прямо к кабинке и занимает место, его темный взгляд устремлен на меня.

— Кампано. Прошу прощения за опоздание на несколько минут. Ты же знаешь, каким может быть Лос-Анджелес.

— Знаю. — Я жду, пока он передает официантке свой заказ — джин-тоник высшего сорта, без всякой чепухи. Мне нравится. — Не стоит извиняться, Васкес. Думаю, мы можем приступить к делу.

— Конечно. Вы хотите проводить свои наркотики через мои клубы. Я хочу быть уверен, что моя доля будет справедливой. Если мы сможем договориться, думаю, встреча будет короткой. — Приятная улыбка все еще сохраняется на его лице. — И что?

Васкес — человек, с которым мы уже работали в меньшем качестве. У него несколько клубов в Лос-Анджелесе, от захудалых забегаловок до таких эксклюзивных клубов, которые могут соперничать с такими, как Soho House. Я хочу, чтобы наши препараты были доступны на самом высоком уровне.

— Недавно Сицилия обратилась к нам с предложением о расширении. Я предпочитаю работать с людьми, которых знаю и которым могу доверять. Я хочу расширить то, что мы уже сделали. Твоя доля будет щедрой. Ты сам выберешь, сколько товара ты хочешь пропустить через свои заведения, и получишь десять процентов от прибыли. Ограничение только в том, сколько ты хочешь заработать и сколько тебе удобно перемещать.

Васкес поднимает бровь, делая глоток своего напитка.

— Пятнадцать процентов. А чистый МДМА продается только в моих клубах.

— Двенадцать процентов. Я не могу предоставить тебе эксклюзивность. Нам нужно расставить сети пошире. Но я могу попросить поставщиков сделать определенную марку только для тебя. Ты скажешь мне, какую форму хочешь, цвет, что угодно. Этот стиль препарата может быть эксклюзивным для тебя.

Я вижу, как Васкес все обдумывает. Я хочу, чтобы он согласился на сделку, мне нравится с ним работать. В прошлом мы вместе делали хорошие вещи, и, хотя я хочу расширить наш семейный бизнес, я хочу сделать это безопасно. А это лучше делать с кем-то, кто известен.

— Договорились. — Васкес одаривает меня белозубой улыбкой. — Отправь одного из своих людей в "Бархатный канат" на следующей неделе, и мы обговорим все детали.

— Отлично. Я так и сделаю.

Васкес допивает свой напиток, кивает и уходит. Он не из тех, кто позволяет встрече длиться дольше, чем нужно, и мне это в нем нравится. Я тоже не люблю тратить время впустую.

Я допиваю свой "Манхэттен" и оплачиваю счет, оставляя щедрые чаевые, но, вставая и собираясь уходить, я колеблюсь. В начале вечера поход домой казался мне именно тем, что я хотел сделать. Но сейчас меня вдруг охватило чувство одиночества, которого я не испытывал уже давно. Внезапно одиночество в моей большой квартире, в моей пустой постели, кажется не таким привлекательным, как раньше.

Еще один стаканчик. Это может снять напряжение.

Вместо того чтобы вернуться в свою кабинку, я иду к бару. Я сажусь в конце, подальше от других посетителей, на одно из кресел с кожаной спинкой и гвоздями. Через несколько минут подходит барменша — роскошная женщина с легким загаром и почти черными волосами, собранными в улей, в красном платье-бюстье, которое носят другие работники. У нее бронзовые тени для век и темно-красная помада, и я чувствую интерес, когда она улыбается мне.

— Угрюмый, темный и красивый, да? — Она подмигивает мне, ресницы, которые выглядят естественно длинными, а не фальшивыми, трепещут. — Что налить?

Я бросаю взгляд на меню, но выбор просто ошеломляет.

— Удиви меня, — говорю я ей, и она кокетливо улыбается.

— О, я могу это сделать, если ты позволишь, дорогой. — Она снова подмигивает и возвращается к своему набору ликеров и других напитков, слегка покачиваясь, когда начинает смешивать что-то для меня. Я наблюдаю за ней, проверяя, не мелькнул ли у нее интерес.

Бармены часто флиртуют, как часть своей работы, но я достаточно долго проработал здесь, чтобы понять, когда в этом есть привкус искренности. У нее он есть. Если я отвечу на флирт, то, скорее всего, в конце смены заберу ее с собой домой.

— Вот. — Она приносит мне розовый бокал с непрозрачным напитком. — Бурбон, ром, коньяк, ванильный ликер, чай чаи, кокосовое и соевое молоко, сверху посыпано специями. Наслаждайся.

— Как он называется? — Я с любопытством смотрю на него, не зная, хочу я его попробовать или нет.

— Белый кролик. — Она облокотилась на барную стойку, и я вижу, что на ее длинных тонких пальцах множество переплетающихся золотых колец. — Первый в длинной кроличьей норе странных напитков, которые я могу приготовить для тебя, если хочешь.

Я снова слышу приглашение в ее голосе. Предложение, что я могу сидеть здесь, в конце ее бара, и пить, пока она не будет готова пойти со мной домой. Черт, возможно, мне даже не придется платить за них, не то, чтобы это было для меня проблемой.

— Выглядит интересно. — Я поднимаю бровь и пристально смотрю на напиток. Он имеет молочно-кремовую консистенцию, и по ухмылке на ее красных губах я понимаю, что она специально выбрала этот напиток.

— Не так ли? Это один из моих любимых. Я бы проглотила все до последней капли. — Еще одно подмигивание, и мой член мгновенно дергается в ответ на намек, а затем она уходит, перемещаясь по бару, чтобы поговорить с другим клиентом.

Я смотрю, как она уходит, второй раз за ночь я наблюдаю, как великолепная женщина, вызвавшая мой интерес, уходит, и пытаюсь решить, что мне делать. Мысль о том, чтобы отвезти ее домой, заманчива, это шанс выпустить пар, немного расслабиться. Я давно ни с кем не спал, и удовольствие от женщины в моей постели вместо того, чтобы полагаться на собственную руку, очень заманчиво. Я могу сказать, что она, вероятно, дикая кошка между простынями, мы оба уйдем более чем удовлетворенными.