Вкус музыки. Ванильный - Каррас Катарина

– С тех самых, как эти люди едят, забыв сделать звук в телефоне потише, – пробурчала я и улыбнулась. – Привет, Элла.

Элла – мой бэк-вокал и гитарист нашей группы. Фиолетовые волосы – постоянная часть ее стиля с четырнадцати лет, по ее утверждениям, равно как и пирсинг в нижней губе, которым она частенько поигрывала, когда задумывалась над чем-то или выпадала из реальности на некоторое время.

– Привет-привет, ты сегодня приедешь, как я вижу. Опоздаешь или нет?

– Вроде не должна, только если не случится что-то серьезное или пробки. А что?

– Да мы с парнями хотели на репетиции до твоего приезда немного спародировать твою манеру пения, надеюсь, ты приедешь не вовремя. – Она лукаво улыбнулась.

– Все у меня с пением в порядке, блин! – Я даже забыла о еде, мигом вспылив от шутки: к критике со стороны ребят я частенько относилась болезненно. – Тогда я вам новую песню не покажу, сами тексты писать будете! – обиделась я.

– Серьезно, ты написала что-то новое? И что же тебя на это сподвигло? Я же вижу, что ты какая-то загадочная и странная. Сначала подумала, что, наверное, всему виной совершенное отсутствие мейкапа, но так вот в чем дело!

– Не смешно, – все еще дулась на нее я.

– А ты не веди себя как ребенок, – парировала она. – Хотя знаешь, наоборот, веди: что подростки, что дети выбалтывают важную информацию в порыве эмоций, как ты сейчас! – Она даже захлопала в ладоши.

– Между прочим, мое детское и романтичное поведение – это единственное, что удерживает песни группы на высоком уровне: мои тексты превосходны. А взрослые теряют способность творить, становятся более серьезными и скучными. Возьми свой любимый сериал: Шелдон Купер ведет себя как ребенок, однако является одним из величайших гениев в физике! Вот и я так же.

– Ой, кажется, это что-то из области психологии уже пошло, не могу слушать. – Элла отучилась год на психолога и потом, поняв, что это не ее конек, ушла в свободное плавание. – Через сколько выезжаешь к нам?

– Ты уже на месте, что ли? Тогда я собираюсь и лечу, через полчаса, максимум сорок минут, буду.

Я спешно завершила звонок, закинула посуду в раковину и побежала в ванную комнату. Там я несколько минут определялась, какого цвета линзы соответствуют моему сегодняшнему настроению. В итоге выбрала линзы ярко-синего цвета, подкрасилась и пошла к шкафу одеваться. Натянув бежевое платье и кое-как скрутив волосы в пучок, я позвонила Теме.

– Почему ты мне раньше не позвонил, как каждый день обычно делаешь, и где тебя носит? – завопила я в трубку, даже не поздоровавшись с ним. – Бросай все и дуй ко мне, ребята хотят, чтобы я как можно быстрее приехала.

– Что? Куда? – Он явно был спросонья и не понимал, что происходит.

– Как куда, тебе память, что ли, отшибло, сегодня у нас последняя репетиция! Ты довезешь меня?

Он минуту помолчал в трубку, и тут я уловила тихий девичий шепот по ту сторону телефона. Мне стало ужасно стыдно за свои вопли.

– Ты не один? Блин, вот теперь мне неловко, ты мог меня предупредить хотя бы, что будешь утром занят? – Слова лились из меня потоком. – Тем, извинись перед девушкой, скажи, что это звонит твой работодатель.

– Через десять минут буду, – пропустил мои реплики мимо ушей Артем.

Краем уха я услышала разочарованный вздох девушки и тут же ответила:

– Не надо никуда ехать, не расстраивай девушку. Приезжай позже, как сможешь, я доберусь сама.

– И кто же тебя довезет до места, неужели твой вчерашний герой?

– А это идея, спасибо за подсказку! Нет, Тем, я поеду сама. Он ничего обо мне не знает, и уж кому-кому, а ему точно не нужно везти меня в наше место, а то еще караулить начнет.

– Зацепил тебя парень, Энн? – Его ухмылку я услышала даже через трубку.

– Нет. Все, мне пора собираться, до встречи!

Выругавшись, я отбросила телефон на диван и начала переодеваться. Я бережно достала экипировочные штаны и куртку с футболкой, за пару минут оделась в них, надела удобную обувь вместо планируемых жемчужного цвета туфель, взяла с полки шлем, перчатки и побежала искать ключи, прихватив телефон.

Ключи нашлись на тумбочке около входной двери. Я проверила наличие необходимых документов в куртке: пришлось вернуться вглубь квартиры за пропуском на территорию нашего «лагеря для музыкантов» и за кошельком. Положив все документы и телефон во внутренние карманы куртки, я взяла шлем и вышла из квартиры, спускаясь по лестнице бегом.

На первом этаже я решила, что было бы неплохо надеть шлем прямо сейчас, что сразу же и сделала, предварительно опустив визор. Я решительно толкнула подъездную дверь и вышла на залитую солнцем улицу, отчего мой визор-хамелеон начал темнеть, обеспечивая глазам защиту.

Прикидывая, сколько времени у меня примерно осталось, я направилась к платной стоянке, но краем глаза заметила что-то знакомое. И с изумлением увидела машину, похожую на ту, в которой вчера Игорь подвозил меня до дома.

Глава 6

Водительская дверь открылась, и я затаила дыхание. Из машины с водительской стороны вышла девушка-шатенка в голубом платье, что дало мне вздохнуть с облегчением и спокойно продолжить путь к стоянке.

Наконец добравшись до своего железного коня, я надела оставшуюся часть экипировки – перчатки и выехала с парковки, внимательно смотря по сторонам: вдруг какая-то бабулька возникнет из ниоткуда и попадет мне под колеса?

Я осторожно вывернула на проезжую часть и прибавила скорость, мчась в сторону путепровода, ведущего в нужном мне направлении. Ура, я чувствую себя свободной, мне хочется кричать от всех эмоций, которые приносит адреналин!

На время забыла обо всех своих проблемах, ведь сейчас существовали только я и скорость. И, пожалуй, еще концентрация: несмотря на обуревающие меня эмоции, я никогда не переставала следить за ситуацией на дороге и контролировала управление и траекторию своего движения настолько четко, насколько могла со своим недолгим опытом вождения.

Но все хорошее имеет свойство быстро заканчиваться: не успела я до конца насладиться поездкой, как уже въезжала на территорию арендуемого нами небольшого двухэтажного здания. Даже без удостоверения охранники меня пропустили – наверное, пора менять шлем на менее яркий: желто-черный цвет, видимо, слишком запоминается. С этими мыслями я посмотрела на мотоцикл и рассмеялась: он тоже был кричащей смесью канареечного и черного цветов.

Я припарковалась, сняла шлем и бегом направилась к входу в здание, где меня чуть не сшибло резко открывшейся дверью. Я резко остановилась, переводя дыхание, и просипела:

– Макс, ты что, решил так мне отомстить за то, что я на прошлом концерте вырвала у тебя из рук одну палочку и дирижировала с ее помощью?

На двух прошлых концертах, прошедших один за другим в выходные дни, отдача фанатов была такой мощной, что у меня случился передоз энергии: я стала скакать как заведенная по сцене; слезала со сцены к ограждениям, чтобы фанаты могли подпеть мне в микрофон; сделала на чей-то телефон прямую трансляцию в социальную сеть. И на одной из последних песен отобрала у бедного Макса барабанную палочку, начав размахивать ей, как дирижер, чтобы повысить или понизить громкость фанатов танцпола, хотя могла прекрасно делать то же самое руками.

Парень рассмеялся и обнял меня, потрепав по голове. Пыхтя, я вывернулась из его рук: ну не люблю я, когда меня треплют, как маленькую! Посмотрела на него снизу вверх, показала ему язык и засмеялась.

– Вы уже закончили пародировать меня? – спросила я, грозно прищурившись и одновременно с этим улыбаясь этому почти двухметровому очаровашке.

Видимо, его очарование распространялось на всех, потому что во время фотосессий каждый фотограф считал своим долгом запечатлеть именно Макса в наибольшем количестве ракурсов, давая всем остальным чуть большую передышку, чем нужно. Мы были не против: тратили свободное время на общение с фанатами и легкий перекус, дразня этим голодного Максима, который был готов убить нас взглядом. А фотограф не преминул сделать отличные снимки этой эмоции на его лице, в результате чего одна из этих фотографий стала обложкой одного из наших клипов на YouTube.