Развод. Любовь вдребезги (СИ) - Эдельвейс Анна

— Ты когда к секретарше под юбку полез, у мамы разрешение спросил? Разрешила?

— Не передёргивай.

— А ты не попрекай меня тем, что не работаю. Мне государство разрешило быть в декрете три года. Я с малышом дома. Какая работа, тебе что, денег не хватает?

— Все смотрят за детьми, а ты уж как то особенно. Вон, моя мать на работу ходила и всё успевала.

— У вас была бабушка. Это раз. Но дело не в этом. А вообще, стоп!

Я села на прикроватную банкетку:

— То есть ты хочешь сказать, что я такая неинтересная, ты просто по праву скучающего мудака завёл любовницу?

— Слушай, чего ты выделываешься, Дарья? Да, ты бездельница, ты не учишься, не занимаешься спортом.

Я мотала головой, сыпала всё в кучу, что успела запомнить из его слов:

— Ну, положим, профессиональное образование у меня есть. Если ты не забыл, я технолог общественного питания. Это раз. Ты не дал мне поступить на заочное высшее — это два.

— Надоела твоя болтовня. Давай уже спать.

— Не давай. Насмотрелся с мамой роликов, как женщины ломовыми конями тянут на себе быт, а на экране этакие конфетки. Раз я не такая, ты поставил мне двойку и завёл любовницу?

— Это нормально, Даша. Нормально! У всех мужчин есть женщина для отдушины. Я же не бросил семью. Вернулся к тебе, к сыну. И никогда вас не брошу. Все так живут.

— Я не все. Женщина, которую муж за глаза называет жопастой и хихикает на эту тему с любовницей, так жить не будет.

— Откуда ты знаешь, о чём я говорю с любовницей! — муж рявкнул и сам прикусил язык. Проговорился!

— Ну, наконец, ты сам назвал вещи своими именами, — я собрала в косу растрепавшиеся волосы, выдохнула: — Завтра же подам на развод.

— Не позволю. Как ты собираешься растить сына без отца?

— Превосходно буду растить. У меня не было, да и ты тоже вырос как то. Так что, отец разводу не помеха.

— Сколько раз тебе говорить, забудь это слово, заткни уже свой рот!

Таким грубым я своего Максима никогда не видела. Смотри, как его взвинтило от слова “развод”.

— Раньше надо было думать, Максим. Когда серьги на восьмое марта дарил своей потаскушке.

— Не смей её так называть. Она приличная женщина.

— Я просто называю всё своими именами. Женщина, делающая интимные услуги ртом и остальными частями тела женатому мужику называется шалава.

— Я понял, — Максим мерзко загоготал: — да ты просто позавидовала тем сраным серёжкам. У Нонны есть, а у тебя нет!

— Да как ты смеешь! — я подавилась воздухом, но, лучше бы я оглохла. Максим продолжал ржать, оплеухами кидая в меня словами:

— Не смей обзывать Нонну. Та сама воровка, лазаешь по карманам. Завистливая, скандальная, а цепляешься к приличной женщине.

— Как может быть приличной женщина, если она спит с женатым мужчиной. Что это за стандарты такие, а? Где заканчивается приличная женщина и начинается потаскушка?

— Хватит! Развезла тут концерт. Собери все шмотки, что на полу разбросала и спать. Мне завтра рано вставать.

— Да ты обалдел, что ли, Ковалёв? По твоему, завтра утром ты уйдёшь на работу, а я буду тут как и прежде тебя ждать?

— Вот именно, — он схватил меня за подбородок, грубо так схватил. Сжал пальцы, я дёрнула головой, чтоб не осталось синяков на лице, Максим не дал вырваться, зашипел в губы — На том простом основании, что ты моя жена, куда ты денешься.

— Очень просто куда. Разведусь с тобой, уеду в город, где осталась мамина квартира и забуду о тебе.

— Да? Хорошо подумала? Кому ты нужна с довеском?

Максим вдруг схватил меня шиворот и поволок к входной двери. Я не соображала, что он делает, что он задумал. Выкручивалась из его рук молча, стараясь не заорать и не шуметь, чтоб не разбудить малыша. Максим совсем озверел, открыл входную дверь и выкинул меня за порог. В чём была. В домашнем.

Глава 9

Максим совсем озверел, открыл входную дверь и выкинул меня за порог. В чём была. В домашнем.

За спиной лязгнул захлопнувшийся замок. Я стояла на половичке перед собственной квартирой в самом глупом виде. В домашнем фланелевом костюме и розовых пушистых тапочках, ещё и с зарёванным лицом.

Сначала не поверила, что это случилось со мной. Нет, как же так, не может быть. На всякий случай, совершенно автоматически подёргала ручку — Максим пошутил? Дверь была закрыта, я оторопела, постепенно осознавая, что меня выкинули как котёнка.

Тот, который сжимал меня в объятиях, шептал на ухо слова любви, мужчина, которому я родила ребёнка, сам, собственноручно выставил меня полураздетую на потеху соседям?! И всё только для того, чтоб проучить меня за его собственную вину. То есть мне мужчина только что продемонстрировал, что он сильный и мне его не победить?

Трясло. Я тревожно прислушивалась, в доме 25 этажей, мы на восьмом. Вряд ли кто то пойдёт пешком, здесь два лифта, на площадке несколько квартир. Выйдет кто то из соседей, спросят что я делаю, подумают, у меня проблема с замком. Это в двенадцатом часу ночи? Придётся что то говорить. Какой позор. Вот же как стыдно. Сбежать со ступенек, выскочить на улицу, просить у прохожих телефон, чтоб Наташа приехала? Естественно, я никуда не пойду, у меня за дверями ребёнок. Да вообще, о чём я думаю?!

Отчаяние заставило обнять себя за плечи, я чувствовала, как рёбра изнутри распирает застрявшим воздухом. Горечь во рту, холодная оторопь и невероятная тоска заставляли выть. Почти беззвучно, неслышно, но адски больно прорывались всхлипы наружу. Вот как выглядит тотальная растерянность и беспомощность.

Не успела окончательно впасть в отчаяние, моя дверь за спиной открылась, я тут же мышью юркнула вовнутрь. Сжавшись в комок, пригнув голову я чуть ли не расплакалась от счастья, что пытка позором закончилась.

Меня от унижения просто расплющило. Поймала себя на том, что зажимаю рот руками и тихонько вою. Максим заглянул в лицо, хрипло, страшно прошипел:

— Понравилось?

Я смотрела в глаза этому человеку и не верила, что это мой муж. Сколько превосходства было в его взгляде, как он упивался собственной властью. Я как будто ружейным залпом выскочила из сказки “Синяя борода”, заглянула за проклятую дверь. Какой же наивной дурой я была!

С ума сойти, ещё утром, пока крутилась перед зеркалом, я так радовалась, что увижу мужа. Представляла его глаза, так надеялась увидеть, как он обрадуется мне. Оценит, какая я красивая.

Сейчас на меня смотрели совершенно чужие глаза. Жестокие, беспощадные.

Этот мужчина за несколько минут убил во мне не то что чувства, какие там чувства, всё разбилось вдребезги, ещё днём, когда я узнала о предательстве. Во мне только что умерло доверие к нему. Вот этот человек, от которого я родила ребёнка, от которого ношу ещё одного, только что заставил меня испытать такой страх, такое унижение!

Где были мои мозги, как я до сих пор не разобралась, с кем живу. Вернее, жила. Сегодня мой брак разрушился как песочный домик.

Максима, казалось, моё состояние очень даже обрадовало. Он прям сиял, как здорово он со мной справился. Только теперь он и предположить не мог, что я тоже стала другая. Во мне как лопнула невидимая ниточка, сдерживающая плохую Дашу внутри меня. Теперь я точно уйду от него. Чего бы мне это не стоило.

— Ну что, Даша. Как вижу, урок пошёл тебе на пользу. Забудешь навсегда, как устраивать скандалы, да?

Он ждал ответа, я стояла натянутой струной, опустив голову и спрятав лицо в руках. Урок, говорит? Да, это точно. Назвал собственного сына довеском. Теперь я знаю цену всей его заботе о нелюбимой жене и о довеске. Того, что произошло, я не забуду никогда. И теперь я буду осторожна.

С таким лицемером надо вести себя аккуратно. Он ведь только сегодня проявился с той стороны, о которой я даже подумать не могла! Расскажи знакомым, что вытворял Максим, чувствуя свою безнаказанность, никто не поверит. На людях он такой сдержанный, вежливый, милый, можно сказать. А на деле…

— Ты поняла или нет, что никому не нужна? Как только ещё раз заикнёшься о разводе, выкину в чём есть за дверь. Матвея матери отдам. Ну, чего молчишь? От страха язык проглотила?