Развод. Вина предателя (СИ) - Лебедева Катя

Дочка спокойно смотрит на отца и явно ждет, что вот сейчас он по привычке подойдет, погладит ее по голове, поцелует в макушку, но этого не происходит. Муж лишь сильнее сжимает телефон в руках.

- Нет, я сразу поеду. Во сколько вернусь, не знаю, ужинайте без меня. Возникли непредвиденные проблемы, - коротко и сухо отвечает, и все же подходит к дочке, целует ее, и она улыбается своей самой широкой и искренней улыбкой.

Ну почему меня только сейчас начало задевать то, как она ему улыбается? Почему меня только сейчас начало задевать то, что моя дочь меня любит намного меньше, чем отца?

- Папа, ты не поцелуешь меня на ночь и не расскажешь сказку? - начинает канючить Алиса, включая свой фирменный взгляд, но Саш непреклонен. Сейчас у него действительно проблемы, и как бы дочка не строила глазки, ничего у нее не получится.

Если учесть, то в каком состоянии он спустился, боюсь, сегодня даже любовница не получит свою дозу внимания. Есть вещи, которые для мужа очень важны, и бизнес одна из таких вещей. Его консалтинговая фирма - его детище. Он ее с нуля начал и смог за короткий срок добиться огромных результатов. А тут чья-то ошибка может стоить ему всего. Он на изнанку вывернется, но выкрутится. Как всегда.

- Нет, хорошая моя. За меня это сделает сегодня мама. Не волнуйся, я обязательно найду время позвонить тебе и пожелать спокойной ночи. Но ты должна мне пообещать, что, несмотря ни на что, спокойно ляжешь и уснешь, а не будешь, как вчера полуночничать. И уснешь в своей постели. Договорились? – спокойно берет обещание с дочери.

- Договорились. Я буду очень тебя ждать, папочка, - Алиса тянет к нему руки, и он наклоняется, позволяет ей обнять себя за шею, поцеловать и только после этого, треплет ее по макушке.

- Ладно, девочки мои, мне пора. Ничего не обещаю, вечером позвоню, - последнее уже строго говорит мне и намекает, что, если не отвечу, решу показать характер, будет только хуже.

Да не надо меня запугивать, не надо, я все прекрасно понимаю. Еще вчера поняла, что вот так в лобовую больше действовать нельзя. Мне нужен план. И, кажется, сегодня я смогу его продумать, потому что будет много времени для этого.

Когда Саша подходит ко мне, чтобы поцеловать, пытаюсь увернуться, но он жестко хватает меня за лицо и целует в губы. Единственное, на чем он не настаивает, это на серьезном взрослом поцелуе. Он просто прикасается губами к губам.

Но это даже хуже. Он показывает, насколько я беспомощна перед ним, и, если он захочет, продавит и дальше, а сейчас это просто милость с его стороны, поблажка.

Буквально несколько секунд, он отстраняется и уходит из дома. Мы с дочкой заканчиваем завтрак, я отправляю ее играть в свою комнату, а сама навожу порядок на кухне. Мою посуду, натираю стол, прикидываю различные варианты, как выкрутиться из всей этой ситуации, но все они кажутся негодными, все не о том.

И когда с уборкой покончено, я вытираю руки и вешаю полотенце на крючок, звонит мой телефон.

«Наташа»

Не знаю, хочу ли я с ней сейчас разговаривать. Не знаю, правильно ли будет посвящать ее в такие проблемы. Все же это не просто посплетничать о чем-нибудь таком, это уже серьезное, но все же принимаю вызов.

- Полина, Полина, поздравь меня! У меня новый рекорд! Ты не представляешь. Я просто в шоке. Я смогла их в этот раз так зацепить, что мама дорогая. Там сейчас такое в комментариях. Я просто в шоке. Полина это нечто невероятное, невероятное.

Она начинает говорить о чем-то, но я не сразу понимаю, о чем вообще идет речь. Все мысли не о том.

- Поздравляю, ты большая молодец. Сделала очень многое для шикарных результатов, - отвечаю что-то на автомате, но в то же время нейтрально, чтобы она не заметила моего состояния.

И все же она замечает.

- Полин, что у тебя случилось? Я по голосу слышу. Рассказывай.

Глава 12

Глава 12

Полина

Ее слова как команда. Я не кокетничаю, не отнекиваюсь, я просто начинаю ей все рассказывать, начиная с того злосчастного видео, и до этой самой минуты.

Я то плачу, то истерически смеюсь, иногда делаю паузу для того, чтобы прореветься у меня банально не хватает сил, чтобы вынести все это откровение.

Не знаю, может быть, и зря посвящая ее во все детали, но мне очень хочется, чтобы кто-то выслушал, кто-то услышал и не прошел мимо. И я точно знаю, что она не оставит меня в беде, и мне стыдно, мне очень стыдно, что она позвонила поделиться со мной радостью, а я ей испортила такой день.

Но я не могу, уже не могу молчать. Я уже не могу остановиться и просто рассказываю, и рассказываю, делюсь всем, что чувствую. Меня захлестывает истерика, и в то же время чувствую, что на какую-то маленькую часть, но мне все же стало легче. Это совсем чуть-чуть, крупица, но ее хватает для того, чтобы сердце, которое сжало в тиски, немного расслабилось.

Она не перебивает, не сбрасывает вызов, не пытается сказать, что я в чем-то виновата. Подруга подбадривает меня в те самые паузы, когда я сижу и реву. Она не выгораживает мужа, не говорит, что в чем-то виновата я, она просто ждет. Ждет, когда я закончу свой рассказ, и я ей благодарна за это. Поступи Наташа иначе, наверное, я бы сошла с ума.

- Я не знаю, что мне делать, Наташ, понимаешь? У меня ни работы, ничего. Да, есть деньги на карте, могу их снять, и мне хватит на какое-то время, но это не выход, мне нужна работа, постоянная работа. Но кому я нужна? У меня стажа с детьми нет. Я ведь всю себя семье, посвятила.

Я в какой-то безвыходной ситуации, не знаю, что делать, и только когда говорю то вслух, понимаю, что сама виновата, растворилась в семье, а этого нельзя делать.

- Понимаешь, я смотрю на это все и не понимаю. Я готова, как ты уже даже публиковаться, но этого ведь недостаточно, этого нереально мало. У него деньги, связи, он заберет у меня детей.

- Так давай только без этого, не истери. Я понимаю, тебе хочется, тебе очень хочется, но нельзя. Ты можешь реветь, кричать, плакать, но ты не имеешь права сдаваться и говорить, что нет выхода. Ты должна себе говорить совершенно другие вещи, что ты со всем справишься, что ты крутая, что все, что сейчас происходит, это всего лишь глупое испытание на твоем жизненном пути.

Все это хорошо, да, я понимаю, что должна говорить себе все это, но. Это на самом деле проще советовать, чем сделать.

- И несмотря на то, через что придется пройти, ты их пройдешь. Ты выйдешь из этого победительницей, слышишь меня? Это ты должна себе говорить, а не вот эту всю ерунду. Не смей, не смей сдаваться, - Наташе говорит все своим фирменным командным голосом, и я даже нервно икаю, потому что не привыкла, что она применяет его ко мне.

Я слышала, как она говорит в таком тоне с другими, но меня эта участь как-то миловала, и вот я сама оказалась под ее прессингом, но понимаю, что все ее слова имеют место быть и действительно стоит поступать именно так, как она говорит.

Но как же это тяжело. Это очень тяжело. Я очень надеюсь, что, когда она найдет своего мужчину, никогда не окажется на моем месте и не узнает, насколько это больно.

- Ну что мне делать, Наташ? Я, правда, не понимаю. Я даже не знаю, как мне сбежать из дома, понимаешь? Никита в лагере, его нет дома. Я должна выждать время, пересидеть целых две недели в этих стенах и ничего не делать, пустить ему пыль в глаза.

От такой перспективы меня передергивает на физическом уровне, чему я удивляюсь.

- Но это нереально. Если он вчера такое сделал сейчас, плюс у него еще проблемы в бизнесе… я боюсь, боюсь того, что он может сорваться в один прекрасный момент на меня, и тогда страшно подумать, что сделает. Мне страшно представить, какие последствия у этого будут, Наташ.

Между нами повисла пауза. Я не подгоняю подругу, потому что знаю, она сейчас думает, как выкрутиться из всей этой ситуации, она ищет решение, такое, которого у меня нет. Поэтому не хочу ее подгонять, знаю, что это не игнорирование, это продумывание.