Пари (СИ) - Бортникова Лариса "Брынза Ляля"

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51

— Все без исключения. Как один. Заключить на Вас, ну на нас с вами, безобразнейшее пари. Полное отсутствие моральных принципов, элементарной общечеловеческой порядочности. Это катастрофа, социальный апокалипсис. За десять минут я сумела пройтись по каждому из них конкретно и в целом, а, главное, я постоянно оперировала небезызвестной суммой. «Таких людей, нет не людей — ходячих чудовищ, просто необходимо наказать! Это долг каждого честного члена социума, вот! — завершила я свой безумный, но весьма прочувствованный спич, и набрав побольше воздуха выпалила. — Думаю, в воспитательных целях вы просто обязаны мне помочь и сыграть на моей стороне, что, кстати, принесет вам ни много ни мало — пятьдесят процентов от выигрыша. Ну что согласны?»

Андрей молчал. Пауза затянулась. Он сидел оглушенный и озадаченный — такой прибитый, но все еще шотландский сеттер.

— Подождите? Я понял так, что Вы заключили со всем остальным персоналом фирмы пари на то, что я сделаю вам предложение. — он честно пытался уложить сказанное в голове, но оно как Ванька-Встанька никак не хотело укладываться.

— В яблочко! Вы абсолютно верно осознали мою мысль. — я кивнула и уставилась на него сквозь запотевшие от волнения стекла очков.

— То есть… То есть, если я, в присутствии всех позову вас замуж — он произнес это слово с омерзением, — вы выигрываете этот спор и получаете сорок тысяч.

— Ага. Соображаете! В случае, если вы мне подыграете двадцать моих — двадцать ваших. Я думаю это вполне справедливо. Вы ничего не теряете, разве что повеселитесь. Представляете, ничего не делать и дзинь — двадцать штук в кармане. Не бойтесь, я клянусь, что не собираюсь связывать с вами свою судьбу, ну и все остальное…

— Да вы с ума сошли. Что вы себе позволяете? — похоже, до него наконец то дошла основная идея сказанного. Он искренне возмутился, что было вполне естественным. Да я бы на его месте меня сожрала с костями и очками. — Да что вы о себе думаете? Приходите, несете какую-то ахинею! Вы что! Думаете, сможете меня купить за какие то… Как эта невероятная мысль вам в голову то пришла!

У него слова застряли в горле. Разъяренный сеттер. Нет. Уже и не сеттер вовсе — бультерьер. Я и без него чудненько осознавала, что мыслишка то абсолютно безумная, но можно подумать, у меня был другой выход.

— Прошу вас, покиньте мой кабинет. Немедленно! Да, если у вас нет денег на оплату этого идиотского пари, я лично возмещу вам эту сумму взамен на заявление об уходе, — кипятился он, не применяя однако рукоприкладства.

— Андрей Николаевич…

— Выйдите вон! Немедленно!

— Андрей Николаевич…

— Не заставляйте меня делать того, о чем мне потом придется пожалеть. — он аж даже привстал, и я быстренько оглядела его стол. Так: лампа, компьютер, подставка для карандашей. Нет ничего такого, от чего нельзя было бы увернуться.

— Ну, послушайте я все еще пыталась воззвать к его разуму, логике и бумажнику.

— Либо вы уходите, либо я сейчас Вас вытолкаю взашей!

Я поняла, что он не преувеличивает и, поскольку мне не улыбалось подраться со своим все еще шефом, я, повернувшись, поплелась к выходу. Сапер ошибается только однажды. Сегодня был не мой день.

Я взялась за ручку, повернула ее и тут, неожиданно, на помощь снова пришел

Карнеги. Наивный добрый американский Карнеги. Сейчас уж и не вспомню точно, но у него

примерно это звучало так: «Люди любят чувствовать себя добрыми и милосердными. Подарите им эту возможность, и вы сможете получить невероятный результат. „Короче — если не выходит по другому, давите изо всех сил на жалость.“ Пробуй, Лариска! Помирать так с музыкой! Я ехидненько усмехнулась про себя и громко разрыдалась вслух. Вот уж такого поворота Андрей Николаевич от меня не ждал. Усевшись на пол возле двери, я заливалась слезами и захлебывалась рыданиями, вытирая нос рукавом. (этот жест был с ювелирной точностью содран у моего братца — последняя и классически удачная попытка по выбиванию у меня денег).

— Вот все вы так. Жестокие! Вы не понимаете, не можете и не хотите понять, — я всхлипывала, но старалась произносить слова четко и внятно, дабы донести основную идею до слушателей, — я невзрачная, бестолковая, неудачливая и бесполезная. Ну и что! Я это и без вас знаю. Только зачем все, абсолютно все вокруг надо мной смеются, унижают и издеваются. Кто дал вам на это право? Пусть у меня внешность не яркая и умишком я не удалась, зато, может у меня душа добрая и светлая, (любопытно, надо будет спросить у братца, сам ли он выдумал реплики, или откуда — нибудь позаимствовал).

Андрей хлопал ошалевшими глазами и уже не грозился вытолкать меня взашей. По-моему, новый поворот фабулы был гораздо удачнее предыдущего. Я продолжала,

— Я знаю, они специально вынудили меня поспорить, потому что знали, что такая скромная и ранимая девушка, как я ни на что и рассчитывать то не может. Все продумано и спрогнозировано верно, вот вы даже и имени то моего запомнить не можете, все Верочка да Верочка. Я для вас ничто, пустое место, ноль без палочки. И теперь, когда я проиграю, вот уж они все вдоволь нарадуются. Конечно, у них и ноги длинные и глаза большие, а у меня ничего ничегошеньки такого нет. Я как утенок гадкий, а кругом все эти отвратительные утки и индюшки!» — и так далее и в том же духе. Я плакала и хлюпала все сильнее и сильнее, и так разыгралась, что мне даже стало саму себя жаль, и от этого сцена выглядела еще более естественной. Такая милая, слабая и всеми обиженная Я и большой, сильный и великодушный Он. Нормальный мужчина в подобной ситуации просто был бы вынужден меня пожалеть. А тем паче Андрей. Знаете, сеттеры всегда защищают слабых, больных и ненормальных.

— Перестаньте, ну перестаньте же, — он суетился возле меня со стаканом воды, весь красный от волнения. Мне ни в коем разе нельзя было переставать. Полпути было уже пройдено, а передо мной стояла цель в виде чудесных зеленых купюр. Представив, как я буду перебирать сотенные, я зарыдала с новой силой.

— Вот вы меня гоните, кричите и ругаетесь, грозитесь вовсю а, думаете, мне легко было вас, такого красивого и недоступного обо всем этом попросить? Да я весь день сегодня проплакала в туалете.(немного приврать не мешает) Но я же тоже человек, и у меня есть тоже какое никакое чувство собственного достоинства. Не нужны мне ваши пять тысяч, мне нужно, чтобы все вокруг меня наконец то оценили и поняли, и вообще…

Ох как я выкладывалась, просто вспотела от напряжения, и когда искоса взглянула на взволнованного Андрея, то еще раз убедилась в том, что «кто хочет тот добьется». Он растерянно стоял надо мной, в руках у него был графин воды, а в синих глазах у него было море сострадания. Начинался долгожданный прилив милосердия.

Шатаясь, я поднялась на ноги и, опустив взлохмаченную голову, пошла прочь, шла медленно, давая ему время на обдумывание и не прекращая печальные всхлипывания.

— Постойте, Лариса, послушайте же. — Ооопс! Радостно екнуло у меня в груди. Вот оно, то на что мы и рассчитывали! Да здравствуют Дейлы Карнеги и Чипэндейлы, спешащие на помощь!

Я повернулась. Видок у меня был наверняка жутковатый, но подходящий к случаю. Андрей, виновато моргая, подошел ко мне, протянул мне свой носовой платок, в который я, не задумываясь, смачно высморкалась.

— Я даже и не подозревал, что это для вас настолько важно. Извините за резкость и поймите правильно, это все настолько нелепо и глупо… То есть… Как это я позову вас замуж, с какой такой стати.? Ерунда какая то. Что обо мне подумают?

Ага! Он уже начал допускать эту мысль, надо было срочно ловить момент.

— А ничего и не подумают. Вы настолько, самоуверенный и сильный человек, что любой ваш поступок воспринимается как обдуманный и единственно правильный. И потом состояние всеобщей влюбленности не позволит им даже слова сказать на Ваш счет. Да и какое вам дело, до их мнения? Это ваше решение и все! Баста!

— Никакого, собственно. Но как то я странно буду выглядеть. — он пожал плечами.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51