– Если придет? Слушай, тебе самому не надоело? Вы же партнеры, должны работать на равных, а твой Родион… – Люба, одетая, уже стояла в дверях. – Не заводи меня!
– Он деньги вложил. Без него и бизнеса никакого не было бы…
– А ты связи и труд. Он тебе на шею сел и ножки свесил! А дети наши анашой балуются…
– Любочка, ну зачем ты все в одну кучу. И почему анаша? Мы вот в детстве герань сушили и курили…
– Гриша, ты неисправим. Не волнуй меня, я же в положении…
– Ну хорошо, хорошо, прости, дорогая, – Жилкин поцеловал жену на дорогу.
Как только за ней захлопнулась дверь, Гриша, принялся проверять карманы всех висевших в прихожей курток. И обнаружил у Паши еще несколько загадочных папиросок. За этим занятием и застал его Родион Козловский. Пресловутый компаньон вошел в незакрытую дверь без звонка – это у него было запросто.
– Приветствую вас, господин Пинкертон, – засмеялся рыхлый на вид сорокалетний мужчина. – Что ищем? Закурить у мальчиков?
– Да вот… – растерялся Гриша. – Родион, а почему ты не на фирме?
– Я закрыл контору, все равно никого не ждем… – Козловский огляделся. – Я пройду? Ага… А Люба где? Опять на дежурстве? Прямо комсомолка наших дней. Я бы за такие деньги чихнуть отказался.
– Кто-то же должен уколы делать, комбайны водить… – Гриша повел на кухню компаньона.
– Я все понял, не заводись. Послушай, Гриня. Кофе есть? Налей… – сказал Козловский и сам включил чайник, достал из шкафа кофе, их складской кофе. – Скоро будем пить настоящий, а не эту бурду. Этот только на этапе первоначального накопления капитала. Маркса читал?
– Слушай, не паясничай, – отмахнулся Гриша.
– Как скажешь… Есть дело, Гриня. Тебе придется тут порулить какое-то время без меня. В Германию надо смотаться ненадолго. Фишка упала купить незадорого два грузовичка. За полцены! Туда-сюда… Транспорт нам не помешает, сам знаешь.
– А деньги? – пожал плечами Гриша.
– У меня есть, добыл… А ты отдашь свою половину потом. Знаешь, кофе сам попей. Я, пожалуй, не буду, – Козловский направился к выходу. – Звони на сотовый, если что.
– Вернешься, у меня разговор к тебе будет, – строго сказал Гриша.
– О'кей! Конечно! Привезу уйму впечатлений! Гуд бай, ауфвидерзейн, бамбино… – воскликнул Козловский и удалился так же внезапно, как и появился.
***
В окно из кухни лобовского дома было видно все, что происходило на улице. Иногда и не нужно бы видеть, а оно само в глаза бросалось. Лобов любил глядеть в окно, сидя за традиционным чаем в пять часов, особенно ближе к весне. Зимой ничего не рассмотришь – темень, а вот после весеннего равноденствия – любо-дорого: птицы начинали прилетать, травка пробиваться, природа оживала – и флора, и фауна, и венец творения – человек. Размечтался Лобов, сидя у окна, и не заметил, на какой машине к дому Лика подкатила: выскочила она оттуда, дверца хлопнула, автомобиль отъехал. Когда она, счастливая, вошла на кухню, Лобов спросил:
– Это что же ты, дочь, свой велосипед забросила. В чужие машины садишься, смотри…
– Папуль, что ты такое говоришь! Меня Миша подвез.
– Американец, что ли? – съехидничал Лобов. – Наши женихи-то, поди, перевелись?
– У наших, пап, кругозор узкий.
– А у него широкий! Ясно дело, что корова, раз мычит. Какие же сказки он тебе рассказывает про красивую жизнь?
Не улавливая отцовской насмешки, Лика с интересом отвечала:
– Мы о многом с ним говорим. Миша в делах сечет. Я с ним по поводу своих планов советовалась. Он мне потрясающую идею подкинул. Папка, представь, небольшая реконструкция, и наша земля будет приносить хорошую прибыль…
– Эх ты, прибыль, – отмахнулся Лобов. – Задурил мозги, а ты и поймалась.
Оба не заметили, как в кухню вошел Леня. В этот самый щекотливый момент он вступил в разговор:
– Прибыль – это гу-уд!
Но с Леней говорить не захотели. Лика восторженно продолжала:
– Мы даже на фабрике были. Миша, чтоб ты знал, пап, будет там вице-президентом по производству. Он окончил специальный колледж. А для производства технологов наймет.
– Может, и тебя на работу возьмет? – съязвил Леня.
– Ни на какую фабрику она не пойдет! – припечатал Лобов. – Даже не заикайся! Пока, слава богу, здоровья хватит, чтобы дочке образование дать. Лика, я подумал, может, тебе больше не поступать туда, где летом провалилась? Твоему ландшафтному дизайну, поди, и за деньги научат?
– Спокойно, пап. Ты что это с полоборота завелся? Речь идет только о моей идее. Миша считает, что мы попали в десятку!
– Что за идея? – в дверях появилась мама Таня.
– Идея – пока секрет. Но она принесет очень приличный доход. Сделаю бизнес-план – расскажу.
Тут родители многозначительно переглянулись.
– Стало быть, хочешь на хозяйстве остаться… – сказал Лобов и обиженно посмотрел на Леню. – Помощников-то негусто. Спасибо, дочка, – и вышел.
Татьяна стала разогревать обед. Лика недоуменно пожала плечами. Леня почувствовал наживу.
– Скажи, что за идея? Может, я что дельное посоветую?
– Знаешь, братец, Страну Советов прикрыли. Здесь теперь работать надо, а не советы давать.
– Да ради бога! – воскликнул Леня. – Тогда могу предложить себя в качестве компаньона…
– Ну ты даешь! Даже не знаешь, о чем речь, а туда же!
– Своей родной сестре я доверяю больше, чем себе!
– Спасибо, Леонид Платоныч, я уж как-нибудь сама…
– Да почему же?
– Потому что. Надо пахать, Леня. А ты у нас все порхаешь!
– Да иди ты! Сама неудачница! Даже в институт поступить не смогла, а туда же!
– Леня!.. – укорила мама Таня.
– Надоели все со своими проповедями! – рявкнул Леня и вышел, хлопнув дверью.
– Зря ты так с братом, – вздохнула мама Таня. – Он помочь тебе хотел. Отпихнете его и что ему делать? Опять к чужим людям ехать?
– Мам, ты же знаешь, с Леней кашу не сваришь…– ответила Лика, но, увидев расстроенное лицо мамы Тани, сказала: – Ну хорошо, я поговорю с ним.
Глава 3
ПЕРВЫЕ СВИДАНИЯ
Из-за этого ли неприятного разговора или потому, что так было на роду написано, Леня отправился в кафе, единственное в Бережках… Чем же еще восстановить нарушенный душевный мир, как не двумя-тремя бутылками хорошего пивка? Другого способа младший Лобов пока не знал.
Настя встретилась ему именно там, в кафе, на своем рабочем месте. Леню она не знала, но вычислила по разговорам посетителей. Девушка исподтишка разглядела младшего Лобова: ничего так… высокий, смазливый, самоуверенный. Как раз то, что надо. Час пробил.
Он хотел что-то заказать, но Настя, культурно извинившись, ушла за перегородку. Бросив поднос, она аккуратно подкрасила губы, попудрилась, расстегнула верхние пуговицы блузки, чтобы были видны ее соблазнительные формы. В боевой готовности вышла в зал и – сама любезность – спросила у Лени, что тот желает заказать. Лобов также сбросил обороты своей самоуверенности, потому как Настя с первого взгляда понравилась ему. Что-то необъяснимое задело его основательно. Леня заказал – кружку пива, маленькую…
– Что-нибудь еще? Чипсы, сухарики, креветки?
– А что надо заказать, чтобы еще раз тебя увидеть? – спросил в свою очередь он, бесцеремонно разглядывая официантку.
– Я заканчиваю через полчаса, – чуть наклонилась она к его столику.
– Понял!
Через некоторое время Настя вышла из подсобки в зал, держа в руках свой голубой «дутик». Подмигнув Лене, двинулась к выходу. Он, захватив свою куртку, пошел за ней. Перед его носом Настя, словно носовой платок, вдруг выронила пальто. Леня наклонился, чтобы поднять… В это мгновение она умудрилась вытащить из кармана его куртки кошелек и спрятать в своей сумочке.
– Разрешите представиться: Леонид Лобов, – галантно подал ей пальто Леня.
– Очень приятно, Настя.
На улице Леня подвел ее к своей иномарке, открыл дверцу:
– Ну, куда едем?
– Сначала направо, а потом прямо до моего дома, – ответила Настя, изящно опускаясь на переднее сиденье.
