Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия

— Вы здесь остаетесь? — Покосилась Марта на свою вроде как замкнутую дверь, а мужчина раскатисто рассмеялся и указал пальцем на дверь соседнюю.

— Пришел по делу.

— Быть такого не может, чтобы у вас было дело к этому отвратительному старикану!

Брезгливо сморщив нос, посмотрела она на солидную с виду дверь политика-соседа. Политиков с некоторых пор Марта недолюбливала. Впрочем, была практически уверена, что нелюбовь с соседом у них взаимна. Мужчина снова рассмеялся. Стянул с макушки вязаную шапку, обнажая короткий ежик светлых волос, и показательно печально вздохнул.

— К сожалению, это так.

— Это ваш отец? — Ахнула Марта, глянула на мужчину критическим взглядом и тут же от мыслей отмахнулась. — Ну, нет же! У такого симпатичного молодого человека просто не может быть такого отца. Взять хотя бы его дочь… Вот уж действительно характером в него удалась. Такая маленькая и такая мерзкая! Извините, мне пора. — Спешно осеклась, понимая, что говорит явно лишнее, не тому и в не в то время. К лестнице отступила.

— Будем знакомы! — Кивнул мужчина, и Марта не сдержалась. Улыбнулась ему.

— Я вас запомнила, Саша. — Оглянулась, уже спускаясь по ступенькам. А тот и не думал отворачиваться. В упор смотрел, в один миг растеряв легкость, которой так ловко жонглировал за все недолгое знакомство. — Вы не хотите меня отпускать, а я, между прочим, уже давно не Лейбниц… — Пожурила она, на несвободное положение намекая.

Саша снова рассмеялся. Как всегда. Согласно кивнул и все же отвернулся, когда Марта показательно нахмурилась, будто отчитывая его за это взглядом. А как из подъезда вышла, так о новом знакомом и забыла. По крайней мере, совершенно честно так подумала. Впрочем, судьба распорядилась иначе.

Красное было ей к лицу. Впрочем, платье в пол лишь дополняло роковой образ. Ведь самое главное таилось в ее глазах, в ленивых улыбках, в плавных движениях. Марта придерживала за руку своего мужчину и с неподдельным интересом рассматривала, оценивала работы художников, выставленных на обозрение общественности. Она любила пейзажи. Именно у пейзажей дольше всего и задерживалась. Внимание привлекла картина, на которой был изображен обветшалый дом. На заднем дворе виднелся густой лес поросшей травы, перекосившиеся окна и двери встречали любителей искусства на переднем плане. Вспоминая о своем доме, о семье, Марта представляла себя подобным образом. Брошенной, пустой… на минуточку загрустила и именно в это мгновение одному из посетителей удалось привлечь ее внимание. Мужчину Марта узнала. И настойчивый взгляд почувствовала до того, как успела его поймать. На Вадима оглянулась и, воспользовавшись моментом, пока тот на разговор со знакомым отвлекся, в сторону отошла. Решетов, казалось, только того и ждал.

— Здравствуйте, Марта. А вас не узнать. Похорошела, красавица. Блеск в глазах появился. Совсем не тот блеск, что был раньше. Совсем не те искры… — Головой покачал, прицениваясь, лишний раз в собственных словах убеждаясь. — И, кажется, нашли то, что искали? — В сторону Вадима кивнул и враждебный взгляд поймал. Расценил его правильно, лукаво улыбнулся. За руку ее придержал, по яркому камню провел большим пальцем, будто впитывая источаемый им холод. — Помнится, вы готовы были с ним расстаться. При определенных условиях… — На подобное замечание Марта лишь вздернула подбородок выше. — А вы знаете, что камень, который по-прежнему украшает эти тоненькие пальчики, носит другое название? В народе его все чаще именуют «вдовьим».

— Так, то в народе, Эдуард Васильевич. — Дерзко улыбнулась Марта, отступая. — А народу совершенно все равно, какими пересудами бросаться. Народ все чаще глуп и склонен к преувеличению действительности. О камне я знаю достаточно. Для меня это «Александрит». Камень, названный в честь российского императора. Ни больше и ни меньше.

— Может, оно и так, но точно то, что он приносит своим владельцам испытания. Испытания непростые, Марта. Готовы ли вы к ним?

— Как же вы меня утомили, Эдуард Васильевич… — Вздохнула Марта и ушла, не прощаясь.

Однако слова свои припомнила. И назначенную цену… Любовь… На Вадима глянула, но вместо должной улыбки, нахмурилась, присмотревшись, с кем тот беседует. Отметила, что он к словам прислушивается, что улыбка терпеливая на губах проступает, хотя навязчивость в людях тот обычно не ценит. И девушку, что до неприличия на мужчине висла, признала незамедлительно. Лучшая Светочкина подруга. К слову сказать, они с сестрой друг друга стоили.

Анечка Хвостова принципиально не переносила Марту. Видимо, из солидарности к Светочке. А теперь не переносила по привычке, что, кстати, совершенно не смущало ее сегодня. Ведь тот факт, что Вадим пришел именно с ней, едва ли укрылся от глаз кого-либо из присутствующих. Вадим придерживал Хвостову за локоток. Точно так же, как минуту назад с Мартой то же проделал Решетов. Исключительно для поддержания вида. Но сдержаться от укола буйствующей ревности не удалось.

К тому времени, как Марта подошла, Хвостова успела удалиться, и смысла обсуждать подобное недоразумение с Вадимом вроде как не было, однако и сдержаться не удалось.

— Если эта особа к тебе еще раз приблизиться, я вас двоих покусаю. — Высказала без доли шутки, как только подошла, а Вадим рассмеялся в голос. Совершенно неуместно, что обидело пуще самого происшествия.

— Если она еще раз ко мне приблизиться, специально задержу рядом, только бы увидеть, как твоя угроза воплотиться в жизнь.

Подобным высказыванием вроде как посмеялся, однако тут же к себе прижал, не позволяя над словами задуматься, расстроиться, взглянуть с опасением.

— Я тебя обожаю. — Прошептал он, прижавшись губами к ее виску. — Ты потрясающе выглядишь в порыве приступа ревности. — Посмотрел умилительным взглядом, который Марта отчего-то не оценила и демонстративно отвернулась.

— Ты мог бы быть с ней менее любезен. Не хватало еще, чтобы Хвостова подумала, будто у тебя к ней определенный интерес.

— Да брось! Ты знаешь, кто ее отец? С такими людьми в идеале нужно поддерживать связь вне зависимости от собственного мнения.

— Говоришь сейчас как лимита из Саратова! У тебя тоже положение. Тоже имя… — Не принимая подобной позиции, развела Марта руками.

— Ты слишком мало знаешь жизнь, дорогая моя. — По-доброму улыбнулся Вадим и пожал плечами в ответ на то, как Марта неприязненно фыркнула. Ладонью провел по открытой спине и, задумавшись, выдохнул. — Никто наверняка не знает, когда, в какой конкретный момент, казалось бы, сложившаяся жизнь, рухнет в одночасье. Нужно иметь козырь в рукаве даже на этот случай. Хвостов может стать моим козырем. — Допустил Вадим, погрузившись в размышления, не заметив того, как напряженно оглянулась на него Марта, выходя из зоны собственного комфорта.

— А что же со мной? Я как-то не подхожу под описанную тобой картину мира. Впрочем, в моем нынешнем положении виноват ты. — Тоже вроде как порассуждала. Назло. Правда, Вадим вместо того, чтобы предостерегающе рыкнуть, лишь провел ладонью по аккуратно выпирающему животику и собственнически улыбнулся.

— Готов подписаться под каждым твоим словом. — Самодовольно ухмыльнулся.

— Так, и женился бы на ней!

— Рассуждая подобным образом, мне пришлось бы завести гарем. Та на один случай, — на Хвостову оглянулся, — эта на другой. — Кивнул в сторону другой девушки, Марте пока незнакомой. — А тебя, к примеру, пришлось бы назначить любимой женой. Для удовольствия. — Пояснил с улыбкой, но вынужден был тут же ее с лица убрать. — Не бери в голову. — Процедил сквозь зубы. Костяшками пальцев по щеке провел и не позволил отвернуться, когда попыталась. — Ты исключение из любых правил. Всегда мне нужна. Так… Чтобы был смысл двигаться дальше.

— Тоже мне рыцарь с дамой сердца. — Фыркнула она невежливо.

— Марта, ты нервничаешь совершенно напрасно. Я имею виды на ее отца и совершенно не интересуюсь женскими прелестями милейшей Анечки. В конце концов, я знаю ее с детства. Она не прельщает меня как женщина.