Прими как есть (СИ) - Данина Дарья

— И телефон, — прищурился Ник, продолжая держать руку на весу.

— А телефон тебе нахера? — недовольно нахмурился Холодный.

— За идиота меня держишь? — хмыкнул парень, — или я, по-твоему, не знаю, что такое автозапуск с телефона?

Стас усмехнулся. И правда. Он и сам не подумал об этом. Даже мысли такой не закралось!

— Забирай, — отдал ему телефон и, растерев лицо слегка шершавой ладонью, перевёл взгляд на рыжую. — Тина? Ты заболеешь. Сядь в машину? Пожалуйста? Мы просто поговорим?

Старался не смотреть на двух свидетелей. Старался вообще не думать о том, что они сейчас не одни.

Она снова качнула головой, всё ещё сомневаясь. Посмотрела на Таню, а потом на Никиту. Никита, кажется, успокоился как только ключи и телефон Стаса оказались у него в руке.

— Хочешь, мы подождём снаружи? Или тоже в машине? — тихо спросила Таня, наклонившись к уху Кристины.

Вывела тем самым её из ступора. Тина посмотрела на подругу и, оживившись, кивнула. Потому что… Чёрт! Как бы не хотела, но не могла уйти! Проклинала себя за это; знала, что так нельзя! Знала, что скорее всего будет жалеть! Но не могла уйти. Что-то неведомое удерживало её на этом месте. Что-то, что в буквальном смысле сводило её с ума!

— Да, — шепнула, чувствуя, наконец, как мороз кусает кожу на ногах и лице. — Не уходите. Подождите в машине, — перевела взгляд на автомобиль Никиты, припаркованный через ряд от автомобиля Стаса.

— Хорошо, — Татьяна кивнула в ответ и отпустила руку Тины.

Она не знала наверняка, что произошло между Стасом и её подругой. Не знала, но не трудно было догадаться, что там всё было очень сложно.

— Крис? — Позвала её, и склонилась к уху снова: — Скажи мне правду? Он тебя не бил? Не поднимал на тебя руку? Потому что если это так, то ты никуда не пойдёшь.

— Что? — она взмахнула ресницами и нервно усмехнулась, — Нет. Нет, Тань! Нет… всё не так запущено, как ты думаешь. — девушка попробовала успокоить Татьяну. И, отмахнувшись от назойливого ощущения верёвки на своей шее, неосознанно шагнула в сторону Холодного. — Всё не так. Но… просто будьте рядом. Так спокойнее. Никите нужно будет отправить его домой…

— Хорошо, — кивнув, снова Таня отступила.

Подошла к Никите и, взглянув на него, взглядом указала на его машину:

— Подождём там? Хорошо?

Она всегда была покладистым ребёнком. В отличие от Лиды. Вся родня удивлялась тому, что девочка с её цветом волос так сильно выбивается из стереотипов.

"Ну, Лидка! Ну чертёнок! Это она должна была родиться рыжей, а не Кристина!".

Она так часто слышала что-то подобное. С самого детства Лида была маленькой оторвой, боровшейся за свои права. Она часто стояла в углу, наказанная за длинный и дерзкий язык. А Кристина, глядя на это, делала выводы и держала свой за зубами. Их папа был воспитан в строгости. Дед прикладывался розгами по нему довольно-таки часто. Слово отца — закон. И хоть у самого теперь было три дочери, строгость воспитания дала свои отголоски. Розги в их семье не применялись, но вот отцовское слово всегда было выше чего-либо. Лида была с этим не согласна. А Кристина? Она просто адаптировалась, исходя из опыта старшей сестры.

Почему-то именно сейчас Кристина вспомнила Лиду. Интересно, как бы она поступила на её месте? Лида, должно быть, не подпустила бы к себе Стаса на пушечный выстрел. Била бы во все колокола, не опасаясь огласки и порчи репутации. Это же Лида.

Кристина хмыкнула, углубляясь в свои мысли, и ожидая, когда Стас докурит сигарету.

А что с ней так?! Что, чёрт возьми, она делает?!

Снова адаптируется?

Но ведь теперь никто не поставит её в угол?! И не лишит прогулок, гостей и походов с друзьями на дискотеки? Теперь она в состоянии давать отпор…

А так ли это?..

Похоже на шутку.

Кристина вздрогнула, когда дверь в машину распахнулась, и Стас рухнул в кресло рядом с ней. Подышал на ладони, согревая их, и довольно посмотрел на рыжую.

— Подожди, — бросил, оборачиваясь, и вытянул с заднего сидения куртку, в которой сегодня был Лёва. Но оставил её в тачке, после того, как Стас подвез его до дома. — Надевай.

И не нужно было повторять дважды. Она и правда замёрзла. Тут же просунула руки в рукава, и буквально утонула в этой куртке. В нос мгновенно ударил знакомый запах, и Кристина неосознанно раздула ноздри, чтобы пропустить этот аромат глубже.

Благодарить не стала. Молча застегнула молнию до самого подбородка и довольно подметила, что теперь её колени закрыты.

— Тебе идёт, — вздохнул Стас, развернувшись к Тине, и виском вжался в подголовник. — Смешная.

Смешная…

Он и подумать не мог, что сегодня хоть что-то способно его рассмешить. Но она… эти большие глаза, длинные ресницы. Полные и сочные губы. Прекраснее прекрасного. И вот эта огромная куртка на ней, в которой рыжая тонет.

— Что происходит, Стас? — на её лице не дрогнул ни один мускул. Казалось, что Тина нацепила на себя маску. Отобрала у него, и присвоила себе. — Что ты хотел сказать?

Кристина спрятала пальцы в рукавах, не позволяя Стасу увидеть как сильно она нервничала. Её ногти впивались в кожу на ладонях, оставляя на ней глубокие следы. А сердце… оно стучало как ненормальное. Билось о рёбра, вызывая вибрацию по всей грудной клетке.

Он усмехнулся. Медленно моргая смотрел на неё, не в силах оторвать взгляд. И… стало спокойно. Гомон в голове стих. И дышать стало легче.

Как так получается? Она ненавидит его. Презирает. Чурается, будто он болен.

А он болен.

Ей. Сам не заметил, когда это произошло. Сначала ему нравилось смотреть на неё. Просто. Смотреть. Просто красивая картинка, которой хочешь обладать. А потом… это трясина. С каждым разом всё глубже засасывая, она не оставляла ему никаких шансов. Впрочем, как и он ей.

А ему просто хорошо.

Так хорошо, как ни с кем.

Спокойно.

Штиль.

— Я уже сказал, — всё же ответил и лениво пожал плечами. Протянул руку, чтобы дотянуться до девушки.

— Что сказал? — присмотревшись, ей показалось, что не так уж он пьян. Возможно, ей просто хотелось в это верить. Но его взгляд хоть и был вымотанным и охмелевшим, но точно не пьяным.

— Ты нужна мне, — всё же настойчиво вытащил её руку из рукава и потянул на себя. К лицу. Губами коснулся костяшек. — Так сильно. — Шёпотом.

Кристина попыталась вытянуть руку из его пальцев, но он был против. Подсунул её ладонь под свою щёку, и закрыл глаза.

— Зачем ты взялся оплатить лечение моему отцу? — задала вопрос, терзающий её почти целый день. Когда, если не сейчас? — С какой целью? Чтобы я снова была у тебя в долгу?

— У-у, — Стас отрицательно качнул головой из стороны в сторону. — Просто.

— Просто? Так не бывает. Не в нашем случае Стас. Не в твоём…

— Бывает. — Тихо произнёс, а затем открыл глаза, — Как ты узнала?

— Это разве важно? — раздражалась, потому что так и не получила внятного ответа. — Ты не ответил. Просто так такие вещи не делаются. Я не дура, Стас. Это стоит больших денег. Откуда они у тебя? — и это были не все вопросы, которые она хотела задать.

Он улыбнулся и снова поцеловал её руку. Тыльную сторону, а затем и ладонь.

Кристина сглотнула ком в горле, когда ощутила тепло в груди. Оно разливалось тёплой патокой, стекая по стенкам, и обволакивая каждую клеточку. И оседая в нижней части живота.

Словно раковая опухоль, оно стреляло метастазами, заражая не только мозг, но и сердце. Душу, чёрт побери…

Глава 77

— Ты же не пытаешься этим загладить свою вину? Если, конечно, ты вообще её чувствуешь, — Кристина смотрела на то, как его губы покрывают мелкими поцелуями её руку. Ладони, костяшки, затем и пальцы. Каждый по отдельности. Не вырывала, зная, что Холодный вряд ли позволит ей высвободиться. Это такая мелочь.

— Вина, — вздохнув, он взглянул на неё. Уголки его губ опустились, а плечи совсем слегка дрогнули, — не хочу тебя разочаровывать, Тина, — сам не знал, почему это говорит. Для чего? Почему делает больно вопреки своему желанию? Ведь на уме совершенно другое. Но… вина ли это? Угрызение совести — возможно. Сожаление — есть такое. Вина? Как бы ужасно это не звучало, но Стас давно признался себе в том, вряд ли бы смог поступить иначе. Это… наваждение. Было. И остаётся по сей день. Только вот спектр эмоций рядом с ней совсем не тот, что был в самом начале их пути. Ракурс сменился; и безразличие к её чувствам кануло в лету. Теперь всё иначе. Но почему-то он продолжает делать ей больно. Словно… мстит за то, чего сам не помнит.