Оригинал (СИ) - Чередий Галина

— Это логично только в том случае, если прав Алево! — прилив раздражения накрыл деспота с головой.

Как, во имя всех проклятых созданий, эта женщина может так спокойно говорить о том, что является практически ее смертным приговором? О том, от чего у него самого сворачивает кишки тошнотворным узлом прямо сейчас.

— Ну, допустим, я уверена, что ты, гадкий асраи, ошибаешься, — сверкнула в сторону Алево Эдна агрессивным взглядом, будто бросая ему вызов попытаться поспорить, но помощник деспота благоразумно поднял ладони, сдаваясь. Он-то прекрасно ощущал, как сгущался и набирал мощь гнев его архонта в этой комнате.

— Но это я уверена, — продолжила Эдна. — А они-то нет! Так что держать меня тут — неправильно. Нужно вернуть меня назад, и когда кто бы там ни было явится за мной, вы возьмете их за задницу. И все, ура, мы победили!

В полной тишине мужчины переглянулись и, не сговариваясь, рявкнули в два голоса:

— НЕТ!

Глава 40

— Да что за черт! — вышла из себя я. — Почему нет-то?!

— Я не стану делать из тебя приманку! Ни за что! — это деспот.

— Для всех ты преступница, запертая в темнице! — это Алево, причем оба в унисон.

Сразу два потока инфы, и какому отдать предпочтение? После краткого замешательства я осознала, что прямо сейчас начинать докапываться, почему реакция Грегордиана была столь резкой и однозначной, не стоит. Уж не перед Алево и не в этой обстановке.

— То есть я, типа, главный враг государства? — усмехнулась я. — Прямо польщена!

— Не преувеличивай! — огрызнулся асраи.

— Эдна, ты останешься здесь! — отрезал деспот.

— А смысл? Ну, вот продержите вы меня здесь, пока все не проверите, и что? Те, кто все это затеял, или затаятся, или сбегут, вот только вопрос: не для того ли, чтобы вернуться с новыми силами и идеями! И что, мне жить все время, ожидая, что кто-то так или иначе решит всадить мне нож под ребра?

— Никакого оружия в нашей башне и обыск для каждого входящего! — рявкнул деспот.

— Да я же образно! Как насчет пищи, одежды, да самого гребаного воздуха, Грегордиан?! Предлагаешь мне ходить голой, питаться солнечными лучами и отвыкать дышать?

Конечно, я, скорее всего, преувеличиваю опасность, но в этой ситуации это может пойти на пользу. А может и нет.

— Не утрируй, Эдна! — опять влез асраи, но тут же оговорился. — Но рациональное зерно в этом есть.

— Не лезь! — вызверилась я, а деспот просто разок убил своего помощника взглядом.

— Тут ты в безопасности! — нахмурился Грегордиан.

— Здесь я в заключении, причем бессмысленном и незаслуженном! Ты понимаешь, на что меня обрекаешь, Грегордиан? Посмотри вокруг! Мне некуда бежать, нечем себя защитить! При каждом звуке за дверью я стану на стену лезть от страха, гадая не пришел ли кто-то убить меня или сделать еще черте что! Я абсолютно точно чокнусь, если ты оставишь меня больше чем на пару часов! Тем более, благодаря педагогическим усилиям Алево, я не смогу доверять никому, кроме тебя.

Асраи закатил глаза, зато я внутренне ухмыльнулась. Даешь мне лимоны, так будь готов, что я постараюсь превратить их в лимонный мармелад!

— А что изменится от того, что ты вернешься в свои покои? — не то чтобы Грегордиан собирался отступить, но обсуждение — это уже некое продвижение.

— Не в свои. В твои, — ладно, я наглею, пользуясь моментом. Найдутся те, кто меня осудят? Да ну и пошли они!

— Предлагаешь архонту посвятить все свое время личной охране твоей персоны? — язвительно уточнил Алево.

— Рекомендую сделать меня его тенью в полном смысле слова. Куда он, туда и я. По крайней мере, пока не явится ваш неторопливый волшебник и в нашей ситуации не станет больше ясности. Или пока затейники, организовавшие все это веселье, не проявят себя.

Говоря это, я смотрела исключительно в глаза деспоту, демонстративно давая понять, что решения жду только от него и ничье другое мнение меня не волнует. И, кажется, это начинало срабатывать.

— Это… опасно, — деспот нахмурился так, что морщины на его лбу стали целыми темными каньонами, искажающими его черты.

— Только не тогда, когда ты будешь рядом постоянно, Грегордиан, — шагнув ближе, я прижалась к нему нарочито доверчиво, погладила сквозь ткань его твердые грудные мышцы и краем глаза уловила гримасу асраи, говорящую: «Я в курсе, что ты пытаешься сделать, женщина!» А мне пофиг! От моего прикосновения деспот едва заметно вздрогнул и, сдавленно выдохнув, чуть отстранился, будто мои ладони обжигали его, но могу поклясться, что эта крепость пошатнулась.

— Для всех вокруг ты преступница, посягнувшая на свободную волю самого архонта. — Вечно эта белобрысая зараза встревает! — Как ты себе представляешь, что ты как ни в чем ни бывало вернешься назад?

— Плевал я на то, что об этом подумают! — отмахнулся деспот, пробуждая во мне торжество. — Мне сама идея не кажется приемлемой и безопасной для тебя, Эдна.

— А здесь оставаться в то время, когда ты будешь занят, типа безопаснее? — решила не идти на попятную я. — Как по мне, так я лучше буду за тобой таскаться, Грегордиан, чем сидеть тут и трястись. К тому же мы всегда можем устроить сеанс моего публичного покаяния или сослаться на то, что я так хороша в постели, что архонт простил меня, заблудшую овцу, ради возможности иметь по-прежнему регулярно.

— Публичное покаяние, говоришь? — оскалился Алево — Может, ты еще и не против прилюдного физического наказания?

Теперь уже я отрезала башку и слегка выпотрошила вредного асраи взглядом, но тут же опять уставилась на деспота с умоляющим видом, только что губой не затрясла, словно собиралась разрыдаться. Все средства хороши!

— А что, привязать тебя обнаженной к кресту и выпороть… м-м-м… — продолжал доставать Алево.

— Прискорбно, что у тебя не встает без всяких извращенских игр! К счастью, у моего мужчины таких проблем нет и все работает исправно! — огрызнулась я.

Грегордиан продолжал хмуриться, никак не реагируя на наши с асраи взаимные укусы, и я тоже сочла за благо заткнуться и полностью обратиться во внимание, наблюдая за его лицом.

— Это не будет просто, Эдна, — наконец произнес деспот. — Ты должна будешь делать именно то, что я скажу. Никакого неповиновения или выходок типа той, что случилась перед анхен.

Я с готовностью кивнула. Сама до сих пор поражаюсь, какой черт меня тогда дернул вмешаться.

— Если я велю прятаться — ты спрячешься, — продолжил деспот. — Если прикажу бежать — ты слушаешься немедленно, ни препирательств, ни раздумий. Пока не разрешится эта ситуация, я не потерплю нытья, претензий, попыток затеять скандал. Ясно?

— Да-да, — я все кивала как заведенная на каждое его слово, хотя у меня и были возражения. Когда это я ныла или сама была инициатором наших ссор? Что-то не припоминаю такого, но Бог с ним сейчас.

— И если я решу, что снова запереть тебя будет лучше, ты больше не станешь препираться и уговаривать меня! — деспот глянул мне в глаза прямо-таки свирепо.

— Обещаю слушаться тебя абсолютно во всем! — поклялась я.

Что же, спустя несколько минут мы покинули каморку, бывшую некогда жильем моего мужчины, и о, чудо, от Алево не последовало ни единого возражения или язвительного комментария. Асраи сотворил для меня одежду, вроде той, в которой я шла от Завесы в Тахейн Глифф, и в новых условиях она была более чем уместна. Хотя я, наверное, уже приобрела большую чувствительность к местной магии и не могла не замечать различия с настоящими тканями.

Все разрушения в нашей башне к моменту возвращения уже были завершены. Покои Грегордиана оказались совершенно пусты. Ни ковров, ни мебели, ни штор, одни голые стены. Но, как ни странно, при этом они утратили обычную тяжеловесную мрачность и ощущались неким чистым листом, в который я самонадеянно размечталась внести штрихи собственного постоянного присутствия в будущем. М-да, если шанс на это будущее у меня еще есть.

— Ты хоть сделай вид, что полна раскаяния, — пробурчал Алево, когда мы повстречали группу воинов, словно стена преграждавших вход на лестницу.