— Конечно, Томми. Что нам с этим делать?
— Завтра день мусора. Я предлагаю выбросить его.
Глава 74
2000
Джинни испытывала странный восторг, стоя в автомобиле на красный сигнал
светофора по дороге к дому Картер. На следующее утро она наблюдала, как Томми
церемонно выбросил дневник Мо в мусорное ведро на кухне и, связав его, подошел к
тротуару. Она подумала о церковной церемонии и последовавшем за ней медовом месяце.
Она подумала о консультациях, которые они регулярно посещали. Они помогали, и она
была рада, что Томми предложил это. Она даже подумала о маленьком черном котенке, который появился, когда они вернулись домой после медового месяца. Черный котенок, который с тех пор сеял хаос в ее доме. Она улыбнулась.
Все еще наслаждаясь музыкой семидесятых, она вслепую залезла в сумочку, чтобы
откопать пачку жвачки, которая, она знала, была где-то там. Она почувствовала что-то на
самом дне и попыталась понять, что это, когда вещь оказалась в ее руке. С минуту она
смотрела на нее, потом улыбнулась. Джинни поднесла ее к губам и мягко поцеловала.
— Прощай, моя любовь, — прошептала она. — Наверное, я все еще держала ее в
руке, когда той ночью Кейси нашла меня в гараже.
Она не помнила, как засунула ее в сумку, но, очевидно, сделала это. Она
приподняла правое бедро и положила синюю бандану Гризза в задний карман джинсов.
Она вернет ее на байк в гараже Картер. Где ей и место.
Утреннее движение было оживленнее, чем ожидалось, и сорок пять минут спустя
она заезжала на подъездную дорожку. Подруга находилась в стороне, занимаясь
животными. Приблизившись, Джинни махнула. Картер вышла из загона и сказала:
— Сегодня для тебя пришла посылка.
— Посылка? — Джинни быстро обняла ее. — Сюда? Ты уверена, что это для меня?
— Да, здесь написано для Кит. Я полагаю, что это для тебя.
Джинни замерла. Подруга знала ее имя в банде, но она не Кит уже пятнадцать лет.
— Давай, — убеждала Картер. — Если хочешь, я могу побыть рядом, пока будешь
ее открывать.
— Кто ее принес? — спросила Джинни, следуя за подругой внутрь.
— Не могу сказать. Я нашла ее этим утром на крыльце.
Картер закрыла за ними дверь. Она взяла пакет с журнального столика и осторожно
вложила его в руки Джинни. Он был завернут в оберточную бумагу с надписью «Кит»
черным маркером сверху. Джинни не узнала почерк и не могла себе даже представить, кто
послал его.
Медленно она развернула оберточную бумагу, а затем упала на диван Картер с
открытогоым ртом.
— Это — моя Библия! — произнесла Джинни недоверчиво. — Это — моя Библия в
то время, когда я была маленькой девочкой.
Она заулыбалась и открыла ее, заметив свое имя, написанное крупными печатными
буквами «Гвиневра Лав Лемон».
— Интересно, у кого она была? Интересно, почему мне не отдали ее раньше?
Картер села рядом с ней.
— С тобой все будет в порядке?
— Да, все хорошо. Это приятная неожиданность. Я потрясена, но рада видеть ее.
Это похоже на встречу со старым другом.
Она подумала о появлении шахмат. О курткеи Гризза. Котенок с пропавшим
королем. Даже дневник Мо. Что еще может обнаружиться?
Джинни тряхнула головой. Она никогда не бродила впотьмах, и сейчас не станет.
Не тогда, когда она так близка к тому, чтобы начать все сначала.
— Выпьешь что-нибудь? — спросила Картер. — Я умираю от жажды.
— Нет, я не хочу пить, может, позже. Я хочу сделать серьезный рывок, вычистив
гараж к концу дня.
Картер широко улыбнулась
— Молодец, — она встала. — Я возьму себе попить и пойду обратно. Позовешь
меня, если понадоблюсь?
— Хорошо, — сказала Джинни.
Она откинулась на спинку дивана и начала осторожно листать страницы, когда
поняла, что между ними застряло что-то. Она достала какие-то бумаги. К ним была
прикреплена старая школьная фотография. Она уставилась на нее. Снимок не вызывал
хороших воспоминаний. Она бы его выбросила.
Вслед за этим она заметила остальные бумаги и немедленно определила почерк
Делии. Узнать его было не трудно. Она отлично научилась его подделывать, когда
занималась финансами семьи. Раньше он был немного нетвердым, но этот почерк казался
аккуратным и четким. И все же, это определенно писала Делия.
Джинни с трудом удалось унять дрожь в руках и прочесть то, что было аккуратно
написано на старом тетрадном листе, теперь немного пожелтевшем от времени.
Моя дорогая Джинни!
С чего мне начать? С чего я вообще должна начать рассказывать тебе то, что
ты имела право знать с самого начала?
Наверное, мне стоит начать с твоего отца. Я не жила в коммуне, когда
забеременела тобой. Я знаю, ты всегда в это верила. Это всего лишь одна из многих
моих выдумок. На самом деле я была замужем за человеком, которого очень любила. Тебя
зачали в любви, Джинни, но все пошло ужасно неправильно, и я виню себя.
Твоего отца звали Дэвид Данн, а меня — Элис Креспин. Мы поженились сразу
после школы и поступили в колледж. Было нелегко, но мы были молоды, мотивированы и
взволнованы нашим будущим. Мы хотели дождаться окончания школы, чтобы завести
ребенка, но оба пришли в восторг, когда узнали, что я беременна.
Я не помню точно, как это началось, но твоего отца пригласили на студенческий
митинг в колледже. В это время начались протесты против ядерного оружия. Я помню, как он говорил, что не хочет воспитывать ребенка в мире, который небезопасен. Он
начал все активнее заниматься политикой, митингами и протестами. Я обожала твоего
отца, и ходила с ним на некоторые из них, но была так погружена в работу, учебу и свою
беременность, что не поняла, насколько глубоко он вовлечен в это. Я не увидела это
вовремя, чтобы спасти его. Спасти нас. Стало полной неожиданностью, когда ты и
твоя сестра родились почти на два месяца раньше. Мы не знали, что у нас два младенца.
Мы боялись, что потеряем вас обеих, но, несмотря на размер, ты оказалась бойцом. Ты
оставалась в больнице почти два месяца, прежде чем мы, наконец, смогли привезти тебя
домой. Твоя сестра родилась намного меньше и должна была оставаться дольше.
Ты была дома всего лишь несколько дней, когда твой отец пришел домой с работы
однажды ночью и сказал мне, что уходит. Он вытащил тебя из плетеной кроватки и
сказал, что собирается сделать что-то важное. Он собирался совершить что-то, что
сделает мир лучше, чтобы воспитывать своих прекрасных дочерей, Джози и Джоди.
Тебя назвали в честь моих родителей. Моего отца звали Джозеф, и мою мать —
Диана. Это — твое настоящее имя, Джозефин Диана. Мы называли тебя Джози.
Я улыбаюсь, когда пишу это. Имя твоей сестры немного сложнее. Отцом вашего
отца был Джедедайя. Мы провели дни, пытаясь сократить это имя. И не смогли, поэтому назвали ее Джоди Мари. Мари звали мать вашего отца.
Бог свидетель, я не знала, что ваш отец действительно собирался сделать той
ночью. Когда я спросила его, очередной ли это протест, он просто передал тебя мне и
улыбнулся. Я никогда больше не видела его или твою сестру.
Около полуночи меня разбудил стук в дверь. Я была потрясена, увидев двух
мужчин, которых знала с протестов. Они сказали, что произошла ужасная ошибка.
Группа планировала сделать большое заявление. Они заложили бомбу в библиотеке
колледжа. Они не хотели, чтобы кто-то пострадал, поэтому должны были сделать это
ночью, когда никого не будет вокруг. Они не знали, что некоторым студентам
