Дыхание осени (СИ) - Ручей Наталья

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101

— Торт-то мы съели, — хихикает девчонкой бабуля, — не огорчать же ее, а вот на тебя крестная приобиделась, что не позвонила сама. Это ж ей соседка ваша сказала, что видела тебя с двумя мужиками в обнимку.

— Да ладно, — отмахиваюсь, — ты скажи ей, что один зять не потенциальный, а самый настоящий и она так увлечется новостями, что забудет про обиду.

— А, так он не выдержал и признался? — прищуривается бабуля. — Поспешил чуток.

— Бабуля! — возмущаюсь я. — Ты что, все знала и не рассказала мне?! Где твоя… — я едва не ляпаю «совесть», но жалко бабушку, — … солидарность?!

— Я тебе добра желаю, потому сейчас солидарна с Яром. Он мне еще тогда ночью все открыл, я и посоветовала пока молчать, дать тебе время привыкнуть к нему снова, а уж потом, после третьего ребенка…

— Бабуля!

— Да не кричи ты так, — прочищает ухо, — я еще не так стара. — И тут же противоречит себе. — Я уже очень стара, Злата, и я хочу увидеть правнуков! Ну хотя бы двух!

— Все, — говорю ей, — у меня узвар доварился, спасибо.

Поспешно прощаюсь и отключаю скайп. Называется, семья тебя всегда поддержит, семья тебя всегда поймет! Хорошо, что я о разводе ничего не сказала, а то бы не миновать мне гостей.

Устраиваюсь с чашкой чая на кухне — такая тишина — благодать, оказываются, удивительные чудеса и так в мире случаются, без некоторых там… — и начинаю писать статью. Время слизывается моментально, только села, открыла файл, а потом бац — три пополудни, и ключ в дверях поворачивается.

— Привет! — забегает счастливый Егорка, недоверчиво косится на кастрюли и опять расцветает. — Ухтышка! Я сейчас!

— Давай, давай, — улыбаюсь довольно, встаю насыпать ему супец, пока еще теплый, горячий он не очень любит, и чуть не наступаю на псину. Она так тихо лежала у меня в ногах, под столом, что я и забыла о ней. Надо ее подкормить и на прогулку вывести, наверное — проявлю инициативу за то, что не мешала писать.

Захлопываю ноутбук, суечусь, Егорка что-то кричит мне из комнаты, но из-за хрустящего корма ничего не слышно. Наконец, мальчик заходит на кухню и повторяет, весело орудуя ложкой:

— А я сегодня… ммм, вкусно, Злата! Карточку проверил… мм… так там нам перечислили сумму… — смешок. — За два рассказа… ой… за две сказки… смех один, — говорит он и смеется с супом во рту.

— Чудо ты, — говорю, — от слова «чудесный».

— Хочешь сказать… ммм… мне добавки…

Я наливаю ему еще супчика. Подумав, даю черпак супа псине, и вот если я до этого была уверена, что она чавкает, то сейчас она совсем без комплексов. Дятлы с дрелью и то потише были.

— Хочешь сказать. — повторяет Егор, насытившись первым и лениво ковыряя форель, — что ты знала, что на этот гонорар даже тортик не купишь?

— Разве что вафельный, — киваю.

— Вот засада! — прищелкивает языком и совсем теряет интерес к рыбе. — Я-то думал, на этом можно реально подзаработать, а это только трата времени.

— Если писать на продажу, то да, гиблое дело, — соглашаюсь, — а если исключительно для себя, то часик в неделю или пару часов в месяц — как пойдет волна — это нормально.

— Но ты-то не пару часов писала, я видел! А потом еще раз пять корректировала! А потом опять что-то дописывала и подправляла. Нет, неблагодарное это дело, сказки, — вздыхает, и так серьезно задумывается, что не замечает, как выпивает узвар. — Слушай!

Его голос звучит так громко, что я чуть не подпрыгиваю на стуле.

— А если тебе писать сказки из реальности?

— То есть?

— Рассказы для журналов, — поясняет свою мысль мальчишка. — Для женщин. Я уверен, что там платят получше и что ты сможешь.

И я задумываюсь. Реально задумываюсь. Есть что-то судьбоносное в том, как именно он сказал — «сказки из реальности». У меня даже холодок пробежался по позвоночнику, как бывает иногда в сильные моменты предчувствия.

— Только псевдоним возьми, — советует Егорка, видя, что его идея пришлась ко двору. — Самарская ты для серьезных статей, так сказать, в мире журналистики. Сказки не в счет — там тираж маленький, как и гонорар, никто и не вспомнит, детям вообще все равно, кто автор. И лучше, чтобы твой образ в журналистике не накладывался на образ автора для женских журналов.

— Дельный совет, — соглашаюсь и тут же придумываю псевдоним. Вернее, он как-то сам мелькает в мыслях. Такое ощущение, что он меня просто ждал. Несколько раз произношу про себя — неплохо, просто, язык не вывернешь, и с водной тематикой, как я люблю. Он него тут же веет прохладой и отдыхом, и я больше не выбираю. Спрашиваю у Егора — как ему.

— Тебе очень подходит, — одобряет.

— Ладно, — оставляю пока эту тему, все равно сразу после статьи не брошусь писать рассказ — немного устала, — расскажи как школа?

И Егор с готовностью хвалится, что теперь он член академии, но вообще, несмотря на ее высокие показатели, там разные дети учатся, не только богатые. Он уже и в классе был, посмотрел, что девчонок много симпатичных, и согласился там учиться. Яр уточнял другие вопросы, связанные с программой и прочей скукой, а Егор с одной девочкой успел познакомиться, они за одной партой будут сидеть.

Даже не сомневаюсь, что девочка попадет под его обаяние, а меня ждет волнительный период первой подростковой влюбленности. Но от своих ошибок не спрячешься, переживем.

Танцевальная студия Егору тоже понравилась, взял первый урок, ничего не получилось. Но все равно рассказывает и заливается соловьем — вот что значит выпустить человека из четырех стен, в которых он заперся. И везде-то был и столько-то успел, и еще и с собачкой погулять предлагает.

— Сам пойдешь или и мне выйти? — спрашиваю.

— Пойдем с нами! — воодушевляется. — Снимем наш гонорар с карточки и потратим!

— А ты не снял?

— Без тебя?! — поражается.

— Ладно, ладно, не бухти, — усмехаюсь, — давай собираться.

Первым делом прогуливаемся к банкомату у магазина, снимаем всю сумму, смеясь и тыкая друг друга локтем, прося успокоиться, потому что у банкомата же камеры, и люди сзади набежали в очередь, а мы все хохочем на весь квартал. Тасуем две купюры и прям ни одной мысли, куда их потратить.

— На кокосы хватает, — вяло тянет Егор, — но мне убирать неохота.

— Мне тоже.

— Ананас? — выдвигает такое же безрадостное предложение.

— Ты его хочешь?

Оба кривимся и снова думаем, пока псина резвится у елочек. Можно купить прилично шоколадок, но не хочется. Можно набрать орехов и изюма, но нет на них аппетита. Мороженое есть не по сезону.

Мы уже идем обратно домой, когда видим у магазина бабульку, сгорбившуюся, в стареньком пальто, которая всех проходящих просит купить у нее спички. Люди спешат, люди пожимают плечами, люди проходят мимо, а кто-то бросил ей мелкую купюру на мокрый от талого снега асфальт, и она сгибается еще больше, чтобы поднять и незаметно для остальных, молодых, сильных, перед которыми стыдно быть старой и бедной, спрятать в кармашек.

— Купите спички, прошу вас, умоляю, родимые, — и нас просит бабулька.

— А у вас много? — изображает интерес Егор.

Бабуля показывает две упаковки спичек, которые нам совершенно ни к чему.

— Ой! Хорошо-то как! — восклицает мальчишка. — Нам как раз нужно, да, Злата?

Я киваю, и он отдает наш гонорар, который просто кому-то нужнее. Мы берем спички и поспешно уходим, чтобы не видеть, как бабуля пытается не расплакаться. Я знаю, что завтра она опять выйдет со спичками и опять будет просить купить их, но пусть сегодня ей будет немного легче на душе, пусть немного меньше придется стоять на холоде.

Дома мы с удовольствием уничтожаем рыбу, вскрываем одну шоколадку на десерт и кто так просто, кто с бокалом вина — болтаем о пустяках на кухне. Под тихий гомон телевизора в зале. Под сонный взгляд псины. Под застучавший по подоконнику дождь. Под строки, которые я перечитываю в третий раз и все не верю, что они от Яра, а потому говорю, говорю, говорю…

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101