Научпоп - Дольник Виктор Рафаэльевич

Реализации программы заполучения элитных генов ничто не препятствует у тех видов, которым не свойственна забота о самке и потомстве: самцы таких видов спариваются со всеми выбравшими их самками. У таких видов самки осуществляют столь сильный половой отбор самцов по привлекательным признакам, что эти признаки у самцов гипертрофированы — вспомните павлина, моржа или оленя.

Иная ситуация у тех видов, где самец заботится о самке и о потомстве. Здесь программа заполучения самками элитных генов сталкивается с другой программой: обеспечить себе и потомству самца на весь период размножения. Тут уж при разбивке на устойчивые пары всем элитных самцов не хватит, и приходится довольствоваться тем, что достанется.

Еще недавно считали, что самки видов, образующих устойчивые пары, — строгие моногамы по своим половым контактам. Однако в последние годы биохимическим методом было обнаружено, что у нескольких видов певчих птиц владелец гнезда, супруг, — довольно часто не генетический отец части или всех птенцов выводка; их отец — другой самец. То есть самка выбрала супруга по программе обеспечения благополучия для себя и потомства, но под влиянием программы поиска для потомства лучших генов заполучила их от другого самца. Пару с ним ей образовать не удалось, он был уже занят.

Известен и другой вариант поведения самок: даже при наличии холостых самцов с гнездовыми участками некоторые самки тем не менее выбирают уже занятого самца и устраиваются на краю его участка. Этот самец их оплодотворяет, но о потомстве не заботится, все делает одна самка. Кольцевание зябликов на Куршской косе показало, что самцы, обладающие двумя самками, — элитные как по своим качествам, так и по качествам своих участков, и их возраст — это возраст расцвета сил (3–5 лет). Следовательно, и у моногамных видов самки могут осуществлять половой отбор самцов по элитным признакам. Женщины этими маленькими тайнами отличались во все века; теперь мы видим, что, поступая так, они не нарушают никаких заповедей природы, а скорее, наоборот, подчиняются этим заповедям.

У моногамных видов самка выбирает самца-супруга не только по внешним признакам, но, главным образом, по его возможностям обеспечить ей и потомству хорошие условия. Самка территориального вида проверяет качество гнездового участка, занятого самцом. Самец показывает свои владения каждой посещающей его самке, а она их оценивает — по размеру, кормовым возможностям, наличию места для гнезда. У этих видов если самке нравится участок, то нравится и самец; самец без участка — вообще не самец.

Если самец должен будет кормить самку и птенцов, самка проверяет, насколько он способен к этому. Например, токуя, самка вдруг начинает изображать птенца — издает птенцовые звуки. Самец должен на это ответить: у одних видов — принести или отрыгнуть пищу, у других — схватить какой-нибудь предмет и поднести его как подарок, у третьих — хотя бы прикоснуться ртом ко рту. Подобное ритуальное кормление этологи обнаружили и у пауков, и у птиц, и у волков, и у обезьян (нечеловекообразных). Есть оно и у людей: вспомните поцелуи, дарение подарков, вождение в ресторан. Чем расточительнее ухаживающий мужчина, тем он привлекательнее. Тут уж ничего не поделаешь, даже если разум подсказывает, как в наше время эта программа наивна: ведь никто же не хочет завести себе мужа-мота. Впрочем, кончится токование, кончится и мотовство.

Самки многих видов проверяют, сколь активно самец готов их защищать. Для этого они провоцируют стычки своего претендента с другими самцами. Женщинам тоже нравится это качество в мужчине. Девочки-подростки проверяют его бессознательно, провоцируя мальчишек на конфликты.

Самец выбирает самку по меньшему набору признаков. Если это такой вид, в котором инициатива выбора принадлежит самке, он, разумеется, лишен возможности проверки ее качеств как будущей матери потомства. Если же выбирает самец, он выбирает лучшую самку согласно его врожденным представлениям о самке своего вида или согласно запечатленному образу матери.

Ясно, что идеальный образ самки в мозгу самца соответствует образу самок, во-первых, в состоянии половой готовности, а во-вторых, в расцвете их жизни, то есть не юных. И действительно, у животных, включая обезьян, молодым самкам самцы предпочитают более зрелых. Почему же у человека юные женщины выигрывают конкуренцию у тех, кто старше? И мало того: почему взрослые женщины с помощью всех возможных ухищрений стремятся замаскировать себя под очень-очень молодых?

Как вам понравится такой ответ: юные девы несут на себе признаки полового созревания. Это — тонко натянутая под действием недавно образовавшейся жировой прослойки кожа; это — припухшие от прилива крови губы, это — налитая грудь и прочее. Когда-то у обезьяньих предков подобные признаки возникали многократно в течение жизни особи — в каждый репродуктивный сезон. И инстинктивная программа мужчины на них настроена. Но у женщин эти признаки — в подлинном виде — возникают только один раз, в юности, а в дальнейшем, всю жизнь, сохраняется их подобие, но не точное… Получается, что предпочтение юных не имеет никакого биологического смысла. Это — эффект сохранения у мужчин в неизменном виде древней программы в сочетании с изменившимся обликом женщины.

Вспомним, что есть одна кардинальная разница в биологических мотивах брачного поведения полов: если самка, особенно у млекопитающих и птиц с их небольшим числом возможных потомков, бережет свои гаметы, то самец продуцирует их миллионами и поэтому не должен их беречь. Мало того, его как бы первая обязанность — сколь можно больше их «пристроить». Каждый самец словно бы стремится оставить по возможности больше потомства, и не ему решать, плох или хорош он в генетическом отношении. Поэтому даже у моногамных видов самцы не упускают случая, чтобы попытаться оплодотворить и других самок. Видимо, из-за этой изначальной программы самца — оплодотворять как можно больше самок — естественный отбор у большинства видов закрепил процедуру выбора за самками.

Выбор потенциального партнера закрепляется в мозгу образованием доминанты, обращенной только на эту особь. Доминанта преувеличивает в субъективном восприятии привлекательные качества избранника и преуменьшает его недостатки. Доминанта необходима, чтобы выбранная особь стала не одной из нескольких возможных, а единственной возможной. Без ослепляющего действия доминанты животное колебалось бы в выборе, поскольку оно далеко не всегда может встретить партнера, отвечающего идеальной модели.

Человек называет эту доминанту влюбленностью, и ее ослепляющее действие хорошо известно, особенно когда мы наблюдаем его не на себе. "Любовь зла, полюбишь и козла» — говорит пословица.

В мире животных равенства полов почти никогда не бывает. Такая идиллическая система постоянно порождала бы противоборство полов, как это происходит, например, у маленьких птичек ремезов. У них насиживать яйца в равной степени способны оба пола и нет четкого доминирования одного над другим. Поэтому самки пытаются заставить насиживать самцов, а самцы — самок. Вот результат этого противоборства: в 30 % гнезд кладки погибают (ни самка, ни самец не приступают к насиживанию!), в 60 % гнезд самцы пересиливают самок и в 10 %— наоборот, самки заставляют насиживать самцов. Однако, независимо от того, какой пол победит, кладки в этих гнездах благополучно высиживаются.

Неудивительно, что доминирование одного из полов обычно предопределено и потому не вызывает яростного сопротивления со стороны другого пола. У хищных птиц самки доминируют над самцами весь период размножения, а у приматов самцы доминируют над самками, причем у человекообразных — доминирование абсолютное. Патриархальная (с властью отца) структура семьи у человека не вызывает удивления: это свойство приматов. Матриархат первобытных людей был придуман кабинетной наукой XIX века — в действительности его никогда не могло быть. Если социальные процессы в цивилизованных обществах — от Древнего Рима до наших дней — приводили к освобождению женщин от мужчин, то это всегда сопровождалось снижением стабильности семьи. Такую, казалось бы, простую идею брака, брака при полном равенстве полов — идею гуманную и разумную — нам столь неожиданно трудно осуществлять на практике именно потому, что ради нее приходится постоянно подавлять древние инстинкты.