Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры - Шпет Густав Густавович
% То есть формою форм данности, как чувственной, так и смысловой, и равным образом, как звуковых форм слова, так и онтологических. При абстрактном (от слова) рассмотрении мышления, в определении понятия формы форм, высшей формы, получаются качели, - от мышления к слову, и обратно. Например, Штейнталь утверждает, что по отношению к различению формы и содержания мысли язык остается «чисто формальным: содержание и форма мысли одинаково для языка составляют
содержание.---Язык - форма для того и другого одинаково; они не различны для
языка». Цит. по: Steintlml Η. Grammatik, Logik und Psychologie, ihre Prinzipicn und ihr Vfcrhaltnis zueinander. BrL 1855. S. 361. С тою же убедительностью можно утверждать, что для абстрактной логики форма и содержание языка - одинаково содержание, поскольку она подводит их понятия и суждения о них под свои отвлеченные схемы. В нашем структурном анализе, при сохранении в полной неприкосновенности конкретного характера словесно-логических форм, высшее и «абсолютное» положение внутренних форм определяется их единственным, направляющим положением в структуре слова-смысла. 07 Humboldt W. ν. Uebcr dic Vferschiedenheit des menschlichen Sprachbaues... S. 60.
пяется объектом, тогда как онтические свойства и отношения суть отношения предметные, т.е. от душевных переживаний лица независимые. Но нетрудно видеть, что это весьма принятое противопоставление объекта и объекта, заимствованное из эмпирического определения психологией своего предмета, с точки зрения более общей и более формальной, например, логической и методологической, отпадает, так как для нес «лицо», «эмпирический субъект», и пр., есть такой же объективный (ни от какого «субъекта» не зависимый) предмет, как и предмет физики, как всякое «вещество», «материя», «тело».
Если и это кажется ясным, то тем самым устраняется из принципиального обсуждения вопроса всякая апелляция к психологии. Все, что есть психологического в слове и понятии, точно так же относится к содержанию и сообщаемому, как и все вообще сообщаемое о мире материальном и телесном. Психология и занимается соответственными сообщениями, они же входят в состав обычных жизненных сообщений и в состав мировоззрений, но везде - как специальное содержание. Психология языка есть все-таки психология, а не лингвистика и не философия языка, - как житейское сообщение о состоянии (например, здоровья и самочувствия) субъекта, переживающего языковой процесс, есть сообщение о душевном состоянии субъекта, а не об объективном языковом факте или отношении. Когда Гумбольдт рассуждает о характере языков (§ 20), об их индивидуальных, национальных и прочих особенностях и различиях, он говорит о различии мировоззрений, выражающихся в этих особенностях, прежде всего, со стороны их исторического, социального и психологического содержания. Когда Гумбольдт, затем, дает свое классическое разъяснение того, что следует разуметь под «пониманием»98, и поясняет, как при наименовании, например лошади, мы, имея в вицу одно и то же животное (один и тот же предмет) подстааляем, однако, разные представления, «более чувственные или рассудочные, более живые, как некоторой вещи, или более близкие к мертвому знаку и т.п.», он этим пояснением только затемняет собственное понятие внутренней формы. Это пояснение невольно сопоставляется с вышеприведенными примерами разных названий слона в санскрите, и все это должно толковаться согласованно. Не только «звук», не только объективно-онтическое содержание, но и душевные переживания говорящего, — сферы для слова, как такого, как условия общения, запредельные. Как выше (стр. 372 сл.) была устранена возможность толковать внутренние формы, как нечто лежащее в составе объективного значения, на том основании, что последнее есть само офор
"ч Это разъяснение содержит в себе in nuce теорию действительной внутренней фор-м'|. формы понимания, как такого. См.: Humholdt W. ν. Ueber die Vferschiedenhcit des "ttnschlichen Sprachbaucs... S. 209. - См. цитату из Гумбольдта, взятую эпиграфом к Настоящей работе.
мляемое, так здесь мы ведем к тому, чтобы показать невозможность вовлечения их в состав субъективного со-значения, на том основании, что последнее запредельно по отношению к самому объективному содержанию, и в лучшем случае, для последнего - только акцидентально. Речь идет здесь о самодеятельных движениях души, «предшествующих образованию понятия и слова и сопровождающих его, т.е. о психологическом содержании, а не о движущих этим образованием внутренних формах. Самая характеристика субъективных «представлений», как более «чувственных», «живых» и т.п., есть характеристика психологическая, не при-ложимая к описанию словесной формы, одинаково законодательствующей и в переживании «живом», и в переживании «бездушном». Процессы представления могут психологически разно объясняться, в зависимости от того, будем ли мы иметь дело с презентациями, репродукциями, воспоминаниями, зрительными или иными образами, быть может, с патологическими фантасмами, но от этого нимало не зависит не только один и тот же предмет, о котором сообщается, но и объективный смысл сообщения и направляющая его, столь же объективная, форма".
Изложенным не отрицается непосредственная передача в слове, как средстве общения, в строении речи («спокойно», «порывисто», «с волнением» и т.п.), в акцентуации и тл. тех субъективных волнений и переживаний, которыми сопровождается для сообщающего значение сообщаемого им (то. что я в прежних работах называл «со-значени-ем»). Все это - область естественной экспрессии, превращающейся в определенной социальной среде из естественной в конвенциональную, входящую в намерение сообщающего, когда он хочет произвести, вызвать то или иное впечатление, когда он «играет» в жизни или на сцене известную роль и тл. Все это имеет большое значение для уяснения смысла искусства, поскольку последнее действительно преследует цель произвести впечатление. Естественная экспрессия как такая - жест, эмоциональность, импульсивность и тл., не есть собственно сфера языка, как слова, т.е. социально условного злака, смысл которого с ним не связан, как связывается горение с дымом, падение барометра с атмосферным давлением, прилив крови к лицу со стыдом и тл. Здесь нет отношения знака и значения, а есть отношение признака или симптома и некоторого реального процесса. Фактически - перед нами один реальный процесс, стороны или части которого мы различаем, так, что по присутствию одной утверждаем наличность и другой, и с тем вместе наличность некоторого единого целого. В частности, применительно к экспрессивному выражению эмоций и «внутренних» переживаний, можно говорить, как предлагает Штейнталь, о том. что мы имеем дело не со знаками (Zeichen), а с «видимостью (Schcin) внутреннего, беря слово видимость в философском смысле, как откровение внутренней реальности». Цит. по: Steimhal Η. Grammatik, Logik und Psychologie... S. 307). Эю - процесс чисто физиологический, и о внутренней форме в нашем смысле мы здесь не говорим. Иное дело, когда жест, например, на сцене или при совершении известного обряда, условная интонация, условный письменный знак, - (все это встречается и в жизни, но в особенности в искусстве). - когда все это становится условным знаком душевного переживания или состояния («маска» - persona) даже по отношению к принятой конвенциональной экспрессии. Каков бы ни был в таком случае генезис условного знака экспрессии, он уже играет роль, аналогичную роли слова, и, значит, тут опять поднимается вопрос о внутренней форме. Об этом - ниже.
Общий результат, к которому принуждает все сказанное, богаче и шире, чем простое устранение психологизма из изучения словесных форм. Нужно признать не только то, что внутренняя форма не отожествляется с содержанием и не входит в его состав, будет ли то содержание объективно-смысловое100 или субъективно-психологическое. Нужно признать, что и со стороны своей силы, динамически определяющей течение мысли и диалектику сообщения, внутренняя фюрма не может толковаться как акт переживания данного субъекта, как его внутреннее напряжение или творческое усилие101. Все это по отношению к действительной внутренней форме слова есть также содержание, и притом содержание безотносительное, абсолютное, лежащее за пределами оформленно сообщаемого смысла. Гётеанская традиция в истолковании термина «внутренняя форма» должна быть изжита.
Похожие книги на "Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры", Шпет Густав Густавович
Шпет Густав Густавович читать все книги автора по порядку
Шпет Густав Густавович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.