Русские уроки японских коанов - Тарасов Владимир
Здравый смысл подсказывает, что и другие сложные социально-технологические образования, а не только человек, могут обладать самосознанием.
Один мой знакомый спросил:
– А собака обладает самосознанием?
– Нет, – ответил я довольно уверенно, – ведь у собак нет языка, они не говорят.
– Почему же?! Они общаются, понимают команды человека!
– Они не общаются так, как люди, а только подают друг другу знаки.
– И в чем же разница?!
– В том, что я могу попросить собаку принести мне тапочки, и она их принесет! Но я не могу попросить одну собаку, чтобы она передала мою просьбу другой собаке принести тапочки, поскольку она с этим явно не справится!
Думаю, с моей стороны было бы слишком смело предполагать, что социальная технология как бесконечное целое не обладает самосознанием, т. е. своим «Я».
Но с другой стороны, Конфуций сказал:
«Нет центра у беспредельного».
И правда! Мы можем у любого листа бумаги найти центр тяжести. Но если этот лист бесконечен, то центр у него найти в принципе невозможно.
Однако поскольку социальная технология – не лист бумаги, будем вежливы и не будем лишать ее возможности обладать самосознанием.
Человек, являясь частью социальной технологии, постоянно с ней взаимодействует, и когда это взаимодействие сопровождается некоторым взаимопониманием, то можно говорить об общении между ними. Средством любого общения является язык, какую бы природу он ни имел. Понятно, что одни люди склонны и способны понимать язык социальной технологии, у других это получается хуже. Тот, кто больше понимает ее язык, чаще с ней и общается и больше влияет на ее развитие. Условно можно назвать таких людей субъектами, они и осознают себя субъектами. А непонимающие язык социальной технологии являются объектами, они и осознают себя таковыми. Это, по моему мнению, есть основное, главное неравенство между людьми.
Но надо оговориться, что и субъекты являются таковыми лишь весьма относительно, что бы они о себе по этому поводу ни воображали. По большому счету, все мы являемся объектами социальной технологии, которых она выращивает, шлифует, направляет. Тем не менее различие между субъектами и объектами все же достаточно ощутимо. Как уже было сказано, обычно субъекты и осознают себя как субъекты, а объекты осознают себя как объекты.
Заметим, что, в свою очередь, социальная технология позволяет и нам в какой-то мере на себя влиять, а значит, и она, несмотря на все ее величие, является в некотором смысле объектом.
Помню, в детстве во время езды на трамвае я любил управлять его скоростью. Чтобы трамвай ехал быстрее, я давил на деревянную спинку переднего сиденья, а когда хотел замедлить ход – тянул ее на себя. Когда трамвай меня слушался, я бывал очень доволен. Слушался он, конечно, не всегда. Ну, а кто кого всегда слушается?!
О человечестве в целом можно сказать, что когда оно находится на восходящей ветви своего развития, то его субъектность растет, а когда на нисходящей – падает.
Социальная технология образовала различные, взаимодополняющие ниши для разных народов и не оставила ни одну из них незаполненной. Ведь незаполненная ниша как ничейная территория: всегда найдутся желающие ее занять, недовольные своим положением в своих, так сказать, родных нишах. Если какой-либо народ в силу неадекватных действий своих субъектов исчезает с лица земли, появляется новый народ с подобными же характеристиками. Нас интересует прежде всего, какую нишу занял наш русский народ и в чем его главное отличие от других народов.
Как читатель уже догадался, эта книга предназначена для субъектов и чуть-чуть – для объектов, чтобы помочь им обрести субъектность.
Русская ниша
Между народами и биологическими видами можно провести некоторую параллель.
И те и другие сформировались при участии такого важного биологического механизма, как агрессия. Агрессия бывает межвидовая и внутривидовая.
Межвидовая агрессия обеспечивает выживание и успех вида в борьбе за ресурсы с другими видами, а также за то, чтобы самому не стать ресурсом – пищей для других.
А внутривидовая обеспечивает естественный отбор, когда наиболее сильные и приспособленные особи дают наибольшее потомство.
Правда, если мы переводим взгляд на человечество, складывается ощущение, что в наше время наименее приспособленные дают наибольшее потомство. Похоже, что человечество уже проскочило свой зенит и теперь находится на нисходящей ветви своего развития.
В силу механизма внутривидовой агрессии происходит оттеснение слабых и неприспособленных на границу ареала обитания.
Чем сильнее эта агрессия, тем дальше оттесняются проигравшие, и тем больший ареал обитания занимает данный вид, что способствует его выживанию. Ведь если из-за природного катаклизма часть вида погибнет, то благодаря его распространению по большой территории хоть какая-то часть уцелеет.
Это хорошо видно на примере рыбок. Чем выше уровень внутривидовой агрессии, тем в большем жизненном пространстве нуждается каждая особь, и тем меньше рыбок одного и того же вида могут сосуществовать в одном и том же аквариуме. А вот рыбки разных видов могут там спокойно уживаться, чем и объясняется обычное разнообразие аквариумных обитателей.
Если уровень внутривидовой агрессии еще выше, то рыбок одного вида придется селить в этом аквариуме еще меньше, иначе сильные забьют слабых. Еще выше – можно оставить только одну пару: самца и самку. Еще выше – только самца, иначе он забьет даже свою любимую самку.
Есть у внутривидовой агрессии одно приятное следствие: чем выше у того или иного вида ее уровень, тем более склонны особи этого вида к такому феномену, как индивидуальная дружба, что помогает им успешнее противостоять агрессивной социальной среде себе подобных. У видов с низким уровнем внутривидовой агрессии явление дружбы не наблюдается. Конечно, речь идет о высокоорганизованных видах животных.
Различные народы тоже можно охарактеризовать этими двумя показателями: уровнем межвидовой и внутривидовой агрессии.
Можно на досуге изобразить все народы точками на плоскости, где осями выбрать уровни межвидовой и внутривидовой агрессии. Кстати, в порядке гипотезы можно сказать, что близость пары народов на этой плоскости будет сопровождаться и близостью их языков. Однако монстр политкорректности может вмешаться и прервать это невинное занятие. Поэтому лучше будем говорить лишь об одном, своем русском народе.
Для нашего народа характерен крайне низкий уровень межвидовой агрессии и крайне высокий уровень агрессии внутривидовой. Мы вообще люди крайностей и весьма категоричны.
Низкая межвидовая агрессия означает, что наш народ легко принимает к себе представителей других народов, легко вступает с ними в брак, а также не испытывает никакого дискомфорта, если приходится работать под начальством инородца. Для наших – любой, кто говорит по-русски, уже русский, уже свой, независимо от национальности, с которой этот «свой» на самом деле себя отождествляет. Для этого ему достаточно лишь самоназваться русским.
Если мы все же попытаемся определить, кто такой русский, то нам придется довольствоваться следующим определением:
русский – это тот, для кого родным языком является русский, и кто не отождествляет себя ни с одной другой национальностью.
И неважно при этом, кем по природному происхождению, «по крови» этот человек является.
Похожие книги на "Русские уроки японских коанов", Тарасов Владимир
Тарасов Владимир читать все книги автора по порядку
Тарасов Владимир - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.