Лунь юй - Конфуций Кун Фу-цзы

Учитель сказал:

— И среди благородных мужей бывают не обладающие человеколюбием, но среди маленьких людей не встречаются человеколюбивые.

Учитель сказал:

— Если любишь [народ], разве не сможешь побуждать [его] к упорному труду [142]? Если предан [правителю], разве не сможешь [его] вразумить? [143]

Учитель сказал:

— Когда [в царстве Чжэн] готовилось послание [в другое царство], то Би Чэнь составлял текст вчерне, Ши Шу высказывал замечания, Цзы Юй, ведавший внешними делами, исправлял текст, а Цзы Чань из Дунли [144] доводил его до совершенства. [145]

Некто спросил о Цзы Чане.

Учитель ответил:

— Милосердный человек!

Спросил о Цзы Си.

[Учитель] ответил:

— Ах, это тот, это тот!

Спросил о Гуань Чжуне.

[Учитель] ответил:

— [Настоящий] человек! Для него отняли у [рода] Бо триста дворов в местечке Пянь, и хотя [род] Бо питался грубой пищей, [никто из них] до конца своих дней не произнес ни одного бранного слова [в адрес Гуань Чжуна]

Учитель сказал:

— Быть бедным и не роптать – трудно, быть богатым и не зазнаваться – легко.

Учитель сказал:

— Мэн Гунчо [146] мог бы быть управляющим в богатых родах Чжао и Вэй, но он не мог бы быть сановником в царствах Тэн и Сюэ [147].

Цзы Лу спросил, кого можно назвать совершенным человеком.

Учитель ответил:

— Если [соединить] ум Цзан Учжуна, бескорыстие Гунчо, храбрость Чжуан-цзы из Бянь, мастерство Жань Цю, добавить [знание] Правил и музыки, то может получиться совершенный человек.

[Подумал немного] и добавил:

— Но вряд ли таким должен быть ныне совершенный человек. Совершенным человеком можно назвать того, кто предпочитает долг выгоде, рискует жизнью, столкнувшись с опасностью, помнит о своем обещании даже в трудные времена.

Учитель спросил у Гунмин Цзя о Гуншу Вэньцзы [148]:

— Правда ли, что твой учитель не говорит, не смеется и не берет?

Гунмин Цзя ответил:

— Те, кто сообщил об этом, ошибаются. Когда надо сказать, он говорит, но так, чтобы никого не утомить; когда он весел, он смеется, но так, чтобы никого не задеть; когда надо взять по справедливости, он берет, но так, чтобы ни у кого не вызвать осуждения.

Учитель сказал:

— Это так? Неужто он так и поступает?

Учитель сказал:

— Цзан Учжун [перед бегством в Ци] просил у луского царя оставить своих наследников править в своем бывшем владении Фан. Поговаривают, что он не вымогал [согласия] у своего царя, но я не верю. [149]

Цзы-лу сказал:

— Хуань-гун убил Гун-цзы Цзю. Шао Ху покончил с собой из-за этого. Гуань Чжун остался в живых.

И спросил:

— Был ли Гуань Чжун человеколюбивым?

Учитель ответил:

— Хуань-гун объединил знать не с помощью военной силы, а благодаря усилиям Гуань Чжуна. В этом и состояло его человеколюбие! В этом и состояло его человеколюбие! [150]

Цзы-гун сказал:

— Был ли Гуань Чжун человеколюбив? Когда Хуань-гун убил Гун-цзы Цзю, он не только не покончил с собою, но и стал у него первым министром.

Учитель сказал:

— Гуань Чжун, являясь первым министром у Хуань-гуна, стал главой всех правителей, навел порядок в Поднебесной, и народ до сегодняшнего дня пользуется его благодеяниями. Если бы не Гуань Чжун, мы бы ходили с растрепанными волосами и одеждой, застегнутой на левую сторону. Разве он обладает такой же преданностью, как и простолюдины, которые кончают жизнь самоубийством в канавах и никто о них не знает? [151]

Учитель сказал:

— Цзиньский Вэнь-гун был вероломен и не прям, циский Хуань-гун был прям и не вероломен.

Чжуань, старший служащий в [семье] Гуншу Вэньцзы, был по его рекомендации назначен на такую же высокую должность при царском дворе, [что и сам Гуншу Вэньцзы].

Учитель, узнав об этом, сказал:

— Можно назвать Вэнь[-культурным].

Учитель, рассуждая о вэйском царе Лин-гуне, сказал, что он сошел с Дао-Пути.

Канцзы спросил:

— Если так, то почему же он не потерял царство?

Учитель ответил:

— У него Чжуншу Ю ведает приемом гостей из других царств, Чжу То – жертвоприношениями, Вансунь Цзя – военньми делами. При такой [поддержке] как он может потерять царство? [152]