Дмитрий Кантемир - Бабий Александр Иванович

Вместо заключения

В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ БОРЬБЫ ИДЕЙ

изненный и творческий путь Д. Кантемира, выдающегося ученого, мыслителя, писателя и государственного деятеля, уже давно привлекает внимание исследователей. Однако буржуазные авторы всегда либо стремились представить деяния и мировоззрение великого сына молдавского народа в ложном свете, либо совсем (или почти совсем) игнорировали его. Назовем, например, таких авторов исследований по истории румынской, молдавской и русской философии, как М. Штефэнеску (см. 89), Ш. Чобану (см. 64), И. Миня (см. 84), Н. Йорга (см. 77), а также А. Койре (см. 80), Й. Гиршбергер (см. 76), Д. Ранс (см. 87), П. Марке и Р. Ленобль (см. 71), А. Малвецци (см. 82). В ряде зарубежных энциклопедических изданий признаются заслуги Д. Кантемира в области гуманитарных знаний. Так, испанский «Примерный литературный словарь» считает его историком, философом и писателем (см. 73, 222), итальянская энциклопедия «Эпли» — историком, географом, картографом, романистом, поэтом и философом (см. 70, 118), американская «Энциклопедия всемирной литературы» — историком, астрономом, философом, географом и экономистом (см. 63, 253). В первом томе австрийской «Всемирной литературы» сказано, что Кантемир был историком и прозаиком, энциклопедическим умом, научные труды которого «завоевали мировое признание» (66, 252). В западногерманском «Литературном справочнике» Мейера Кантемир представлен как гуманист, историк и этнограф мирового масштаба, а также как автор «Иероглифической истории» (см. 83, 249). «Большой энциклопедический словарь» Лярусса упоминает о нем лишь как об авторе «Описания Молдавии» и «Истории возвышения и упадка Оттоманской империи» (см. 74,568). Во всех этих и других аналогичных изданиях отсутствует хотя бы самая общая характеристика исторических, естественнонаучных, художественных и философских взглядов мыслителя.

В то же время как молдавские и румынские, так и западноевропейские буржуазные ученые опубликовали немало работ, которые освещают более или менее подробно различные стороны мировоззрения Кантемира, хотя этим работам и свойственны в ряде случаев односторонность и тенденциозность.

Внимательный анализ буржуазного кантемироведения позволяет выявить несколько приемов фальсификации творчества ученого. Так, молдавские и румынские буржуазные исследователи, а также их современные единомышленники на Западе сделали и делают немало в плане фальсификации подлинной картины взаимоотношений между Кантемиром и Петром I, а также между Кантемиром и членами «ученой дружины» Петра и некоторыми государственными деятелями России (см. 79, 98. 64, 430. 90, 162. 81, 82; 83. 67, 67).

Фальсифицируется, например, суть Луцкого договора. Кантемир обвиняется в антипатриотизме (см. 74, 98). Вопреки исторической правде ставится также под сомнение прочность связей Кантемира с Россией после 1711 г. или положение его в России представляется как унизительное. Игнорируется тот факт, что для молдавского князя обернулась бы трагедией выдача его султану, чего так настойчиво требовали турецкие представители в ходе переговоров о перемирии после Станилештского сражения. Находясь же в России, Кантемир пользовался полной свободой передвижения; все обещанное ему царем было неукоснительно выполнено, и здесь не могло быть поводов для каких бы то ни было серьезных разногласий. Что же касается роли Луцкого договора в политической истории Молдавии, то она вопреки мнению буржуазных историков (см. 67, 66) исключительно почетна: присоединение Молдавии к России способствовало в тот момент успеху многовековой борьбы молдавского народа за освобождение от османского ига.

Некоторые буржуазные «молдавоведы» пытаются также доказать неприятие Кантемиром всего русского, славянского или представить идейные связи его с Россией как сугубо религиозные, притом локализованные в русле закостенелой византийской традиции (см. 92, 53). Однако, как известно, Кантемир после 1711 г. не только сам изучил русский язык и написал на нем некоторые свои работы, но и так обучил этому языку сына Антиоха, что учеба эта оказалась весьма плодотворной для русской культуры.

Мысль о неприятии Кантемиром всего славянского, русского на свой лад повторяет и проживающий ныне в Афинах румынский буржуазный кантемировед П. С. Нэстурел в своей статье «По поводу книги Дмитрия Кантемира „Описание Молдавии“», опубликованной не так давно во французском журнале «Кайе дю монд рюс е совьетик» в связи с выходом в свет в Бухаресте специального сборника, посвященного 300-летию со дня рождения Д. Кантемира (см. 85, 119).

Несколько слов о мнении буржуазных авторов, согласно которому мировоззренческие связи Кантемира с Россией носили чисто религиозный характер. Правомерно ли вообще сводить всю совокупность культурных связей между странами того времени к религиозным, как это делает А. Жуковский в статье «Культурные отношения между Украиной и Молдавией в XVII веке» (см. 78, 217–222)? В условиях феодализма культурные связи между народами (прежде всего единоверными) включали, конечно, связи религиозного порядка, но и тогда первые не сводились ко вторым. В то же время религиозные связи молдаван, русских и украинцев воспринимались самими этими народами прежде всего как общая политическая платформа в их внешней политике.

Для современных буржуазных «молдавоведов» характерны также явная недооценка или принижение вклада Д. Кантемира в развитие как науки, так и философской и общественно-политической мысли, акцентирование слабых сторон его мировоззрения (см. 77, 424). Так, Н. М. Джувара отрицает наличие гуманистических элементов в мировоззрении Кантемира. Джувара считает, что взгляды ученого отражают «почти мистическую преданность православию и… приверженность всему византийскому наследию», причем они не претерпели никакой эволюции (см. 67, 83). По мнению Джувары, у Кантемира отсутствует моральное отношение к миру. Однако об этом не может быть и речи, и прежде всего потому, что этика в широком смысле слова была, собственно, тем основным методологическим принципом, исходя из которого мыслитель рассуждал об окружающей действительности и о человеческой истории. Именно приверженность этике как принципу и определила не только страсть Кантемира к культуре античности, что наглядно подтверждают многочисленные ссылки его на античных ученых и мыслителей, но и сопряженную с горячим патриотизмом идею высокой гражданственности, сопричастности к делам и судьбам не только молдаван, но и других народов. К тому же, как было показано, творчество Кантемира после 1711 г. значительно отличается от его творчества в период нахождения мыслителя в Константинополе. Во второй период его преданность православию и приверженность византийскому наследию заметно ослабели, все больше уступая место интересам научного, политического, светского характера.

Всячески принижает Д. Кантемира как ученого и мыслителя и Г. Карагацэ. Считая молдавского философа горячим поклонником доктрины Ван Гельмонта, Карагацэ называет эту доктрину мистической. Кроме того, по мнению Карагацэ, «Всеобщая и сокращенная логика» — всего лишь пересказ в схоластической манере аристотелевского «Органона» (см. 62, 267). О Ван Гельмонте мы подробно говорили в нашей работе и отмечали, что в решении ряда вопросов естествознания бельгийский натурфилософ стоял на материалистических позициях. Что же касается «Всеобщей сокращенной логики», этого первого молдавского логического труда, то в основу его, как это доказал Д. Бэдэрэу (см. 59, 147), положены логические работы двух авторов: анонимного, выдавшего себя за Порфирия, и учителя Д. Кантемира — И. Какавелы.

Некоторые буржуазные «молдавоведы» пытаются также исказить истинный смысл и содержание научной деятельности Кантемира. Несколько лет тому назад издаваемый в Чикаго «Джонел оф моден хистори» поместил Кантемира в число тех ученых, которые внесли большой вклад в развитие идеи о романском происхождении румынского народа (в состав которого они включают всех молдаван) (см. 79, 369). М. Дуцу (см. 68, 62) и Н. М. Джувара (см. 67, 78) даже сочли необходимым работу Кантемира «Хроника стародавности романо-молдо-влахов» назвать «Хроникой стародавности румыно-молдо-влахов». Однако, несмотря на подобные измышления буржуазных исследователей, благодаря трудам кантемироведов Советского Союза и Социалистической Республики Румынии в сознании все большего числа читателей всех стран утверждается научная интерпретация творчества Кантемира.