Философия кризиса - Сидорина Татьяна Юрьевна

165

Для Тиллиха первый и основной элемент культуры - это слово. При этом слово обладает психической и интеллектуальной силой. Оно имеет власть. Слово может положить конец хаосу, устранить угрозу небытия как внутри человека, так и вне его. Тревога возникает тогда, когда этой силы недостаточно.

"Самая главная проблема при оценке любого человеческого фактора, отмечает Тиллих, - заключается вот в чем: важно то, основывается ли он на правильном слове, которое обладает в какой-либо исторический момент конкретной властью, либо он пытается сохранить то слово, которое стало (или уже было раньше) неправильным, несправедливым, ошибочным?" [202].

Мыслитель отмечает, что человечеству удалось создать множество новых факторов культуры, способствовавших уменьшению тревоги. Все это делалось во имя разума, с целью освобождения человечества от предрассудков и суеверий, возбуждавших тревогу, - академии, научные журналы, энциклопедии, общедоступные школы, реформа образования, гуманное законодательство и институты, философское и теологическое просвещение, демократические методы управления, либерализация экономики. Скрытой пружиной этого процесса, согласно Тиллиху, была крайняя озабоченность, экзистенциальная страсть, вспыхнувшая на рубеже XIX-XX вв. как реакция на "пожарную ситуацию" в западноевропейском обществе: "Разум, во имя которого все это и было совершено, понимался как универсальная структура души и реальности, он уподоблялся божественному логосу. Бог стал разумом для теологов, а разум превратился в Бога революционеров. Смерть как угроза небытия, которого никак нельзя избежать, устраняется из повседневного опыта; даже в проповедях слово "смерть" старались не упоминать. Понятие греха оказалось под запретом - оно исчезло даже из словаря теологов" [203].

201 Тиллих П. Что помогает ослабить чувство тревоги в нашей культуре // Человек и социокультурная среда. М., 1992. С. 192.

202 Там же. С. 194.

203 Там же. С. 199.

166

Казалось, что все традиционные источники тревоги иссякли. Человек нашел в себе мужество утвердить себя и приспособить свой мир к своим целям. Однако здесь Тиллих раскрывает новый поворот в системе "общество - человек тревога". Дело в том, что в своем стремлении освободиться от тревоги, человек был вынужден использовать другой тип разума, не позитивный или критический, но технический [204], "С развитием же технического разума, пишет Тиллих, - его позитивные и критические функции начинают исчезать... Разуму приходится теперь иметь дело со средствами, а не с результатами. Результаты предоставлены чувствам и историческому шансу. Разум уже не Бог, но ремесленник, собирающий факты, объясняющий события, заботящийся об орудиях труда; разум утратил свое религиозное качество, теперь он - не крайняя озабоченность. Разум потерял то слово, которое сдерживало тревогу (выделено мной. - Т.С.). Именно так можно охарактеризовать сложившуюся ситуацию" [205].

204 Детально последствия обращения к техническому разуму (в терминологии Тиллиха) рассмотрены в главе 5 части 1 данной книги.

205 Там же. С. 198-199.

Размышляя о состоянии современной культуры, Тиллих не находит в ней возможностей ни для возрождения, ни для преодоления кризиса и охватившей человечество тревоги. Наоборот, элементы современной культуры сами порождают тревогу. Особенно ясно это демонстрирует современное искусство, которое, согласно Тиллиху, в отличие от искусства других столетий и времен, представляет источник страха. "Здесь мы имеем два варианта, - пишет философ. - Те, кто отвергает современное искусство, хотя и понимают, что почти все художники, чьи имена сейчас на слуху, в своей творческой деятельности прибегают именно к модернизму, чувствуют, что на привычную и дорогую для них систему ценностей совершается дерзкое и весьма решительное нападение. В результате чего появляется ответная, также очень острая, реакция. С другой стороны, люди, покоренные обаянием новых форм выражения в искусстве, вынуждены сначала бороться за то, чтобы проникнуть в его смысл и содержание. Однако успех, который их здесь ожидает, весьма

167

сомнительного свойства. В случае удачи им откроется видение небытия, и тогда-то их души содрогнутся, как бы ни было велико эстетическое наслаждение" [206].

206 Тиллих П. Указ. соч. С. 202.

***

Западные мыслители скорбят об утрате человека Нового времени. Однако в поисках выхода из сложившейся ситуации они не видят возможной антропологической альтернативы. Звучит неявная и утопическая надежда на спасение "духовно здорового ядра" общества, на возможность возрождения...

Новое время и его культура выработали определенный антропологический посыл, который собственно и сформировал человека Нового времени. Его основные характеристики:

- homo individualis - человек индивидуальный (самостоятельный, самодостаточный);

- homo idealis - человек идеалистический (ведет себя в соответствии с принятыми в обществе ценностями, полагает, что жизнь строится на основе моральных, нравственных ценностей, что они (ценности) определяют жизнь, существование человека и общества);

- homo rationalis - человек рационалистический (живя в обществе, он должен думать и думает о том, кто существует с ним рядом, чего эти люди хотят, что они чувствуют, что могут дать ему и что он им, т.е. понимает, что других членов общества нужно и можно понимать и как-то вписываться в сообщество).

В современном нам мире эта модель человека разрушена - нововременного человека нет. При этом можно предположить, что этот человек не просто исчез как вид - он не выдержал испытания цивилизацией, войной, техникой, экономикой, благосостоянием и пр. XX в. новой модели человека не создал, "человек массы" не может рассматриваться как человеческий тип, он так окончательно и не сложился, переживая трансформации вместе с трансформирующимся обществом.

Современный исследователь культуры А. Ровнер отмечает: "Закат Запада начался с того момента, когда исчезла нужда в

168

созданной и призванной им к высоким ролям интеллигенции. Культура всегда являлась плодом попечения высших классов, и интеллигенция создавалась в этих классах либо вводилась в них снизу. Конфликт с интеллигенцией симптоматичен для ситуации социально-культурного огрубления, когда интеллигенция становится "лишней" в связи с переходом от попечения к пропаганде. Гибель Запада стала неизбежной в связи с утратой им творческого класса. Откат его в оппозицию, а затем... в подполье породили недоверие и преследование. Интеллигенция оказалась дестабилизирующей и опасной в тоталитарных системах коммунизма и фашизма, работающих с массами методами прямой пропаганды, формирующих у человека толпы примитивные мотивации и поведенческие клише" [207]. Рассматривая сложившуюся в XX в. культурную и антропологическую ситуацию, А. Ровнер констатирует, что современное человечество живет в эпоху "межкультурья", культурно-исторического вакуума, социально-культурной стагнации, эпоху "квазикультурных призраков и миражей, когда все позади или впереди, но ничего "сегодня и здесь", кроме холостых ходов поршня времени, когда нет места для ума и таланта, для какой-либо осмысленной деятельности, ибо любая социальная ангажированность означает только пустой выброс энергии, пустую трату сил. Западной культуры больше нет, как нет и никакой другой культуры. Нет и пространства для зарождения новой духовной парадигмы: ей просто не на что было бы опереться. Царит плоскостная квазикультура..." [208].

207 Ровнер А. 75 лет спустя "Заката Европы" // Ровнер А. Третья культура. СПб., 1996. С. 110-111.

208 Там же. С 109-110.

Сегодня не существует определенного представления о том, каким должен быть нормальный, обычный, стандартный, среднестатистический человек, что им движет, какие качества ему должны быть присущи. Средства массовой информации, современная литература и театр, с помощью которых такая модель человека может быть создана и транслирована в общество, нового человека не формируют и не создают в условиях реального дефицита "модели" или концепции.