Вселенная философа (с илл.) - Сагатовский Валерий Николаевич

Да, бывает, конечно. Но при чем тут общие принципы?

Да при том, что вопрос можно и нужно ставить так: способствовало ли все это борьбе за победу коммунизма или мешало? Спорю, что многие обвинят меня в риторике: не принижайте, мол, серьезных вещей до неврастенической «драмы».

Хорошо. Еще пример. На этот раз положительный. Человек нашел свое место в жизни. Его основная личная цель совпадает с основной целью нашего общества. Творчески работая на своем месте, он приближает торжество коммунизма. Но он, разумеется, не только работает. Вы видите его, допустим, упражняющимся с гантелями. Для чего он это Делает? Не для того, чтобы потом похвастаться бицепсами. Он чувствует прелесть и красоту здоровья и знает, что без здоровья не достигнешь и своей большой жизненной цели. Борясь за подлинную красоту жизни в большом, он не хочет и внутренне не желает нарушать ее в малом: не оскорбит чужой (и свой!) слух грубым словом, не бросит окурок, не загородит собой проход в транспорте, никуда не опоздает к назначенному сроку (ибо ценит и свое и чужое время) и т. д. и т. п.

Логический схематизм? А по-моему, согласованность, внутренняя гармония всех целей и поступков; от большого до малого. От общих принципов здесь протянуты надежные приводные ремни к повседневным привычкам, к любой «мелочи». Это — цельный человек. А у человека «частичного» жизнь расслаивается на два потока: поток безответственных общих фраз, не контролируемых повседневными делами, и поток повседневной текучки, не контролируемый общими принципами.

Увидеть общие принципы, суметь воспользоваться ими в пестром хаосе мелочей действительно очень трудно. Не случайно на протяжении всей книги я обращал ваше внимание на те метафизические опасности, которые подстерегают нас в реальной жизни. Боюсь, что у кого-нибудь даже закралось сомнение: «А не слишком ли автор сгущает краски? Если опасность удариться в крайность есть на каждом шагу, то, наверное, все равно на чем-нибудь споткнешься… И неужели для того, чтобы избежать этих ошибок, обязательно надо становиться философом? Не достаточно ли просто жить честно?»

«Простой честности» достаточно, увы, лишь в пределах «домашнего обихода». А современная жизнь настолько сложна, что, кроме благородных чувств, постоянно требуется умение мыслить. Это же умение не дано от природы, и овладение философией — одно из важнейших средств для его выработки. Конечно, каждый человек не может и не должен становиться философом по профессии, общество не может состоять из одних философов. Но владеть оружием марксистско-ленинской философии, уметь решать с ее помощью конкретные жизненные задачи может и должен каждый. Очень важно понять и почувствовать, что метафизические ошибки совершаются не где-то на философском Олимпе, но именно в повседневной жизни. Философия же (если она правильная) учит вовремя замечать их под любым обличьем и преодолевать.

С другой стороны, общие принципы, хотя и необходимы, но еще недостаточны для разумной организации нашего поведения, так же как недостаточны и одни только чувства («простая честность» и т. п.) Общие положения должны проникнуть в мир чувств, слиться с нашим эмоциональным отношением к жизни, не остаться на поверхности чисто словесных знаний. И тогда человек, руководствующийся в своем поведении цельной системой разумных принципов и добрых чувств, сможет успешно избегать ошибок на любом, пусть даже очень трудном пути.

Доводите большие порывы до «мелочей» их кропотливого исполнения! Не забывайте в лабиринте мелочей своей большой цели! Пусть ваша цель будет достаточно велика, чтобы всегда служить надежным ориентиром в неизведанных лабиринтах и внешних и внутренних трудностей.

ПРИМИТЕ АКСИОМУ…

Приходилось ли вам в ответ на сделанное замечание слышать что-нибудь вроде следующего: «Ты думаешь так, а я иначе. Каждый человек прав по-своему». Или: «Я живу так, как считаю нужным, и нечего читать мне мораль». Наверное, приходилось.

А задумывались ли вы над тем, что это типично позитивистская точка зрения, даже если высказывающий ее никогда не слыхал о позитивизме?

Сразу же предупрежу читателя: называя чей-либо сформировавшийся взгляд позитивистским или экзистенциалистским, я не хочу навешивать ярлыки. Дело в том, что философские течения не конструируются в тиши кабинетов, а отражают определенные общественные умонастроения или просто настроения. Поэтому, диагносцировав в каком-либо стихийном явлении симптомы вполне определенной философской концепции, легче вскрыть его корни и вести с ним борьбу.

Почему же эта точка зрения является позитивистской? Потому, что именно позитивисты считают, что разные принципы поведения выражают сугубо индивидуальные потребности, предпочтения, эмоции: «Мне нравится возиться с этой машиной, и мне некогда и неинтересно рассуждать о том, какие это может дать последствия для других».

Если позитивист отрицает научный подход к морали потому, что ему безразлична «вся эта лирика», то экзистенциалист, напротив, искренне озабочен гуманитарными проблемами. Но поскольку науку он так же как и позитивист понимает только как знание формул и деталей машин, а философию выводит за пределы науки, постольку он опасается, как бы грубые пальцы такой науки не покалечили нежную душу нравственных ценностей.

И противоположности снова сходятся, результат одинаков: отрицание возможности научного анализа и обоснования нравственного поведения человека.

К такому выводу пришел, например, в статье «Наука как источник знаний и суеверия» кибернетик Ю. Шрейдер. «Попытка рационального обоснования морали, — пишет этот автор, — это попытка вывести законы морали из понятия блага (общественного или индивидуального). Для этого требуется слишком точное представление о том, что есть благо».

Казалось бы, отсюда следует один правильный вывод: давайте уточнять! Но Ю. Шрейдер не доверяет возможностям точного научного подхода в этой области: «Напрасно ждать, что наука даст нам рецепты, гарантирующие от дурных этических решений». В основу этики он предлагает положить чувство ответственности и веру в бесконечную ценность человеческой личности: «Нельзя освобождаться от ответственности. Нельзя отказываться от веры в бесконечную ценность человеческой личности, не измеренную никем и ничем».

Конечно, нельзя. Но где гарантия, что самое искреннее (субъективно) чувство ответственности не приведет к самым безответственным (объективно) волевым решениям, если нет критериев для проверки адекватности этого чувства действительному положению вещей?! Некоторые полагают, что Гитлер искренне верил в то, что он отдает жизнь для блага немецкого народа…

Кроме того, как верить в бесконечную ценность человеческой личности, если этот объект нельзя ни определить, ни измерить? Или личность — это каждый, кто принадлежит к виду Homo sapiens? Тогда и Гитлер, и его подручные из концлагерей, ставившие опыты над живыми людьми, — тоже личности, и нам надлежит верить в их бесконечную ценность. Но тут наверняка взбунтуется наше чувство ответственности! Следовательно, ни вера, ни чувство, а только строгий логический анализ может распутать эти парадоксы.

Люди, отвергающие рациональное обоснование этики, бессильны навести разумный порядок в мире людей. Их взгляды неизбежно противоречат их действительному поведению. Вот характеристика реальной позиции позитивиста, данная Берроузом Данэмом: «В момент несчастья, во время ужаса и бойни он может только вздыхать (и предоставляет нам только вздыхать): „Мне это не нравится“. А тем временем виновники несчастья, ужаса и бойни отвечают, не прекращая своего занятая: „Нам это очень нравится“». Но позитивист — живой человек. И он приспособится, будет еще служить этим виновникам, не имея никаких конструктивных решений и компенсируя чувство собственной вины и бессилия разве что рассказыванием новейших анекдотов.

Экзистенциалист активнее. Он будет протестовать. Но как узнать, разумен ли и перспективен ли его протест? «Мы безотчетно ищем новое Евангелие, — говорил Антуан де Сент-Экзюпери, — возвышающее нас над нашими временными верованиями. Ведь из-за них проливается слишком много человеческой крови…» Это глубоко человеческая потребность, но никакая безотчетно найденная вера не остановит кровопролития. Вести людей в наше время может только отчетливо обоснованная разумная программа. Надо понять, что лишь в осознании необходимости научного подхода к принципам человеческого поведения проявляется подлинная ответственность социально развитой личности.