Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
726. Единственная наука, идущая вразрез со здравым смыслом и человеческим естеством, — это как раз и есть та единственная наука, которая всегда существовала в людском сообществе.
727. Единственное вероисповедание, идущее вразрез с естеством, со здравым смыслом, с нашими удовольствиями, — это как раз то самое единственное вероисповедание, которое всегда существовало.
9. Иисус Христос
728. Тщетны и совершенно бесполезны попытки познать Бога вне Иисуса Христа. Они не удалились, а приблизились, они не принизили себя, а...
Quo quisque optimus, eo pessimus, si hoc ipsum, quod sit est, adscribat sibi [152].
729. Без Иисуса Христа мы не могли бы познать не только Бога, без Него мы не познали бы даже самих себя. Через Иисуса Христа мы познаем и жизнь, и смерть. Вне Его мы не способны познать, ни что такое жизнь, ни что такое наша смерть, ни Господа Бога, ни даже самих себя.
Поэтому без помощи Священного Писания, которое только о Иисусе Христе и вещает, мы ничего не способны познать и, когда пытаемся понять суть Бога, равно как нашу собственную суть, ничего не видим, кроме мрака и хаоса.
730. Познание Бога через познание Иисуса Христа. — Познать Бога мы можем только через Иисуса Христа. Без этого Посредника приобщение . Господу для нас невозможно, через Иисуса Христа мы познаем Господа. Притязавшие на познание Бога и пытавшиеся доказать Его бытие, обходя при этом молчанием Иисуса Христа, никаких убедительных доказательств привести не могли. А вот доказывая бытие Иисуса Христа, мы можем ссылаться на пророчества — доказательства весомые, неопровержимые. И так как эти пророчества сбылись, истина, в них заключенная, подтверждена событиями, то не уверовать в них невозможно и, следовательно, невозможно не уверовать в Божественность Иисуса Христа. В Нем и через Него мы познаем Бога. Вне этого — то есть если мы отринем Евангелие, и существование первородного греха, и столь необходимого нам Посредника, обещанного и явленного, — нам не дано обрести Бога, распространить благое вероучение, преподать благую нравственность. А с Иисусом Христом и через Иисуса Христа мы способны доказать бытие Божие, способны наставить нравственности и вере. Из этого следует, что Иисус Христос — истинный Бог рода человеческого.
Но одновременно мы познаем и горестное наше ничтожество, ибо Иисус Христос и есть Врачеватель этой горестности, людской участи. Итак, нам дано познать Бога, только если мы познаем собственную неправедность. А те, что познали Бога, но не познали своего ничтожества, возвеличивают не Его, а лишь самих себя. Quia non cognovit per sapientiam placuit Deo per stultitiam praedicationis salvos facere [153].
731. Видеть Иисуса Христа воплощенным в любом человеке и в нас самих: Иисус Христос — как Отец в лице Своего Отца, как брат в лице братьев, как бедняк в лице бедняков, Иисус Христос как богатей в лице богатеев, как врач в лице врачей, как священнослужитель в лице священнослужителей, как владыка среди властителей и т. д. Ибо во славе Своей, будучи Богом, Он воплощает в Себе все самое великое, а в смертной Своей жизни — все самое слабосильное и уничиженное. Ради этого Он и принял скорбный Свой удел — дабы потом Он мог существовать в любом человеке, стать образом для людей всех сословий.
732. (Я люблю всех людей как братьев моих, потому что все они искуплены Иисусом Христом.) Я люблю бедность, потому что ее любил Он. Я люблю земные блага, потому что они дают возможность помогать обездоленным Я неукоснительно храню верность. Не плачу злом причинившим мне зло, но желаю им расположения духа, подобного моему, когда и добро, и зло, исходящие от людей, равно безразличны. Я стараюсь быть всегда и со всеми справедливым, правдивым, искренним, верным и питаю нежность к тем, кого Господь соединил со мною более тесными узами; и в одиночестве ли, на виду ли у людей, все мои деяния на виду у Господа, и Он их судит, и все эти деяния посвящены Ему.
Вот какие чувства владеют мною, и я денно и нощно благословляю моего Искупителя, который вложил их в меня, исполненного слабостей, ничтожества, похоти, гордыни, честолюбия, и силой Своей благодати превратил в человека, чуждого названным порокам, и за это вся слава и хвала Ему одному, ибо сам я — не более нежели вместилище горестного ничтожества и заблуждений.
733. Dignior pjagis quam osculis, non times quia amo [154].
734. Мне кажется, что после Своего воскресения Иисус Христос дозволяет нам прикасаться лишь к Своим ранам: Noli me tangere [155]. Нам должно причащаться лишь Его страданиям. Будучи смертным, Он дозволил приобщиться Себе тем, кто был с Ним во время Тайной Вечери, воскреснув — тем ученикам, что шли в Еммаус, вознесшись на небеса — всей христианской Церкви.
735. Иисус Христос во гробе Своем. — Иисус Христос умер, но все видели Его распятым на кресте.
Он мертв и сокрыт во гробе.
Во гроб полагали Иисуса Христа одни только святые мужи.
Во гробе Своем Иисус Христос не сотворял никаких чудес.
Вошли во гроб к Иисусу Христу только святые мужи.
Только там, во гробе, а не на кресте, воскресает Иисус Христос для новой жизни.
Это последнее таинство Страстей Господних и Искупления.
Иисус Христос лишь во гробе обрел место, где в земной юдоли мог приклонить голову.
Его враги прекратили травлю, только когда Он упокоился во гробе.
Таинство Иисуса Христа
736. Таинство Иисуса Христа. — Иисус Христос терпит Страстные муки, причиненные Ему людьми; но в смертный Свой час Он терпит муки, на которые Сам обрек Себя: turbare semitipsum [156]. Причинить такие страдания не под силу руке человеческой, их способна причинить лишь рука всемогущая, и лишь Всемогущему под силу эти страдания вытерпеть.
Иисус ищет хоть малого утешения у троих любимейших Своих друзей, но они спят; Он просит их бодрствовать вместе с Ним, но они с бездумной небрежностью оставляют Его в одиночестве, ибо столь мало сострадают Ему, что и минуты не желают больше бодрствовать. И вот Иисус остается один на один с гневом Господним.
Иисус одиноко бодрствует на этой земле, которая не только не понимает и не делит Его скорби, но даже не знает о ней: все ведают лишь небеса и Он Сам.
Иисус в саду, но не в тех райских кущах, где праотец Адам обрек гибели и себя, и весь род людской, а в саду горчайших страданий, где Он спас и Себя, и весь род людской.
Он терпит муку Свою и покинутость Свою в наводящей ужас ночи.
Мне кажется, это первый и единственный раз, когда Иисус посетовал на Свою судьбу, но случилось так потому, что скорбь Его перелилась через край: “Душа Моя скорбит смертельно”.
Иисус ищет близости людей, ищет в ней облегчения. Это, кажется, единственный раз за всю Его жизнь. Но ищет Он тщетно, — Его ученики спят.
Иисус будет терпеть муку до скончания света. Все это время не должно спать.
Иисус, всеми покинутый, даже учениками, избранными, дабы бодрствовать вместе с Ним, увидев их спящими, преисполняется гнева из-за опасности, которой они подвергают, но не Его, а себя, и напоминает им о собственном спасении, их собственном благе и, движимый сердечной нежностью к ним, невзирая на их неблагодарность, предупреждает о том, что дух бодр, а плоть немощна.
Иисус видит, что они снова спят, ничуть не озабоченные ни Его судьбой, ни своей собственной, но, движимый великой добротой, на этот раз не будит, не нарушает покоя учеников.
Иисус возносит молитву Отцу, ибо не уверен в Его воле и страшится смерти, но идет ей навстречу, когда эту волю познает: Eamus. Processit [157].
