тов "ввести в определение знака понятие референта", т. е. озна
чаемой реальности, объясняют эту попытку тем, что англо
американская лингвистика "мало интересовалась проблемами
знака" и находилась под влиянием бихевиоризма и позитивизма
(излюбленных жупелов структуралистской критики), и заклю
чают не без снисходительности: "Как известно, лингвисты, сле
дующие за Соссюром, считают исключение референта необходи
мым условием развития лингвистики" (54, с. 494).
Деррида приходит к выводу, что слово и обозначаемое им
понятие, т.е. слово и мысль, слово и смысл, никогда не могут
быть одним и тем же, поскольку то, что обозначается, никогда
не присутствует, не "наличествует" в знаке. Более того, он ут
верждает, что сама возможность понятия "знака" как указания
на реальный предмет предполагает его, предмета, замещение
знаком (в той системе различий, которую представляет собой
язык) и зависит от отсрочки, от откладывания в будущее непо
25 /РАЗЛИЧЕНИЕ/
средственного "схватывания" сознанием этого предмета или
представления о нем.
Что если, пишет Деррида в своей обычной предположи
тельной манере, "смысл смысла (в самом общем понимании
термина "смысл", а не в качестве его признака) является беско
нечным подразумеванием? беспрестанной отсылкой от одного
означающего к другому? Если его сила объясняется лишь одной
бесконечной сомнительностью, которая не дает означаемому ни
передышки, ни покоя, а лишь только все время ... побуждает
его к постоянному означиванию и разграниче
нию/отсрочиванию? (155, с.42)
Характерная для постструктурализма игра на взаимодейст
вии между смыслом, обусловленным контекстом анализируемого
произведения, и безграничным контекстом "мировой литерату
ры" (последний преимущественно ограничивается контекстом
западноевропейской культуры, или, еще точнее, западноевропей
ской историей философии, понимаемый как способ мышления -
как "западный логоцентризм") открывает возможность для
провозглашения принципиальной неопределенности любого
смысла. Что прямо нас подводит к проблеме литературного
модернизма и постмодернизма, у теоретиков которых данный
постулат давно стал общим местом.
В подтверждение этого тезиса можно сослаться на Ницше
с его последовательным релятивизмом понятия "истины" и на
Адорно, или, -- если взять современного влиятельного критика,
выступающего с других методологических и философских пози
ций, -- на Вольфганга Изера -- крупнейшего представителя
рецептивной эстетики с его концепцией неопреленности смыс
ла литератуного произведения как основы его художественно
сти.
"Различение"
Для теоретического обоснования этой позиции Деррида вместо понятия "различие",
"отличие" (difference), принятого к семиотике и лингвистике, вводит понятие, условно здесь переводимое как "различение"
(differance), вносящее смысловой оттенок процессуальности,
временного разрозненья, разделенности во времени, отсрочки в
будущее -- в соответствии с двойным значением французского
глагола differer -- различать и отсрочивать.
Эту пару понятий следует употреблять в строго термино
логическом смысле, так как "различение" отличается от
"различия" прежде всего процессуальным характером; недаром
Деррида не устает повторять, что "различение" -- это
26
"систематическое порождение различий", "производство системы
различий" (155, с.40)В другой своей работе, "Диссеминация",
он уточняет: "Не позволяя себе подпасть под общую категорию
логического противоречия, различение (процесс дифференциа
ции) позволяет учитывать дифференцированный характер раз
ных модусов конфликтности, или, если хотите, противоречий
(144, с. 403).
"Различение, -- поясняет Деррида в "Позициях",
должно означать... точку разрыва с системой Аufhebung
(имеется виду гегелевское "снятие" -- И. И.) и спекулятивной
диалектикой" (155, с. 60). Иными словами, "различение" для
него -- не просто уничтожение или примирение противополож
ностей, но их одновременное сосуществование в подвижных
рамках процесса дифференциации. При этом временной интер
вал, разделяющий знак и обозначаемое им явление, с течением
времени (в ходе применения знака в системе других знаков, т.
е. в языке) превращает знак в "след" этого явления. В резуль
тате слово теряет свою непосредственную связь с обозначаемым,
с референтом, или, как выражается Деррида, со своим
"происхождением", т. е. с причиной, вызвавшей его порождение.
Тем самым "знак" обозначает якобы не столько предмет, сколько
его отсутствие ("отсутствие наличия") а в конечном счете свое
"принципиальное отличие" от самого себя. Это явление Деррида
и определяет как "различение" .
Характерно, что в своих многочисленных растолкованиях
французский семиотик неоднократно ссылается на графический
признак придуманного им термина, на "скрытое а " "(или, как он
еще предпочитает выражаться, "немое а "-- a muet). Несмотря
на графическое различие, слово "differance" произносится так
же, как и слово "difference". Деррида считает, что все эти свой
ства изобретенного им термина позволяет ему быть ни
"понятием", ни просто "словом", а чем-то доселе небывалым.
Редакция парижского журнала "Промесс", в котором пер
воначально публиковались эти объяснения Дерриды, снабдила
их примечанием, где констатировала, что характеризуемое по
добным образом "различение" по своей принципиальной
"неопределенности" структурно близко фрейдовскому бессозна
тельному (155, с. 60).
В соответствии со своими семиотическими взглядами фран
цузский ученый стремится дезавуировать традиционную бинарную
оппозицию означающее/означаемое, прибегая к своему
излюбленному приему рассматривать любое явление "под знаком"
его вычеркивания" (sous rature). Он пишет слово, зачеркивает
его и помещает рядом оба его графических варианта, утверждая,
27 /След/
что хотя каждое из них и неточно обозначает предмет, но тем
не менее они оба необходимы. Эта процедура отвечает главному принципу
Дерриды - подходить к каждому явлению с двойной позиции его
одновременного уничтожения и сохранения
принципу "конструктивного деконструктивизма".
"След"
Как пишет Н. Автономова, "пространственно-временная закрепленность
различения реализуется в понятии "след". След есть то, что всегда и уже
включает и закрепляет эту соотнесенность и различенность, а значит, и артикули
рованность поля сущего и поля метафизики; именно след дает в
конечном счете возможность языка и письма. След не есть
знак, отсылающий к какой-либо предшествующей "природе" или
"сущности" -- в этом смысле след немотивирован, т.е. не опре
делен ничем внешним по отношению к нему, но определен лишь
своим собственным становлением... След есть то, что уже ап
риори "записано". Так взаимосвязь "следа" и "различия" подво
дит к понятию "письма"... Письмо есть двусмысленное присут
ствие-отсуствие следа, это различение как овременение и опро
странствливание это исходная возможность всех тех альтерна
тивных различий, которые прежняя "онто-тео-телео
логоцентрическая" эпоха считала изначальными и "самоподразу
мевающимися" (3, с. 163).
Вся система языка характеризуется как платоновская "тень
тени", как система "следов", т.е. вторичных знаков, в свою
очередь опосредованных конвенциональными схемами конъюнк
турных кодов читателя. Свою позицию Деррида обосновывает
тем, что сама природа "семиотического освоения" действительно
