Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
оно стоит прочно само по себе. Если бы бесконечное соприкоснулось,
так сказать, с этим конечным, то оно было бы уничтожено, но
бесконечное, согласно этому взгляду, не может с ним соприкасаться, между
ними существует бездна, непроходимая пропасть; бесконечное
сохраняется в одном месте, а конечное — в другом. Утверждение о
непоколебимом пребывании конечного вдали от бесконечного считает себя
выше всякой метафизики, а на самом деле всецело стоит на почве
наиобыкновеннейшей рассудочной метафизики. Здесь происходит то же
самое, что мы находим в бесконечном прогрессе: то соглашаются, что
конечное не обладает бытием ? себе и для себя, что оно не обладает
самостоятельной действительностью, абсолютным бытием, что оно
представляет собою лишь нечто преходящее; то сейчас же забывают это
и представляют себе конечное чем–то самостоятельно пребывающим,
чем–то лишь противостоящим бесконечному, всецело отделенным от
него и не подвластным уничтожению. Мышление полагает, что оно
таким образом поднимается к бесконечному, а на самом деле оно
испытывает как раз противоположную судьбу: оно приходит к
бесконечному, которое есть только конечное, и, полагая, что покинуло
конечное, оно скорее его сохраняет, превращает его в абсолютное.
После этого разъяснения несостоятельности проводимой
рассудком противоположности между конечным и бесконечным (можно
было бы с пользой сравнить с этим разъяснением платоновский
диалог «Филэб») легко может притти на ум выразиться и здесь так, что,
следовательно, конечное и бесконечное едины, что истина, подлинная
бесконечность, должна быть определена и высказана как единство
бесконечного и конечного. Такое выражение в известной мере правильно,
но оно в такой же мере неточно и неправильно, и к этому выражению
применимо то, что мы заметили выше относительно единства бытия и
ничто. Это выражение даже навлекает на себя справедливый упрек в
оконечивании бесконечности, в выдвигании некоего конечного
бесконечного. Ибо это выражение дает повод думать, что конечное здесь
оставлено нетронутым в нем не высказывается ясна и определенно, что
конечное снято в бесконечности. А если бы было принято в соображение,
что конечное, положенное единым с бесконечным, во всяком случае не
И*
164
может оставаться тем, чем оно было вне этого единства и, по крайней
мере, несколько пострадало в своем определении (подобно тому, как
щелочная соль теряет некоторые свои свойства, соединяясь е
кислотой), то это выражение давало бы повод думать, что такая же судьба
постигает и бесконечное, что оно, как отрицательное, с своей стороны,
также притупляется о конечное. А это и происходит на самом деле с
абстрактным, односторонним бесконечным рассудка. Но подлинное
бесконечное не находится в положении односторонней кислоты,
а сохраняет себя. Отрицание отрицания не представляет собою
нейтрализации; бесконечное есть положительное и лишь конечное есть
снятое.
В для–себя–бытии выступает определение идеальности. Наличное
бытие, взятое ближайшим образом лишь со стороны его бытия или его
утверждения, обладает реальностью (§ 91), и, следовательно,
конечность также ближайшим образом выступает в определении
реальности. Но истину конечного составляет, наоборот, его идеальность.
И точно так же бесконечное рассудка, которое ставится им рядом с
конечным, само есть одно из двух конечных, не истинно, есть нечто
идеализованное.
Эта идеальность конечного есть основное положение философии,
и каждое подлинно философское учение есть поэтому идеализм. Важно
только не принимать за бесконечное то, что по самой его характеристике
тотчас же превращается нами в особенное и конечное. Мы поэтому
здесь ему уделили больше внимания и развили пространно это
различение: от него зависит основное понятие философии, истинно бесконечное.
Это различение вполне уясняется простыми и могущими поэтому
казаться незначительными, но неопровержимыми соображениями,
содержащимися в этом параграфе.
с. Для–себя–бытие.
§ 96.
а) Для–себя–бытие, как соотношение с самим собою, есть
непосредственность, а как соотношение отрицательного с самим собою оно
есть для себя сущее одно — то, что в самом себе не имеет различий и,
следовательно, исключает другое из себя.
Прибавление. Для–себя–бытие есть завершонное качество и, как
таковое, содержит внутри себя бытие и наличное бытие как свои идеали-
УЧЕНИЕ 0 БЫТИИ
165
зованные моменты. Как бытие, для–себя–бытие есть простое соотношение
с собою, а как наличное бытие оно определенно, но теперь эта
определенность уже не есть более конечная определенность нечто в его
отличии от другого, а есть бесконечная определенность, содержащая
внутри себя различие как снятое.
Ближайшим примером для–себя–бытия служит для нас «я». Мы
раньше всего знаем себя налично сущими, отличенными от других
налично сущих и соотнесенными с последними. Но дальше мы также
знаем эту обширную область наличного бытия как бы заостренной в
простую форму для–себя–бытия. Когда мы говорим «я», это есть
выражение бесконечного и вместе с тем отрицательного соотношения с
собою. Можно сказать, что человек отличается от животного и,
следовательно, от природы вообще, главным образом, тем, что он знает
себя как «я». Этим мы вместе с тем высказываем, что вещи,
принадлежащие царству природы, не доходят до свободного для–себя–бытия, а,
как обладающие лишь наличным бытием, суть всегда лишь бытие для
другого. — Далее, следует сказать, что мы вообще должны брать для-
себя–бытие как идеальность, в противоположность наличному бытию,
которое мы обозначили выше как реальность. Реальность и
идеальность часто рассматриваются как два определения, противостоящих
друг другу с одинаковой самостоятельностью, и согласно с этим
говорят, что, кроме реальности, есть также и некая идеальность. Но
идеальность не есть нечто, имеющееся вне и на–ряду с реальностью, а понятие
идеальности определенно состоит в том, что она есть истина
реальности, т. е. что реальность, положенная, как то, что она есть в себе, сама
оказывается идеальностью. Не следует поэтому думать, что мы
оказываем идеальности подобающую ей честь, лишь соглашаясь с тем, что
реальность еще не есть все, а следует признать существование вне ее
еще и некоей идеальности. Такая идеальность, стоящая рядом с
реальностью или хотя бы и выше ее, была бы на самом деле лишь пустым
названием. Содержанием же идеальность обладает, лишь будучи идеаль
ностью чего–то, но это нечто не есть некое неопределенное то или
другое, а есть определенное как реальность наличное бытие, которое,
фиксированное само по себе, не обладает истинностью. Не
несправедливо понимали различие между природой и духом таким
образом, что первая должна быть сведена, как к своему основному
определению, к реальности, а второй — к идеальности. Но природа как
раз не есть нечто застывшее, неподвижное и завершонное, которое,
следовательно, могло бы существовать и без духа, а она лишь в духе
166
достигает своей цели и своей истины, и точно так же дух, в свою очередь,
не есть лишь абстрактное потустороннее природы, а он есть поистине
дух и подтверждает себя в качестве духа лишь постольку, поскольку
он содержит в себе природу как снятую. Нужно при этом напомнить о
двояком значении нашего немецкого выражения aufheben (снимать).
Под aufheben мы понимаем, во–первых, устранить, отрицать и говорим
согласно этому, что закон, учреждение sind aufgehoben (отменены,
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
