Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
как сознание самого себя, есть то, чем отличается человек от природы
вообще и от животного в частности; последнее не доходит до
постижения себя как «я», т. е. как чистого единства себя в самом себе.
Что же касается, далее, значения тожества для мышления, то здесь
важнее всего не смешивать истинного тожества, содержащего в себе,
как снятые, бытие и его определения, с абстрактным, только
формальным тожеством. Все те упреки в односторонности, жесткости,
бессодержательности и т. д., которые так часто делают мышлению с
точки зрения чувства и непосредственного созерцания, имеют своим
основанием превратную предпосылку, что деятельность мышления
представляет собою лишь деятельность абстрактного отожествления,
а формальная логика сама подтверждает эту предпосылку тем, что
выставляет освещенный в предыдущем параграфе якобы высший
закон мышления. Если бы мышление, не было чем–нибудь иным, чем
это абстрактное тожество, то оно должно было бы быть признано
самым излишним и самым скучным делом. Понятие и, далее, идея
тожественны, правда, с собою; они, однако, тожественны с собою
лишь постольку, поскольку они вместе с тем содержат в себе также
и различие.
б) Различие.
§ 116.
Сущность есть лишь чистое тожество и отражение, видимость
внутри самой себя, поскольку она есть соотносящаяся с собою
отрицательность и, следовательно, отталкивание себя от самой себя; она,
следовательно, существенно содержит в себе определение различия.
199
Примечание. Инобытие здесь больше уже не есть качественное
инобытие, определенность, граница, а, как находящееся в сущности,
в соотносящемся с самим себою, отрицание есть вместе с тем
соотношение, различие, положенность, опосредствованностъ.
Прибавление. Если задают вопрос, каким образом тожество
приходит к различию, то в основании этого вопроса лежит та предпосылка,
что тожество, как одно лишь тожество, т. е. как абстрактное тожество,
есть нечто самостоятельное, независимое, и различие точно так же есть
нечто иное, тоже самостоятельное и независимое. Однако эта
предпосылка делает невозможным ответ на поставленный вопрос, ибо
если тожество рассматривается как нечто отличное от различия, то
у нас, таким образом, имеется единственно лишь различие. Благодаря
этому нельзя доказать перехода к различию, так как исходного пункта,
от которого должен совершаться переход, нет для того, кто спрашивает,
каким образом совершается этот переход. Вопрос оказывается,
следовательно, при ближайшем рассмотрении бессмысленным, и тому,
который задает его, следовало бы сначала поставить другой вопрос,
а именно, что он разумеет под тожеством, — тогда оказалось бы, что
он не связывает с тожеством никакой мысли и что оно для него лишь
пустое слово. Далее следует сказать, что, как мы видели выше,
тожество есть, несомненно, некое отрицательное; оно, однако, не есть
абстрактное, пустое ничто, а есть отрицание бытия и его
определений. Но, как таковое, тожество есть вместе с тем соотношение, а именно
отрицательное соотношение с собою или различение себя от самого себя.
§ 117.
Различие есть: 1) непосредственное различие, разность, т. е.
различие, в котором различенные суть каждое само по себе то, что
они суть, и каждое из них равнодушно к своему соотношению с
другим, которое, таким образом, есть для него нечто внешнее. Вследствие
равнодушия различенных к своему отличию, последнее пребывает
вне их в чем–то третьем, производящем сравнение. Это внешнее различие
есть, как тожество соотнесенных, сходство, а как нетожество их —
несходство.
Примечание. Рассудок доводит разъединение этих определений до
такой степени, что, хотя сравнивание имеет один и тот же субстрат
для сходства и несходства, оно все же видит в них различные сто-
200
роны этого субстрата и разные точки зрения на него; однако сходство,
взятое само по себе, есть лишь прежнее определение, — тожество, и
несходство, взятое само по себе, есть различие.
Разность тоже превратили в закон. Этот закон гласит: все разно,
или: нет двух вещей, которые были бы совершенно сходны друг с другом.
Здесь «всему» приписывается предикат, противоположный тому,
который приписывался ему первым суждением: там приписывалось ему
тожество, а здесь — различие; здесь, следовательно, дается закон,
противоречащий первому закону. Можно попытаться устранить это
противоречие, сказав: так как разность получается лишь благодаря
внешнему сравнению, то всякое нечто, взятое само по себе, должно
быть признано лишь тожественным с собою, и, таким образом,
первый закон не противоречит второму. Но в таком случае
разность также не принадлежит нечто или всему, не составляет
существенного определения этого субъекта; это второе суждение,
таким образом, не может быть и высказано. — Если же, с другой
стороны, само нечто, как это высказывается суждением, разно,
то оно таково благодаря своей собственной определенности; но
в таком случае здесь уже имеется в виду не разность, как таковая,
а определенное различие. — Таков именно смысл вышеприведенного
лейбницевского положения.
Прибавление. Именно тем, что рассудок приступает к
рассмотрению тожества, он на самом деле уже выходит за свои пределы и имеет
перед собою не тожество, а различие в образе голой разности. Когда
мы именно говорим согласно так называемому закону мышления,
закону тожества: море есть море, воздух есть воздух, луна есть луна
и т. д., то мы считаем эти предметы равнодушными друг к другу, и мы,
следовательно, имеем перед собою не тожество, а различие. Но мы
затем не останавливаемся также и на рассмотрении вещей лишь как
разных, а сравниваем их друг с другом и получаем, благодаря этому,
определения сходства и несходства. Занятие конечных наук состоит
в значительной части в применении этих определений, и когда в наше
время говорят о научном рассмотрении, то под этим преимущественно
понимают тот метод, который имеет своей задачей сравнивать
привлеченные к рассмотрению предметы. Нельзя не признать, что таким путем
были достигнуты некоторые очень значительные результаты, и в этом
отношении следует в особенности напомнить о великих успехах
новейшего времени в областях сравнительной анатомии и сравнительного
языкознания. При этом, однако, мы не только должны заметить, что
201
ученые заходили слишком далеко, предполагая, что этот
сравнительный метод можно применять с одинаковым успехом во всех областях
познания, но должны в особенности еще, кроме того, подчеркнуть, что
одно лишь сравнивание не может дать полного удовлетворения
научной потребности и что вышеуказанные, достигнутые этим методом,
результаты должны рассматриваться лишь как хотя и необходимые,
но все–таки подготовительные работы для подлинно постигающего
познания. Поскольку, впрочем, при сравнении дело идет о том,
чтобы свести имеющиеся налицо различия к тожеству, математика
должна рассматриваться как наука, в которой эта цель достигнута
наиболее полно, и она достигла этого успеха именно потому, что
количественное различие представляет собою лишь совершенно
внешнее различие. Так, например, геометрия при рассмотрении
качественно различных треугольника и четыреугольника отвлекается
от этого качественного различия и признает их равными друг другу
по своей величине. Что ни эмпирические науки, ни философия
отнюдь не должны завидовать математике из–за этого ее
преимущества, — об этом мы уже сказали раньше (§ 99, прибавление) и это
вытекает, кроме того, из того, что мы заметили выше о голом
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
