Но именно это как раз и беспокоило Центр. Там считали, что привязанность «Марты» к Федору является слабым местом в работе с источником, и опасались потери связи с ней в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. И они не заставили себя ждать: муж «Марты» получил назначение на пост посла Германии в одной из европейских стран. Чтобы обеспечить продолжение работы с ней, надо было подготовить ее к передаче на связь незнакомому человеку. Этот процесс в разведке никогда не бывает легким, а в случае с «Мартой» можно было заранее сказать, что он будет особенно болезненным.
Федор еще раньше подводил ее к мысли о необходимости усиления безопасности их контакта. Первым шагом к этому могло бы стать появление третьего лица — надежного связника. Он объяснил «Марте», что всегда может внезапно уехать куда-нибудь по делам, но это не должно вести к перерыву в их работе, и поэтому следует подключить к ней еще одного человека, которому можно доверять. «Марта» согласилась, и в Берлин прибыл новый сотрудник, выступивший в роли связника. Так втроем они работали несколько лет, но «Марта» по-прежнему виделась с Федором и связь поддерживалась бесперебойно.
Ситуация осложнилась, когда муж «Марты» стал послом и она должна была покинуть Берлин. Нужно было налаживать с ней связь в новых условиях, и Федор осторожно завел разговор на эту тему, предложив «Марте» поработать во время командировки с другим нашим разведчиком, который будет находиться в той же стране, что и она. Но впервые «Марта» ответила категорическим отказом и стала настаивать, чтобы на свидания с ней приходил Федор. С незнакомым человеком она работать не хотела. Пришлось пойти ей навстречу: какое-то время они продолжали видеться во время ее приездов в Берлин или в другие европейские столицы, куда супруга немецкого посла могла выезжать по своим делам.
И хотя была тщательно отработана система явок, адресов, почтовых ящиков, условий экстренного вызова на встречи, связь с «Мартой» перестала быть отлаженной и четкой: система давала сбои по объективным причинам. Да и частые поездки Федора за границу могли стать опасными и для него, и для нее. Это, понятно, расстраивало «Марту», отрицательно сказывалось на ее настроении, да и на всей работе в целом. Но впереди ее ждали еще большие волнения и испытания.
Шел 1939 год, в Европе полыхала война, неумолимо приближаясь к границам Советского Союза. Информация о планах гитлеровской Германии была остро необходима руководству нашей страны, но добывать ее становилось все труднее и труднее: репрессии 30-х годов ослабили и обескровили внешнюю разведку, многие резидентуры были закрыты, агентурная сеть утеряна. Десятки разведчиков были отозваны из-за границы и расстреляны, другие отправлены в лагеря или уволены. Был отозван в Москву и Федор. Он был арестован по вздорному обвинению. Но, к счастью, через год дело на него было прекращено «за отсутствием состава преступления», и все же до начала Великой Отечественной войны в кадрах внешней разведки его не восстановили. Всего этого «Марта», конечно, не знала, но сердце подсказывало ей, что с Федором что-то случилось.
Для восстановления связи с «Мартой» была послана опытная разведчица Мария, жена известного разведчика-нелегала В.М. Зарубина. Выбор Центра был не случаен: Мария имела за плечами большой опыт работы во Франции и Германии, а «Марта» относилась к категории особо ценимых источников политической информации, и организация постоянной связи с ней была первейшей задачей Центра. Война была не за горами, ее неизбежность становилась все более очевидной, и материалы, добываемые «Мартой», были очень нужны.
Мария привезла с собой письмо Федора, но «Марта» заподозрила, что оно написано не им.
Вот как описывает Мария разговор с «Мартой»: «Моя встреча с «Мартой» состоялась 10 декабря. Письмо от Федора, которое я сразу передала «Марте», очень взволновало ее. Она сказала: почему письмо написано на машинке, он мне всегда писал от руки? Она явно подозревала, что письмо написано не самим Федором, а еще кем-то. Она потребовала почти в ультимативной форме, чтобы я немедленно вызвала Федора, по возможности телеграфно, поскольку она должна повидать его до Рождества. На следующей встрече через неделю я сказала «Марте», что Федора могут послать в такую страну, откуда в течение пары лет он не сможет приехать к ней. «Марта» ответила, что верит главным образом только Федору, не хочет с ним расставаться надолго и, кроме того, она опасается неосторожности со стороны новых людей».
За приведенными выше строчками отчета Марии видны неподдельные переживания, волнение и глубокая тревога «Марты».
Верная данному слову, «Марта» продолжила работу с Марией, поток важной информации возобновился, но мысли о Федоре неотступно преследовали ее и она перестала выходить на встречи. Связь была восстановлена только после того, как «Марта» наконец получила от него подлинное письмо. Федор просил ее не беспокоиться, верить Марии и не отказываться от контакта с ней. Это письмо было написано но прямой просьбе руководства внешней разведки, хотя к тому времени Федор еще не прошел до конца чистилище проверки.
«Марта» продолжала работать, поступавшая от нее информация по-прежнему высоко оценивалась в Москве, но беспокойство за судьбу любимого человека не покидало разведчицу. В архивах сохранились ее письма к Федору, в которых она не скрывала своих чувств. Она писала, например: «Я не вижу других возможностей жить в такой обстановке, кроме как при условии, что мы должны быть смелыми и сильными. От мамы на этой неделе я не получала никаких вестей. Поверь, я люблю тебя так же сильно, как и ее. Ты мне доставил так же много хлопот, как и она. Не зря говорят: дитя в беде особенно близко к сердцу». Надо заметить, что «Марта» была привязана к матери и помогала ей, чем могла. В другой раз она написала: «Я работаю в труднейших условиях, работаю, как автомат. Ты сам это увидишь, когда будешь в М. И ты знаешь, что я это делаю только ради тебя. Если я буду расхолаживаться, я могу утратить активность».
В письмах «Марта» делилась с другом своими мыслями о будущем и выражала надежду, что войны между Германией и СССР удастся избежать, что судьба еще улыбнется ей: «Мужа снова хотят использовать на работе в центральном аппарате МИД, и это даст нам много больше и будет много важнее, чем его нынешний пост за границей. До сих пор все было хорошо. И дальше все будет хорошо. Только надо быть умнее… Я очень довольна, что Молотов побывал в Берлине. Было бы ужасно, если бы между нашими странами возникли конфликты, которые привели бы к войне. Я надеюсь, что хорошие отношения возобновятся».
Но они не возобновились, и судьба больше не улыбнулась «Марте». План «Барбаросса» был уже подписан Гитлером, и огромная гер майская военная машина готовилась «разбить Советскую Россию в стремительной, скоротечной кампании». Именно тогда, когда «Марта» надеялась, что войны не будет, генерал Галвдер записал в дневнике слова Гитлера: «Россию надо поставить на колени как можно скорее…» 22 июня 1941 г. гитлеровские полчища вторглись на территорию Советского Союза. Началась война, которая навсегда разлучила «Марту» и Федора. Больше им не суждено было увидеться.
Накануне нападения фашистской Германии Мария передала «Марте» условия связи на чрезвычайный период, но ими уже никто и никогда не воспользовался. Долгое время судьба «Марты» была неизвестна. Лишь после войны удалось выяснить, что ее надломленная психика не выдержала выпавших испытаний и волнений в годы войны: она заболела, попала в психиатрическую больницу, откуда уже не вышла.
После возвращения в разведку Федор долгие годы плодотворно работал в ней, но работа с «Мартой» была, вне всякого сомнения, его звездным часом. Разведчик никогда не забывал ее.
В исторической летописи советской разведки «Марта» осталась одним из ярких источников важнейшей информации накануне Великой Отечественной войны.
Она заслуживает самой доброй памяти.
37. Импровизации берлинского «Музыканта»
Нарду с несомненными успехами внешней разведки, такими как вербовка «Брайтенбаха», «Винтерфельда», «Марты», случались и досадные промахи. В основе их, как правило, были спешка, стремление доложить руководству о результатах еще до тщательной проверки источников.
