Картины доисторической жизни человека (В дали времен. Том Х) - Елисеев Александр Владимирович

^{Глиняный сосуд неолитического (позднейшего каменного) века.}

Искусство в производстве деревянных изделий до сих пор сохраняется на севере России, среди обитателей безграничных лесов. Рано постиг человек возможность пользоваться огнем для обделки дерева, и потому мы не удивимся, что наш дикарь употреблял пламень как орудие, вместе с каменным ножом и топором. Поглядите, с каким усердием обжигает слегка на слабом огоньке свою массивную палицу этот старый дикарь, который руководил облавой, как очищает он при помощи острого кремня обугленные частицы и как он при этом двойном пособии режущего инструмента и огня получает красивую форму, насечки, амины и нехитрые узоры, которыми впоследствии так будет гордиться. При помощи тех же двух пособий старый дикарь ухитряется из распиленных кусков дерева выделывать довольно глубокие деревянные чашки — прообраз тех деревянных изделий, которые достигли такого высокого совершенства в наше время. Распилка толстых деревьев достигается гораздо труднее для нашего дикаря, чем обделка готовых кусков дерева; небольшие камни, на остром краю которых сделаны зазубрины, и накаленные кремневые топоры служат для этой цели, но сколько трудов стоит разделение двух кусков дерева, которое ныне так легко достигается при посредстве небольшой стальной пилы!..

Дружно и споро идет работа мастера и его учеников; большие кости конечностей таких крупных животных, как бык, лось, олень и медведь, прежде всего распиливаются по длине острыми кремнями; утолщения костей — их головки и эпифизы — отделяются предварительно при помощи также первобытных орудий. Для облегчения распилки нередко, кроме пил, употреблялся еще кварцевый песок, который вместе с каменными клиньями позволял человеку делать даже длинные распилы. Водя по кости или рогу в одном и том же направлении рукой, вооруженной каменным клином, и посыпая борозду песком, а вероятно, и смачивая ее водой, доисторический человек довольно быстро и успешно производил распилку костей и рога, тем более, что он вел ее с двух противоположных сторон…

Приготовив надлежащие куски кости или рога, мастер продолжал дальнейшую их обработку при помощи особого рода точил или плиток из песчаника и сланцев; всего лучше годились для такой цели точила, сделанные из кварцевого песчаника, встречающегося повсюду в области великих озер. Сглаживая и обтачивая неровные поверхности костей, доисторический мастер при помощи подобного рода точил быстро и ловко приготовлял различные инструменты — костяные иглы и ножи, наконечники копий, дротиков и стрел, зубила и т. п. На этих каменных плитках производилось и шлифование кости, причем, без сомнения, употреблялась вода, а быть может, и свежий жир животных. Длинный и острый край песчаниковой плитки мог быть применяем с полным успехом и к вырезыванию, например, зубцов у гарпунов, заострений дротиков и даже к проделке отверстий в каменных и роговых изделиях.

Мастер особенно был искусен в придании красивой формы костяным инструментам и оружию, в особой его шлифовке и в выделывании правильных отверстий, при помощи которых эти орудия могли быть прикреплены к поясу или шее охотника. Если вглядеться пристальнее на некоторые изделия, вышедшие из этой первобытной мастерской, то можно проследить и линию узоров, окаймлявших широкие пластинки орудий. Узоры эти, в виде полосок, точек и зигзагов, были произведены кремневыми шилами и ножами и важны для нас, как прообраз будущего граверного искусства. Кроме всевозможных орудий и предметов домашнего обихода, наш мастер умел выделывать из рога и кости и очень нравившиеся его клиентам различные украшения.

^{Украшения из оленьего рога и кости из швейцарских свайных построек каменного века.}

По большей части они состояли из круглых или многоугольных, более или менее отшлифованных пластинок с нехитрыми узорами и отверстием, через которое продевались сушеные жилы или мочальная нить. Подобное ожерелье с нанизанными украшениями виднелось на шее многих из обитателей деревни, в особенности женщин, проявлявших до некоторой степени свое кокетство даже и в те отдаленные, почти совершенно чуждые эстетики времена. Мужчины носили гораздо чаще на шее ожерелья, составленные не из костяных пластинок, а из зубов и костей медведя, рыси и кабана; ожерелья подобного рода свидетельствовали об охотничьих трофеях и храбрости носившего их. Обработка костей и зубов для нанизывания их на ожерелья тоже составляла выгодный предмет для занятий доисторического мастера.

^{Первобытный художник за работой.}

Не довольствуясь изготовлением наконечников для метательных орудий, наш мастер занимался и прикреплением их к древку, без чего было бесполезно самое лучшее копейное острие. Прикрепление это чаще совершалось при помощи защепа в палке, в который вкладывался изготовленный роговой или костяной наконечник, прикреплявшийся к древку сушеными жилами животных и мочалами, рано сделавшимися знакомыми человеку. Целая куча вполне снаряженных метательных орудий всякого рода лежала около хижины мастера, представлявшей своего рода арсенал. Среди различных метательных снарядов, хранившихся в хижине искусного мастера, наше внимание невольно обращается к тому страшному орудию, которое употребляется и доселе у дикарей Австралии и носит название бумеранга. Представляя род искривленного топора, это орудие имеет свойство на своем вержении на полете изменять направление и, достигнув цели, возвращаться к бросившему. Снаряды этого рода, производящие довольно сильное разрушительное действие, требуют особой ловкости для вержения и потому употреблялись лишь немногими записными охотниками, к числу которых прежде принадлежал и наш доисторический дикарь. Проводя постоянно время в устройстве различных орудий и в особенности метательных снарядов, наш мастер додумался и до многих других приспособлений. Так, он придумал особые копьеметатели, то действовавшие наподобие пращи при помощи особой короткой веревки с петлей для пальца, то направлявшие копья по тому же способу, каким отбрасывается мячик во время всем известной игры в лапту.

Все эти ухищрения, разумеется, были слишком примитивного свойства и не могли выдержать конкуренции с луком и стрелами, представляющими лучшие снаряды для вержения. Впрочем, изобретение лука, без сомнения, тоже восходит к стадии культуры, описываемой нами, так что люди, знакомые с полированными орудиями, употребляли и луки со стрелами из всевозможного материала. Всего чаще эти последние делались из приостренной кости или рога, причем тетивой служили сушеные жилы, а сам лук делался из куска гибкого дерева, легко приготовляемого каждым охотником.

Если мы от мастерской роговых и костяных изделий, находящейся в самой деревеньке наших дикарей, отправимся на берег речки, протекающей невдалеке от этой последней, то увидим там фабрику другого рода, — изготовляющую различные каменные снаряды и орудия. Особой специализации труда здесь не видно; каждый старается, при обилии материала, валяющегося под ногами, приготовить себе орудие, необходимое для охоты, промысла или домашнего обихода, но если мы взглянем повнимательнее на изделия тех и других мастеров, то увидим значительную разницу в обработке орудий. Десятка два мужчин различного возраста, скинув свои одежды для удобства работы, сидят на берегу реки на корточках и обрабатывают сланцы и кремни, обильно валяющиеся на берегу. Большие сланцевые куски употребляются преимущественно для выделки более массивных орудий, — вроде молотов и топоров, тогда как кремни идут на изготовление наконечников, ножей и скребков. Сравнительно мягкие и легко раскалывающиеся сланцевые комки обрабатываются ловкими ударами каменных топоров, направляемыми привычной рукой. Получив, таким образом, в грубых чертах форму оббиваемого орудия, первобытный мастер продолжал дальнейшую отделку, стачивая камень о более твердые породы — куски гранита, гнейса или кварцита, встречавшиеся повсюду в виде многочисленных валунов. Эти своего рода неподвижные точила носят на своей поверхности следы многочисленных оббиваний и служат уж не для одного поколения; более мелкие куски той же каменной породы употребляются в качестве ударных орудий, целые кучи которых встречаются на всех фабриках каменных орудий доисторического человека. Орудие, обработанное тщательной оббивкой, при дальнейшем развитии культуры подвергалось еще более тщательной шлифовке, которая в наших странах велась на плитках кварцевого песчаника девонской системы. Употребление твердого песка и воды при этом процессе более, чем вероятно. При помощи всех этих приспособлений доисторический человек, не жалевший времени и сил для тщательной обработки своих орудий, получал те красивые формы полированных орудий, которые и доселе возбуждают наше удивление. Нередко, для облегчения труда оббивания, человек пользовался и готовыми шлифованными формами, которые представляли ему береговые гальки, обработанные водой. Они шли не только для приготовления молотов, но и долот, особенно гальки, вымытые из поддонной морены. При помощи тех же приемов, к которым доисторические мастера прибегали для пропиливания кости и рога, получалась пропилка и камней, причем кварцевый песок и каменные долота играли главную роль.