Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
Этим, мне кажется, объясняется «иконописный» облик, созданный Эйнштейну, хотя он, несомненно, был одним из талантливейших физиков своего поколения. Его неустанные 15-летние занятия теорией относительности имели (наряду с работами других авторов) громадное значение для создания этой теории (особенно после смерти Пуанкаре). Ему принадлежат и другие физические работы, например, о фотоэлектрическом эффекте, за что ему и была присуждена Нобелевская премия в 1929 г. Но совершенно бесплодная его деятельность всю последующую жизнь после 1920 г. трудно совместить со знакомым нам обликом сверхгениального физика.
Если говорить о других именах, то Гейне, например, писал очаровательные стихи — недаром его переводили и Лермонтов, и Тютчев. Но в этом он лишь следует течению немецкого романтизма А то, чем он завоевал совсем особое место, — это желчная сатира «фельетонный стиль», введённый в поэзию. Некоторая выдумка чуждая собственно поэзии. Как и у Кафки, описание жутковатых, вызывающих гадливость ситуаций — вроде предчувствия современных «фильмов ужасов», но пока с более слабыми техническими средствами. Или изобретение двенадцатитонной системы в музыке у Шёнберга. Создание консерваторий, сначала в Лейпциге, потом в Петербурге и Москве Мендельсоном-Бартольди и братьями Рубинштейнами, несомненно, оказало сильнейшее влияние на развитие музыки. Но это было скорее социальное, организационное действие. И покойный композитор Свиридов в посмертно опубликованных размышлениях высказывает мысль, что с этим был связан поворот в сторону массового производства музыкантов-профессионалов и что большинство тогдашних крупнейших композиторов, как на Западе (Шуман, Брамс, Вагнер), так и в России («Могучая кучка»), шли другим путём и находились в недружественных отношениях с этим направлением.
Евреев действительно очень много среди «талантов второго и третьего уровня», «ремесленников культуры», и их роль в культуре повышалась по мере того, как повышалась роль массы: массовых изданий, журналистики (газетной, радио и теле-), когда науку стали двигать не индивидуальные учёные, а научные институты, успехи науки стали определяться капиталовложениями; а число учёных выражается в миллионах.
Трудно сказать, что здесь было причиной, а что следствием: приспособляли ли евреи культуру к своему стилю мышления или стали массой в неё идти, когда она приобрела близкий им стиль. Скорее всего, оба процесса переплетались.
Как правило, большое участие евреев в какой-либо области культуры определяется совсем не их творческими способностями в этой области, а какими-то другими, гораздо более сложными причинами. Если, например, евреи составляют большинство членов Союза советских композиторов, то из этого ещё нельзя заключить об их выдающейся одарённости как композиторов. 874 члена (только в РСФСР) не могут состоять из одних ярких талантов — их на каждое поколение родится лишь несколько. Союз композиторов — сильно бюрократизированная организация, типичный орган «идеологического сектора». Среди его членов подавляющее большинство обладает более чем средними творческими данными, и приём в него определяется очень многими факторами, в большинстве своём к музыке не имеющими отношения. В довоенное время (до II мировой войны) ситуация в этой области, вероятно, была аналогичной (с ещё большим преобладанием евреев). А чьи имена остались? Шостакович, Прокофьев, Мясковский … В посмертно опубликованных заметках композитора Свиридова приводятся такие наблюдения:
«Союз композиторов давно перестал быть организацией, занимающейся творческими проблемами. Тот смысл, который вкладывался в дело его организаторами, — утрачен. Он (союз) превратился в кормушку для рядовых композиторов, в гигантскую организацию самопропаганды и творческого самоутверждения для его энергичных руководителей-функционеров. Они держат при себе целые штаты людей, работающих для славы своих патронов. Их послушные клевреты сидят во всех учреждениях, руководят почти (всей) музыкальной жизнью страны: государственными заказами (огромные деньги), концертными организациями; своё издательство, музыкальные отделения радио и ТВ, собственная — и общая! — печать. Есть опасность превратить государственные организации в филиалы Союза композиторов, управляемые предприимчивыми безответственными функционерами Союза композиторов через послушных, посажённых ими людей, занимающих ответственные посты в советских учреждениях. В их руках — пропаганда за границей, где они проводят по несколько месяцев в году, представляя своей подчас бездарной музыкой нашу культуру и искусство. Эта переродившаяся организация, которой управляют ловкие дельцы, требующие себе с антрепризой непомерных почестей. Им курится непомерная лесть, вызывающая недоумение и отвращение у человека со (неразборчиво) вкусом.
Театры, оркестры, государственные заказы, собственные дома отдыха, дома творчества, лечение. Миллионы народных денег на этих прихлебателей. В их руках — вся мировая антреприза (и советская тоже); образование (консерватории и музыкальные школы), где они научно унижают отечественную культуру, отводя ей место «провинции»; музыкальные отделы в газетах и журналах и вся специальная печать; Союзы композиторов (в Российской Федерации целиком); филармонии; критика (почти 100%) — то есть общественное мнение. Музыкальные отделы министерств подконтрольны Союзам композиторов. Радио и ТВ (тут, правда, не целиком), музыкальные театры, оркестры и их руководители (почти на 100%). Всё это великолепно, по-военному организовано, дисциплина железная и беспрекословная, порядок абсолютный, беспощадность — как в Сабре и Шатиле. Работают в редакциях десятки лет. Это люди опытные и умелые, но их опыт и умение направлены не во благо, а во вред нашей культуре».
Здесь совпали данные, случайно попавшие ко мне в руки, о национальном составе Союза советских композиторов и многолетние наблюдения выдающегося композитора о работе этого Союза. Но нет оснований предполагать, что такая ситуация имела место только в музыке. А ведь это относится только к последнему, послевоенному времени.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
