Кто более заслуживает справедливой оценки, чем сам мастер мудрости Соломон? Геродот не проявил особого усердия в установлении правды. Обычно ему не удавалось восстановить все пороки и добродетели описываемого им правителя. И очень часто он был обречен следовать ошибкам Спартиана и Капитолина».
Итак, надежных «исторических писателей» накануне создания традиционной истории не обнаруживается. Даже Геродот, которого Жан Боден сравнил тут с Соломоном и чье имя означает «Даритель древностей», не безупречен как историк. Можно предположить, что кроме мифов и фантазий, написанных с неизвестно какой степенью достоверности, сдобренных астрологическими соображениями и оккультными расчетами, ничего не было у тех, кого принято называть «отцами» истории и хронологии. Что же теперь делать?
ЧЕЛОВЕК И НАЧАЛО ИСТОРИИ
Накануне истории
Мы не знаем, когда, где и как появился человек на нашей планете, и сомневаемся, что кто-либо из ныне живущих достоверно знает это. Судя по результатам, люди, появившись однажды, начали расселяться по Земле, ведя первобытно-общинный образ жизни, занимаясь охотой и собирательством съедобных растений.
Для формирования цивилизации и прогресса людей требовались определенные условия, и они в некий период времени сложились в районе Средиземноморья.
Этих условий было три.
1. Переход от животных видов «работы» по добыванию пищи (охота, сбор плодов) к человеческому труду: сельскохозяйственному, промышленному, интеллектуальному.
2. Создание людьми коммуникаций для обмена продуктами труда и идеями, в том числе (и прежде всего) письменности.
3. Принятие единобожия как идеологии духовной общности, единства людей разных рас и племен.
Существует представление, что человечество развивалось медленно и неспешно, продолжалось это тысячелетиями и лишь в ХХ веке был совершен резкий рывок вперед. Реальная картина все же несколько другая: разобщенные племена сотни тысяч лет развивались самостоятельно, накапливали знания и суеверия, рывок же начался в первом тысячелетии нашей эры в едином центре – Средиземноморье.
Это вроде копья с длинным древком, наконечник которого – цивилизация, а ХХ век всего лишь острие этого наконечника. Цивилизация наша более чем молода; по отношению ко всей истории человека длительность ее составляет доли процента, так удивителен ли разрыв в уровнях развития разных народностей, наблюдаемый нами в конце XX – начале XXI века нашей эры?
Причиной перехода к технической цивилизации стало превышение человеком емкости среды. Иначе говоря, человечество в своем развитии, прежде всего численном, слишком расширило свою экологическую нишу, что привело к колоссальному кризису между численностью людей и возможностями природы. Произошел он незадолго до начала письменной истории и носит название неолитического кризиса или неолитической революции. Академик Никита Николаевич Моисеев описывает это так:
«В начале неолита люди были прежде всего охотниками (и собирателями). Однако в связи с усовершенствованием оружия человечество весьма быстро (может быть, даже за одно-два тысячелетия) извело всех крупных копытных и мамонтов – основу своего пищевого рациона времен раннего неолита, и охота уже не могла больше обеспечить пропитание людей. Человек оказался на грани голодной смерти и был обречен на деградацию. Он имел и реальный шанс вовсе исчезнуть с лица Земли, как исчезали многие другие биологические виды. Судя по всему, многие популяции наших предков были на грани исчезновения. А некоторые вымерли, не сумев справиться с трудностями, или были уничтожены другими популяциями человека в борьбе за ресурс, который был у них общим.
Однако в целом судьба homo sapiens, точнее – кроманьонцев, оказалась более благополучной, и неолитический кризис, несмотря на то, что население планеты уменьшилось почти на порядок, был стартом нового взлета в развитии человечества. Человек изобрел земледелие, а несколько позднее и скотоводство, т. е. начал создавать искусственные биогеохимические циклы – искусственный кругооборот веществ в природе. Тем самым он качественно изменил свою экологическую нишу и положил начало той цивилизации… плодами которой мы пользуемся еще и сегодня».
В состоянии дикости человеческие племена могли жить сколь угодно долго, и некий толчок к началу прогресса и к возникновению нашей цивилизации произошел не так уж давно; А. М. Жабинский предполагает, что немногим более 2000 лет назад.
Мы видели в «синусоиде», составленной этим автором, наличие в некоторых случаях «нулевых линий веков». Это совершенно правильно, ведь история началась не с IX века н. э., а значительно раньше. Здесь речь даже не о том, что многие события раннего Средневековья действительно происходили в те годы, каким их приписывает традиционная история (и определить их очень даже непросто). Речь о том, что в «нулевых» линиях скрыта вся история человечества, протекавшая до появления письменной истории.
«В общем и целом, можно сказать, что цивилизация начинается, когда люди научились заниматься сельским хозяйством, жить в постоянных общинах, создают определенные формы государства и овладевают искусством письма», – пишет британский историк Э. Хантингтон. К тому, что он назвал, следует, видимо, добавить разделение труда и обмен товарами.
Что же это за «люди» научились заниматься сельским хозяйством, создали государство и письмо? Это те самые кроманьонцы, которые пережили неолитический кризис. Это были, условно говоря, дети жителей мезолита, внуки палеолитических гоминидов.
Однако даже наиболее выдающиеся «натуралисты»-археологи, а вслед за ними историки, социологи и популяризаторы, имея перед глазами пещерные росписи первобытных людей, еще в XIX веке исходили из непреложного постулата, что на протяжении всего палеолита человек был существом примитивным, «животным» по своим потребностям. Во многом этот взгляд не изжит до сих пор. Причем вопрос, а когда же и почему примитивный человек перестал быть таковым, даже не возникает.
Еще об одном нужно сказать: о повсеместности и равномерности культурного развития, протекавшего до появления письменной истории. Судить об этом позволяет археология. А. Д. Столяр, анализируя пещерную живопись, пишет:
«…Изображения из Костенок или Мальты оказываются семантическими двойниками находок, сделанных на западной оконечности Европы. Загадочные в своем одиночестве, при изолированном анализе, эти произведения красноречивы именно в совокупности, когда они… объясняют друг друга… Сравнительный анализ этих памятников показывает, что они при всей сложности творческой эволюции, ее многообразии и известной неравномерности в конечном счете воплощали одни и те же идеи».
Это не должно нас удивлять, поскольку склонность к творчеству, как уже сказано, присуща человеку изначально. Многие сходные произведения первобытного периода обусловлены единством биологической природы человека. Но в природе человека и стремление внедрять те новшества, полезные для выживания, которые он подсмотрел у других. Чем шире становились, прежде всего благодаря торговле, контакты между племенами и народами, тем быстрее становились достоянием всей Ойкумены не только стили и приемы искусства, но и все категории общественной жизни, превосходящие чисто животные «программы выживания». Волна окультуривания быстро охватывала весь населенный мир. Это можно сказать и о принципах построения государственной власти. Появились в районе Средиземноморья каганаты, власть в которых была в руках высшего жреца, – и вот мы видим в VIII–IX веках цепь каганатов: Хазарский, Русский, Тюркский, вплоть до Уйгурского, в состав которого входила даже Монголия. Установилась в Европе светская, королевская власть – и повсюду в течение нескольких десятилетий тоже власть стала светской. Стала «модной» демократия – и вот все, включая королей, превратились в демократов.
Изобразительное искусство хорошо для исторического анализа тем, что оно дает в руки исследователя объем, материальность прошлого. Специалисту легко сравнивать стиль и мастерство, с каким сделано то или иное произведение. Имея в руках образцы, он может сказать, что они выполнены в одну эпоху – и его не собьет с толку появившееся лишь сто-двести лет назад «мнение», что между ними три тысячи лет.
