За фасадом строительства советского ВМФ - Почтарев Андрей Николаевич

Среди других направлений военно-технического сотрудничества Советской России с Германией были содействие последней в организации промышленного производства в СССР и создание совместных концессионных предприятий.

Так, сразу после ратифицирования Рапалльского договора начальник ВВС Красной Армии, будущий нарком внешней торговли А.П. Розенгольц в письме председателю РВС Л.Д. Троцкому сообщал: «Заключение русско-немецкого договора, понятно, необходимо использовать для ускорения переговоров о совместной с нами организации в России военного производства. В первую очередь можно предложить организацию авиационной промышленности, поскольку организация её собственными силами представляет чрезвычайные трудности»¹⁴³.

Исходя из этого, данное направление советско-германского сотрудничества осуществлялось главным образом в приоритетных областях: авиация, кораблестроение, артиллерия, бронетанковое дело и производство взрывчатых веществ.

К примеру, 12 декабря 1922 г. Совет народных комиссаров утвердил концессионный договор с германской фирмой «Юнкере» на предоставление ей права постройки и оборудования в Москве авиазавода для производства металлических самолётов (пассажирских и «бомбовозов») и авиамоторов. Однако фирма выполнила только часть договора. За четыре года работы она выпустила с большим опозданием только небольшую партию из 100 машин (Ю-20, Ю-21), и на этом производство самолётов было прекращено, поскольку предлагавшиеся для выпуска образцы не соответствовали требованиям советской авиации. «К моторостроению» «Юнкере» не приступал и не наладил на заводе производство алюминиевого сплава типа дюраль. Поэтому 4 марта 1926 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление: «1. Договор с “Юнкерсом” расторгнуть... 3. Признать необходимым развивать авиапромышленность средствами Союза». Концессионный завод в Филях (ныне — ГКНПЦ им. М.В. Хруничева) перешёл на отечественное авиационное, а впоследствии на космическое производство. Как отмечал председатель ВСНХ СССР Ф.Э. Дзержинский, немецкий опыт проектирования цельнометаллических самолётов был положен советскими специалистами «в основу организации собственного авиастроения»¹⁴⁴.

В рассматриваемый период тесным образом переплеталось и было взаимосвязано с предыдущими и такое направление советско-германского военно-технического сотрудничества, как создание на территории СССР немецких военно-учебных центров и баз.

Для его осуществления, начиная с осени 1921 г., была сформирована целая сеть различных структур, маскировавших это сотрудничество. Одной из них являлась организация «ГЕФУ» или «Общество по развитию промышленных предприятий» во главе с майором рейхсвера Ф. Чунке, с конторами в Москве и Берлине. Оно занималось вопросами технического и экономического содействия немецким военно-промышленным объектам в Советской России и просуществовало с сентября 1921 г. по 26 февраля 1927 г. После его ликвидации, причинами которой было неудовлетворительное ведение хозяйства и взяточничество персонала, функции «ГЕФУ» перешли к так называемой «ВИКО» — «Экономической конторе», представителями которой в СССР являлись полковник авиации фон дер Лит-Томпсен и доктор Цур-Лойс. Летом 1923 г. канцлер Германии подтвердил выделение «на военные расходы в России» первых 35 млн марок¹⁴⁵.

С обоюдного согласия сторон постепенно основной упор со взаимодействия в военной индустрии был перенесён на совместные испытания новейших образцов самолётов, танков, химических боеприпасов, подготовку квалифицированных военных кадров и их взаимное участие в манёврах армий обеих стран.

А начало этим направлениям сотрудничества было положено ещё в марте 1921 г., когда СССР планировал направить в Германию для изучения опыта рейхсвера группу командиров РККА в составе: из Академии Генерального штаба — Пссина, Пече, В.К. Триандафилова, С.П. Урицкого, Филиппова, Цифера, а также Бородулина, Львова, Мануйлова, Ф.А. Померанцева и Тищенко¹⁴⁶.

Но наиболее регулярный обмен военными специалистами двух стран начался с 1925 г. Среди них было немало армейских командиров и начальников, занявших к 1937—1939 гг. высокие должности в РККА и безвинно пострадавших в ходе репрессий.

В рамках достигнутых договорённостей, как говорилось выше, в СССР в 1925—1933 гг. были созданы и работали три военно-учебных центра рейхсвера — авиашкола под Липецком, танковая школа под Казанью и школа «химической войны», располагавшаяся в Саратовской области. Только на работу первых двух центров в 1928 г. из общей суммы расходов Военного министерства Германии на вооружение в размере 73,7 млн марок — 5,7 млн марок выделялось на подготовку лётчиков и танкистов в СССР¹⁴⁷.

Первой была открыта Липецкая авиашкола, или «объект Липецк». Официальное соглашение об её устройстве и складов авиационных материалов было подписано в Москве 15 апреля 1925 года. Согласно договору, Управление ВВС РККА обязалось передать немецкой стороне свой бывший завод, который предполагалось использовать «для хранения самолётов и авиационных принадлежностей и в качестве жилого помещения», причём аэродром и завод передавались в бесплатное пользование. Организация и управление школой находились полностью в руках немцев и подчинялись единому плану подготовки лётного состава рейхсвера. На это ежегодно выделялось 10 млн марок, в том числе 2 млн шло на содержание «объекта Липецк», причём деньги на создание необходимой инфраструктуры (ангары, производственные и ремонтные мастерские, лаборатории для испытания моторов, а также жилые и административные здания, лазарет, радиомастерские, подъездные железнодорожные пути и т.д.) выделялись отдельно.

Материальную базу поначалу составили около 100 истребителей «Фоккер» D XIII (на январь 1929 г. — 62 самолёта: «Фоккер» D XIII, «Фоккер» D VII, D XI, «Хейнкель» HD 17, HD 21, «Альбатрос» L 69, L 76, L 78, «Юнкере» А 20, F 13, а также 213 пулемётов, 19 автомобилей и 2 радиостанции).

Уже летом 1925 г. школа была открыта для подготовки лётного состава и инструкторов, а в 1928—1930 гг. — лётчиков-наблюдателей (корректировщиков). С советской стороны был выделен один офицер в качестве постоянного помощника руководителя школы и 20 чел. для обслуживания аэродрома.

Всего в 1925—1933 гг., до закрытия школы, в Липецке прошли подготовку примерно 120 немецких пилотов и около 100 лётчиков-наблюдателей. Кроме того, примерно такое же количество лётчиков-истребителей и лётчиков-наблюдателей было подготовлено в самой Германии на основе уникального опыта, приобретённого в авиационной Липецкой авиашколе. Таким образом, при содействии СССР к 1933 г. всего было подготовлено около 450 немецких лётчиков различной квалификации, не считая большого количества хорошо подготовленного наземного технического персонала.

Под руководством офицеров управления вооружения рейхсвера и с привлечением технических специалистов соответствующих германских фирм-производителей начиная с 1931 г. (в обход запретов Версальского договора) немцы испытали в Липецке около 20 типов боевых самолётов (в т. ч. «Хейнкель» HD 33, HD 38, HD 40, HD 45, HD 46, Не 59, «Юнкере» В 33, А 35, А 48, К 47, G 24, «Рорбах» «Ролланд VIII», «Дорнье» «Меркюр», Do 10, Do Р, Do F, «Арадо» SDll, SDIII, SSD1 (поплавковый), Ar 64 и Ar 65, «Фокке-Вульф» S 39 и A 40) и различное авиационное оборудование, что позволило полностью подготовить их к серийному производству и условно принять на вооружение рейхсвера. Конкретно речь шла о самолётах-разведчиках дальнего и ближнего радиуса действия и истребителях.

У советской стороны по-настоящему интерес к научно-техническому опыту и испытательным работам немцев в Липецке пробудился только на рубеже 1927—1928 гг. Хотя ещё в 1925—1926 гг. в школе «прошли тренировку на истребителях 16 военлётов, техническую подготовку по детальному изучению, уходу и эксплуатации мотора Нэпир-Лайон — 25 постоянных механиков и 20 переменных». А в мастерских при школе был «сгруппирован кадр рабочих до 40 человек высокой квалификации, которые под руководством немецких инженеров» производили «различные работы по дереву и металлу». Позже из отечественных лётчиков и инженеров-самолётостроителей были сформированы небольшие рабочие группы, которые постоянно находились в Липецкой школе и подробно знакомились с работами германских специалистов (по данным Разведуправления РККА, в 1928 г. в школе прошли обучение 20 лётчиков и 29 лётчиков-наблюдателей, в 1931 г. — 21 лётчик)¹⁴⁸. Были там и ведущие специалисты Центрального аэрогидродинамического института, которые участвовали во всех технических испытаниях немцев вплоть до 1933 г., причём советские лётчики, в свою очередь, испытывали немецкие самолёты в воздухе. Сколько советских морских авиаторов прошло через Липецкую авиашколу, сказать сегодня трудно, но то, что они там были, исключать нельзя.