Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 186
До начала 1945 г. генерал-лейтенант (со 2.11. 1944) Г.Б. Сафиулин воевал в составе 7-й гв. А, а 18 марта был назначен командиром 57-го ск 53-й А 2-го Украинского фронта. После победы над Германией его корпус в составе Забайкальского фронта участвовал в разгроме Квантунской армии. После войны, как и многие генералы его уровня, он прошел обучение на курсах при Военной академии им. Ворошилова и до увольнения в запас в 1957 г. служил заместителем командира стрелковой дивизии и корпуса. Скончался 14 октября 1973 г.
Сорокадвухлетнего генерал-майора Н.А. Васильева до назначения в корпус командарм знал больше. 26 июня 1941 г. Николай Александрович назначается начальником штаба 250-й сд, которой еще не было, он должен был сформировать ее. А уже 20 июля это соединение в составе 30-й А с ходу вступило в бой с немцами под г. Белый. После двух месяцев нахождения в действующей армии его отзывают в ГУК [680] и направляют в Куйбышев в академию им. Фрунзе. Но в силу сложившегося тяжелого положения на фронте через месяц он был отозван для формирования 298-й сд в Сибирском военном округе. С конца февраля до начала августа 1942 г. дивизия под его командованием действовала на Западном фронте, а с 23 августа уже вела бои на сталинградском направлении в составе 4-й ТА, затем 24-й, 21-й А, участвовала в разгроме группировки Паулюса. 5 февраля 1943 г. генерал становится заместителем командующего 64-й А. В этой должности он проработал до 25 апреля, когда был назначен командиром 24-го гв. ск.
В архиве сохранилось много документов, в которых вышестоящие начальники, в чьем подчинении он находился, в том числе и М.С. Шумилов, неизменно подчеркивали такие его качества, как высокий общий культурный уровень, хорошую профессиональную подготовку, требовательность, четкое исполнение отданных ему приказов, инициативу, «живость» и одновременно «усидчивость» в работе. Из боевой характеристики от 29 июня 1943 г.: «С первых дней вступления в командование корпусом проявил хорошие организаторские способности по боевому сколачиванию и организации учебы в дивизиях корпуса, вливших в себя новый контингент пополнения, не участвовавших в боях с немецкими захватчиками.
Имеет достаточный боевой опыт — командовал дивизией до января 1943 года, вывел ее в число лучших, дивизия преобразована в гвардейскую. В боевой обстановке храбр, спокоен и находчив. Быстро принимает решения в зависимости от хода боя и твердо их проводит в жизнь. В сложной обстановке боя не теряется. Бойцов и командиров учить и воспитывать в свете требований боевой обстановки может. Штаб как орган управления сколочен, опыт в штабной работе имеет, ее высоко ценит и много помогает своему штабу, а через него — и штабам дивизии. Своим управлением дивизию охватил, но иногда допускает недостаточную требовательность к подчиненным, вследствие чего в корпусе имеются недочеты, выражающиеся в медлительности инженерного оборудования местности и слабой дисциплине на переднем крае в отдельных под разделениях» [681].
Боевую работу в ходе Курской битвы как Николая Александровича, так и Гания Бекиновича Военный Совет 7-й гв. А оценил высоко. Оба комкора были удостоены полководческих наград — орденов Кутузова II степени. Через год, в мае 1944 г., генерал- лейтенанта Н.В. Васильева перевели на 1-й Прибалтийский фронт [682] в качестве командира 1-го ск. Соединение под его командованием участвовало в форсировании Западной Двины, окружении Витебской и уничтожении Курляндской группировки немцев. После войны он окончил академические курсы при ВАК им. Ворошилова, командовал стрелковым корпусом в Прибалтике, а затем, до ухода в отставку в 1964 г., служил на различных командных должностях в Генштабе.
Весной 1943 г. кадры, отобранные Шумиловым, пришли и в стрелковые дивизии армии. В результате целенаправленной, систематической работы лично командарма с командным составом в 7-й гв. А сложилась довольно редкая для Красной Армии ситуация: по оценкам вышестоящего руководства, оба ее командира стрелковых корпусов и все командиры дивизий в течение следующих двух лет действовали вполне успешно и до конца войны ни разу не отстранялись от своих должностей. Напротив, генерал-майоры А.И. Лосев и А.В. Скворцов в 1945 г., а полковник С.А. Козак в 1944 г. были назначены командирами стрелковых корпусов.
Не секрет, что в действующей армии было немало высоких начальников, которые придерживались принципа: «Пока я не стану Героем Советского Союза или генералом, в дивизии (корпусе и т. д.) таковых не будет». М.С. Шумилов относился к этому аспекту армейской жизни без особого трепета. Рассматривал награду или персональное звание не как манну небесную, а в первую очередь в качестве стимула для человека к дальнейшему росту, стремлению добиваться новых высот в профессии. По его представлению Г.Б. Сафиулину, Н.А. Васильеву и пяти из восьми комдивов, участникам Курской битвы: А.И. Лосеву, А.В. Скворцову, С.А. Козаку, И.Е. Буслаеву и М.И. Денисенко было присвоено звание Героя Советского Союза, все стали генералами. Были удостоены Золотой Звезды и ряд командиров стрелковых полков, в том числе майоры Г.Т. Скирута и Г.М. Баталов, чьи батальоны героически дрались у Старого Города и Масловой Пристани.
Трагически завершилась Курская битва для АГ «Кемпф». Этому объединению не только не удалось выполнить задачи, поставленные в операции «Цитадель», но при этом оно понесло существенные потери. Всего в период с 5 по 16 июля 1943 г. у нее выбыло из строя 14 669 военнослужащих, в том числе погибли и пропали без вести 2966. Для сравнения: за тот же период три корпуса (2-й тк СС, 48-й тк и 52-й ак) 4-й ТА потеряли 16 169 человек [683]. Подробных сведений по каждому соединению пока обнаружить не удалось. В своих мемуарах Э.Раус приводит данные лишь по трем пехотным дивизиям, с 5 по 20 июля они лишились в общей сложности 8754 человек, в том числе: 106-я пд — 3244(46), 320-я пд — 2839(30), 168-я пд — 2671(27 офицеров). [684] По мнению западного исследователя Д. Элиса, которое приводит в книге английский историк Р. Кросса, это соответствует 38, 29 и 27 % их боевого состава [685].
Точных цифр потерь бронетехники установить пока не удалось.
По неполным данным, 5 июля на 16.00 в 3-м тк числился на ходу 61 танк, в том числе 8 «тигров», из 344 боевых машин, подошедших к Белгороду на рассвете 5 июля, или 18 %.
В то же время потери штурмовых орудий оказались относительно невелики. Причем наибольшее число орудий вышло из строя в 228-й дивизионе, который применялся исключительно в полосе корпуса Брайта. На утро 16 июля уничтоженными и в ремонте числились чуть больше трети — 32 % StuG, в том числе в 905-м дивизионе — 5, в 228-м дивизионе — 14, а в 393-м и батарее — 5. А после того как к утру 21 июля были восстановлены еще 6 установок, процент убыли снизился до 24.
Большой урон был нанесен 3-му тк и в личном составе, особенно командному звену. К примеру, по имеющимся сегодня данным, в танковых корпусах 4-й ТА не был убит или ранен с эвакуацией в госпиталь ни один командир дивизии. В то же время соединение Брайта лишилось двух командиров соединений: генерал В. фон Хюнесдорф умер от тяжелого ранения, полученного южнее Прохоровки [686], а генерал-майор Г. Шмидт погиб, но уже в ходе советского контрнаступления, 5 августа. «14 июля, возвращаясь в свой передовой командный пункт после поездки на Ржавецкий плацдарм, — пишет английский историк Р. Кросс, — фон Хюнесдорф был тяжело ранен выстрелом в голову пулей русского снайпера. Его доставили в госпиталь в Харьков, где даже в ходе продолжительной операции врачам не удалось извлечь фрагменты пули из его мозга. Так и не приходя в сознание, он скончался 17 июля. Все это время вместе с ним была его супруга, ответственная за передовые медчасти Красного Креста. Останься Хюнесдорф в живых, он узнал бы, что наступление, на которое он затратил столько сил и энергии, провалилось» [687].
Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 186
