Три миллиона лет до нашей эры - Матюшин Геральд Николаевич

Полвека вел поиски под землей известный французский спелеолог Н. Кастере. Об одном из своих путешествий он рассказывал так:

«Раздевшись и спрятав одежду в кустах, я проскользнул во входное отверстие... Метров через сорок коридор свернул под прямым углом вправо, и свод, внезапно снизившись, заставил меня согнуться почти пополам. Пройдя еще метров двадцать в таком неудобном положении, по грудь в воде, я вынужден был остановиться: каменный свод передо мной уходил под воду...

Стоя по плечи в ледяной воде и приготовившись нырнуть под затопленный свод, я, конечно, отдавал себе ясный отчет в той смертельной опасности, которой подвергался, отважившись в одиночку на столь рискованный эксперимент.

Несколько мрачных гипотез рисовались моему воображению: каменистый коридор, заполненный по самые своды водой, мог тянуться так долго, что у меня не хватило бы дыхания на обратный путь; я мог удариться о каменную стену или попасть в углубление, не имеющее выхода; мог вынырнуть в воздушном кармане с отравленным воздухом; мог сорваться вместе с потоком в пропасть, запутаться в куче гниющего хвороста, принесенного подземными водами с поверхности, или завязнуть в жидкой глине...»

Ученый все же решился нырнуть под скалу.

«Стараясь держать голову так, чтобы ноздри все время находились над водой, я медленно двинулся вперед. Пройдя метров сто, я достиг глинистой отмели у входа в обширный подземный зал, где я смог немного прийти в себя от пережитых волнений, но — увы! — не от холода, сковавшего мое тело за время пребывания в ледяной воде. Я никогда не испытывал еще до такой степени, как здесь, чувство одиночества, стеснения и страха, которое внушают эти подземные лабиринты, где самый незначительный случай — например, потеря спичек или неправильно выбранное направление — может обернуться смертельной опасностью...»

Однако испытания не кончились. Обогнув огромную каменную колонну, он снова очутился перед новым сифоном, довольно зловещего вида. Вода у его входа была глубока, и каменный свод, из-под которого она вытекала, щетинился острыми черными сталактитами.

«С тяжелым сердцем нырнул я в этот сифон, показавшийся мне значительно более длинным, чем первый. Двойная водная преграда сомкнулась позади меня в подземной глубине, препятствуя отныне моему возвращению на поверхность земли, и чувство одиночества и отрешенности овладело мной с новой силой...»

Ученому пришлось долго ползти по воде в узкой каменной галерее, где с низкого потолка непрерывно струилась и капала вода, гасившая ежеминутно свечу. С большим трудом, то и дело ударяясь руками и плечами о шероховатые выступы каменных стен, он миновал эту нескончаемую галерею.

Однако всю пещеру в первый раз пройти не удалось. За восемь часов путешествия под землей он прошел всего три километра. Пришлось возвращаться.

На следующий год Н. Кастере, уже с помощником, снова нырнул в подземный поток. Пройдя все преграды и бесчисленные завалы, исследователи, наконец, очутились в новом подземном зале, «гораздо более грандиозном, чем первый. Я сделал два шага в сторону — и вдруг остановился, потрясенный до глубины души внезапно возникшей из темноты статуей медведя, которую до той минуты не замечал из-за недостаточного освещения. Свет свечи в подземных лабиринтах не сильнее блеска светлячка во мраке июльской ночи.

Ошеломленный и взволнованный, смотрел я на примитивный слепок из глины, переживший столько тысячелетий, на это произведение безвестного скульптора каменного века, которое впоследствии знаменитейшие и компетентнейшие ученые современности признали за самую древнюю статую в мире...

Со всех сторон перед глазами возникали статуи и изображения зверей, таинственные знаки и эмблемы — волнующая и чудесная панорама давно исчезнувшей древней жизни...»

Вход в Капову пещеру. В этой пещере в 100 метрах от входа, на 29-метровой высоте, в потолке, вход на второй этаж. Если взобраться по отвесной скале и проползти по острым камням 150 метров вглубь, то можно увидеть изображения мамонтов, носорогов и других вымерших животных, нарисованные человеком каменного века.

В этой пещере было открыто 50 изображений различных животных, выгравированных на стенах, и 30 глиняных скульптур. На теле некоторых животных изображены раны от глубоко вонзившихся дротиков и стрел, а также непонятные, загадочные знаки. Так, у одного бизона холка была украшена глубоко врезанным овалом, а у кулана на том же месте высечен знак в форме латинской буквы V. Шея и грудь льва буквально изрешечены ударами копий или дротиков.

На статуе медведя были отчетливо видны следы ударов копий по наиболее уязвимым у живого медведя местам. Вместо головы у глиняного медведя был настоящий медвежий череп. Струи воды, стекающие с потолка, покрыли скульптуру тонкой, очень твердой известковой корочкой, законсервировав на тысячелетия остатки древнего обряда магии — колдовства.

Так во Франции случайно было открыто древнейшее святилище. Потом ученые стали уже специально вести поиски в пещерах, и иногда им удавалось обнаружить интереснейшие памятники древности.

В нашей стране, на Южном Урале, тоже было найдено святилище человека древнего каменного века — палеолита. В Каповой пещере (Шульган-таш) на реке Белой были обнаружены рисунки мамонта, носорога, лошади. В Сибири (под Иркутском) и около Воронежа были найдены и древнейшие скульптуры мамонта, медведя, птиц и человека. Сделаны они большей частью из кости мамонта...

Конечно, не только в пещерах искали археологи следы древнего человека. Поиски велись по берегам рек, в горах и даже под водой. Участвовали в таких поисках вместе с учеными и школьники... В одном из своих старых дневников я нашел описание того, как была открыта стоянка мезолита на Южном Урале. Вот оно.

0.3. Из дневника экспедиции

«Дождь лил не переставая. Разведка шла к концу. И никаких результатов... Где же жили люди каменного века? Тайна Черной реки [1] оставалась так и нераскрытой... Сколько пройдено по горам, лесам, полям и рекам. Сколько шурфов, траншей, зачисток обрезов... Сколько надежд... Все напрасно... С невеселыми мыслями заканчивался последний день экспедиции. Решили отправиться домой, навсегда оставив мысли об открытии стоянок каменного века на Урале. Десятиклассник Юра, задумавшись, присел у воды и стал смывать с рук глину. Сколько тайн в этих темных водах, и как узнаешь их, ведь не поднимет же река все, что она хранит на дне своем. Задумавшись, он так пристально стал всматриваться в пучину, что, казалось, хотел проникнуть взглядом сквозь толщу темной воды.

— Что это? — чуть не вскрикнул он вдруг. — Галлюцинация?!

Прямо перед ним появились, как будто выплыли из глубин, два каменных ножа. Узкие, с острой гранью посередине, они словно были скопированы с учебника археологии.

— Нет, опять... Еще! — воскликнул он.

— Что с тобой? — с тревогой спросила его одноклассница Лена.

— Смотри! — сказал Юра.

— Пластины, — крикнула Лена и, как была в одежде, сапогах, с рюкзаком на плечах, бросилась в воду. Но все исчезло. Вода помутнела, и, кроме пятен красной глины на поверхности, ничего не было видно.

Прошло несколько минут. Весь отряд, затаив дыхание, смотрел в воду. Наконец сквозь рябь и тину стали проглядывать неясные очертания двух ножевидных пластин. Не дыша, как будто дыханием можно было спугнуть их, Юра вошел в реку и, опустив руку по плечо в воду, очень бережно коснулся ила.

— Вроде настоящий кремень, — все еще неуверенно произнес он.

— Смотрите, отщеп, — крикнул Гюльшат.

— Да, и здесь, — отозвалась Лида. — Это стоянка!

Забыв о дожде, усталости, о возвращении — обо всем, что еще минуту назад так тревожило, окрыленные удачей, мы разошлись в разные концы площадки и, почти по пояс заходя в воду, выискивали кусочки того, что относилось к изделиям первобытного человека. Так была открыта первая на Южном Урале стоянка мезолита».