Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович

Внутренняя политика Августа была в целом весьма успешной. Это не значит, что принцепс не встречал никаких препятствий в Риме и особенно в верхах общества. Время от времени возникали заговоры, но они были не очень значительными, быстро раскрывались и практически никакого воздействия на политическую жизнь не оказывали. Попытки некоторых честолюбцев использовать легальные возможности для достижения своих целей, но при этом входившие в противоречие с общей политикой принцепса, подавлялись. Так произошло в 19 г. до н. э., когда Μ. Эгнаций Руф, бывший эдил, приобретший на этом посту большую популярность, выдвинул свою кандидатуру в консулы на следующий год. До этого он уже стал претором, не пропустив установленный законом промежуток между должностями. Теперь он также в нарушение закона решил стать консулом, воспользовавшись отсутствием в то время в столице Августа, находившегося на Востоке, и Агриппы, воевавшего в Испании. Поддержка значительной части народа ему была обеспечена. Однако консул Г. Сентий Сатурнин решительно выступил против него. Руф был обвинен в заговоре против Августа, арестован и казнен. Глухое сопротивление в рядах знати и части интеллигенции встречал курс Августа на возвращение к пуританским «нравам предков», но в открытый вызов власти это не выливалось.

Более серьезное положение сложилось во 2 г. до н. э., когда Август был вынужден в соответствии с собственным законом сослать свою единственную дочь Юлию (Юлию-старшую), жену его пасынка Тиберия, обвиненную в прелюбодеянии. Она была сослана на о. Планазию, принадлежавший Августу, где ее местопребыванием стала находившаяся там вилла. Любовник Юлии Юл Антоний, сын Марка Антония, воспитанный Октавией и включенный в семью принцепса, был принужден к самоубийству. Другие лица, связанные с Юлией, были вынуждены либо покинуть Рим, либо тоже покончить с собой.

37-летняя Юлия, действительно, обладала бешеным нравом и открыто пренебрегала принятыми моральными нормами, столь активно пропагандируемыми Августом. Но дело было, видимо, не только в этом. Вокруг Юлии образовался кружок молодых аристократов, где, как кажется, и созрел план устранения Тиберия и, может быть, Августа. Юлия была дочерью второй жены Августа, Скрибонии, а дела во дворце во многом вершила третья жена принцепса, горячо им любимая Ливия. В качестве преемника мужа она выдвигала своего сына Тиберия. Август же делал ставку на внуков Гая и Люция, сыновей Юлии и Агриппы. Тиберий, чувствуя неопределенность своего положения, уехал из Рима на Родос. Юлия осталась одна, и это еще больше развязало ей руки.

Вообще-то, понять Юлию можно. Единственная дочь Августа, она была превращена отцом в орудие его политики: он неоднократно выдавал ее замуж в чисто политических целях. Сначала она была помолвлена с сыном Антония Антиллом, потом возник проект ее замужества с гетским царем Котизоном, в союзе с которым Октавиан нуждался, а затем она была выдана за Марцелла, а после его смерти — за Агриппу, бывшего намного старше ее. После смерти Агриппы она стала женой Тиберия, которого совершенно не любила. Естественно, что при этом Юлия искала утешений на стороне. И не исключено, что молодые нобили, сгруппировавшиеся вокруг нее, просто использовали страсть и судьбу этой бедной женщины в своих политических или просто карьерных целях.

Августу было уже больше 60 лет, для того времени это был весьма почтенный возраст. Было неясно, сколько еще он сможет править государством. Вопрос о будущем вставал перед многими родственниками и приближенными старевшего принцепса. И возникший заговор вполне мог быть выражением этих озабоченностей. Точные намерения его участников неизвестны. Может быть, они уже сейчас хотели передать власть Гаю и Люцию, сделав фактическими правителями Юлию и Антония. Но не исключено, что они намеревались, устранив Августа и Ливию, поставить во главе государства Антония. Опасность была тем более велика, что заговор проник в императорскую семью. Августу пришлось выбирать, обвинить дочь в государственной измене и планируемом отцеубийстве или в прелюбодеянии.

Несмотря на позор обвинения в прелюбодеянии, оно явно показалось привыкшему все тщательно рассчитывать Августу более приемлемым. Кроме того, столь наглядно продемонстрированная суровость и подчинение закону должны были еще более укрепить авторитет принцепса в обществе. И он этого добился. Даже несчастья в своей семье Август умел обратить себе на пользу^[31].

Религиозно-идеологическая политика Августа. Принцепс стремился нс только захватить и укрепить свою власть, но и обосновать ее идеологически. Одной из важнейших целей идеологической политики было укрепление его авторитета. В 27 г. до н. э. сенат удостоил Августа почетным щитом с надписью, восхвалявшей основные качества принцепса — virtus, clementia, iustitia, pietas erga deos patriamque. Он был выставлен в доме Августа, а его копии — в разных городах Империи. На первом месте стоит virtus — доблесть. Это совокупность самых различных качеств, которые проявляются человеком на службе родине, исполнение своего долга перед отечеством. Далее идет clementia — милосердие, неотделимое от подлинной доблести. Таким «милосердным» был Цезарь по отношению к своим врагам, однако злоупотребившим этим его качеством и злодейски его убившим. Его сын (неважно, что приемный) отомстил убийцам, но во всем остальном был таким же милосердным.

Именно милосердие Августа позволило Риму залечить раны кровавых гражданских войн. Воины его противников получили такие же награды, как и его собственные, а земли, которые давались бывшим воинам, были не отняты силой, а куплены Августом. Clementia тесно связана с iustitia — справедливостью, верным исполнением законов. Чрезвычайные меры, в том числе и принятые во время последних гражданских войн, остались в прошлом, они были отменены, и отныне наступило царство законности. Но iustitia имеет и еще одно важное значение — отправление судоговорения, так что Август в этом качестве выступал и верховным судьей. Наконец, важным качеством главы государства является pietas — благочестие, причем подчеркивалось, что оно проявляется по отношению к родине и богам. Август доказывал свое благочестие восстановлением старинных и постройкой новых храмов, воссозданием пришедших в упадок и образованием новых жреческих коллегий, членом многих из которых был он сам, воздвижением алтарей, в том числе алтаря «Августову миру» (рах Augusta), строительством театров, организацией разнообразных игр. Не менее важным аспектом его благочестия являлись забота о римском народе и помощь, оказываемая им нуждавшимся гражданам. Pietas Августа привела к восстановлению pax deorum — божьего мира, нарушенного во время гражданских войн. Теперь римляне стали строго исполнять свои обязанности по отношению к богам (Цицерон определял pietas как iustitia adversum deos — справедливость по отношению к богам), а боги будут помогать Риму не только сохранить, но и приумножить его величие. Эти качества — virtus, clementia, iustitia, pietas — стали лозунгом правления Августа, а в дальнейшем определяли черты идеального принцепса.

Этим почести Августу не ограничились. День 16 января, когда принцепс получил имя Август, был объявлен праздничным, и в честь этого события установлены торжественные моления. Днем благосостояния (или счастья) империи (felicitas imperii) стало 16 апреля, когда в 43 г. до н. э. Октавиан впервые был провозглашен императором. В некоторых городах праздновали и 9 января — день, когда Октавиан в ранге пропретора (хотя претором он не был) впервые получил империй в войне против Антония. Месяц секстилий, в котором будущий принцепс впервые стал консулом, был переименован в август (как еще в 44 г. до н. э. квинтилий стал июлем)^[32], а 19 августа (день «избрания» консулом) стало dies imperii — днем, с которого отсчитывалась власть Августа. Можно отметить, что умер Август 19 августа 14 г. н. э., и его власть, следовательно, существовала ровно 57 лет.

Позже сенат присвоил Августу почетный титул «отца отечества». Это не было новшеством. Такой титул давался тем, кто спас отечество от очень серьезной опасности. Сам он напоминал о patria potestas — отцовской власти. Получивший такой титул в какой-то степени рассматривался как всеобщий отец, которому его «дети» должны беспрекословно подчиняться. Такими «отцами» или «родителями» отечества римляне считали таких деятелей далекого прошлого, как Ромул, основатель Рима, и Камилл, спасший Рим от галлов. Образ Камилла в этом плане очень интересен. Когда в 390 г. до н. э. галлы захватили Рим, то сопротивление им оказал только небольшой отряд, засевший на Капитолии и возглавляемый Μ. Манлием Капитолином.