Заместителем Якушева по финансовым делам было решено сделать агента ВЧК — бывшего царского офицера Опперпута, под фамилией Стауниц. Это назначение оказалось серьезным просчетом Артузова, не принявшего во внимание авантюризм и неустойчивость характера Опперпута.
Одновременно с решением организационных вопросов Артузов провел необходимые мероприятия по зашифровке пребывания Якушева под арестом и восстановлению связи с Высшим монархическим советом. Для этого в Ревель направили сотрудника контрразведывательного отдела Кияковского, который по паролю установил контакт с Артамоновым, рассказал о заболевании Якушева тифом во время очередной командировки в Иркутск — чем и был вызван перерыв в связи, передал подготовленную в Москве информацию о деятельности МОЦР и договорился о поддержании надежной связи между МОЦР и ВМС, в том числе и через эстонскую миссию в Москве.
14 ноября 1922 г. Якушев по заданию Дзержинского и Артузова выехал в командировку в Берлин для установления непосредственного контакта с руководителями ВМС. В Риге к Якушеву присоединились Артамонов и племянник Врангеля П.С. Арапов, которые организовали Якушеву встречи с основными руководителями ВМС Тальбергом, Ширинским-Шихматовым, Гершельманом и Баумгартеном, а позже с вернувшимся из Парижа Марковым.
Оперативная игра под названием «Трест» началась.
Разработанная для Якушева линия поведения, его личные качества позволили убедить руководство ВМС, что они имеют дело с серьезной и дееспособной организацией.
На встречах Якушева с руководителями ВМС обсуждались практические вопросы взаимоотношений и связи между ВМС и МОЦР, помощи МОЦР, а также вопросы программы и тактики деятельности МОЦР в Советской России. Было решено поддерживать связь представителей МОЦР и ВМС путем личных встреч и переписки, используя для этого дипломатическую почту эстонской миссии в Москве.
После успешного окончания переговоров Якушев возвратился в Москву, где перед ним была поставлена и параллельная задача — выход на ряд иностранных разведок.
В письмах МОЦР для ВМС, передаваемых через эстонскую миссию, стали помещаться «материалы» о Красной Армии, поскольку была полная уверенность в том, что эстонская разведка, читая эти письма, проявит интерес и желание установить контакт с МОЦР, чтобы получать разведывательную информацию от нее непосредственно. Так и случилось, и с этого момента началась передача эстонской разведке дезинформационных материалов через агента ОГПУ атташе по делам печати эстонской миссии в Москве Романа Бирка. Позднее МОЦР вышла на руководство и польской разведки.
Между тем в Европе продолжалось укрепление военной бело-эмиграции. Активную деятельность в этом направлении развивал генерал Врангель, который понимал, что мало возглавлять только армию, необходимо, чтобы его поддерживала достаточно влиятельная политическая организация. Однако ВМС во главе с Марковым сам стремился подчинить себе Врангеля с его войсками. Поэтому такую положительную реакцию генерала вызвала полученная им информация о существовании и деятельности МОЦР. Врангель сразу же решил установить связь с этой организацией.
Руководство ОГПУ пришло к выводу, что назрел момент для установления личных контактов Якушева с представителями Врангеля и заключения с ними соглашения о том, чтобы все их действия на территории СССР осуществлялись только с согласия МОЦР. В 1923 году Якушеву была организована командировка в Берлин, где он встретился с представителями Врангеля.
Но встреча не прошла безболезненно. Узнав о ней, руководители ВМС расценили ее как стремление МОЦР ослабить связи с ними и в дальнейшем ориентироваться лишь на «Организацию русской армии» (ОРА). Тогда состоялась личная встреча Якушева с Марковым, которая снизила напряженность. Марков даже снабдил уезжавшего в Париж Якушева рекомендательными письмами к лицам из ближнего окружения Николая Николаевича.
В Париже намечались переговоры Якушева с руководителями ОРА: генералом Миллером, Хольсменом и Манкевичем. На переговорах обсуждались вопросы программы и тактики МОЦР, с которыми руководители ОРА согласились, и как результат было подписано соглашение, в котором оговаривалось, что вся деятельность ОРА на территории СССР предварительно должна согласовываться с МОЦР. Этим же соглашением регулировались вопросы взаимного выполнения различных поручений и обмена информацией.
Якушев воспользовался беседой, показав Миллеру и Хольсмену письма, которыми снабдил его Марков, — они содержали сведения об интригах ВМС против Врангеля и Миллера. Эти письма послужили новым толчком, усилившим вражду между ОРА и ВМС.
По рекомендации Миллера и Хольсмена Якушев был принят Николаем Николаевичем. С претендентом на российский престол состоялось обсуждение дел в различных организациях белой эмиграции, рассмотрены планы на будущее. После переговоров с великим князем Якушев вернулся в Москву.
Во время всех этих контактов Якушев держался безукоризненно. Однако к осени 1923 года некоторые руководители ОРА все-таки решили перепроверить на месте, является ли МОЦР столь действенной монархической организацией, как это явствовало из слов Якушева.
Руководители операции «Трест» предусматривали такую возможность. Когда генерал Хольсмен направил в Петроград полковника Жуковского, тот связался с двумя своими прежними знакомыми — бывшими офицерами, естественно, не зная (воля случая), что они были агентами ОГПУ. В результате Жуковский доложил Хольсмену не только о дееспособности МОЦР, но и о том, что в Петрограде есть возможность создать монархические ячейки в подразделениях Красной Армии. В дальнейшем в Петрограде была создана легендирован-ная военная организация, и несколько лет одновременно с операцией «Трест» проводилась и эта оперативная игра.
Генерал Кутепов также направил в Москву своих особо преданных представителей — Марию Захарченко-Шульц и ее мужа Георгия Радковича («племянников»). Для того чтобы создать у Захарченко впечатление, что она привлечена к активной работе в МОЦР, ей была поручена роль передаточного звена на линии связи МОЦР с представителями эстонской и польской разведок. Захарченко и Радкович доложили Кутепову, что МОЦР является серьезной организацией и ему необходимо лично познакомиться с ее руководителями.
Генерал Врангель, в свою очередь, и без согласования с МОЦР послал в СССР своего представителя Бурхановского. Чтобы показать Врангелю, что всякие действия без предварительной договоренности с МОЦР могут привести к провалу, Бурхановский был арестован.
Прибытие в Москву представителей зарубежных монархических организаций значительно осложнило ведение игры «Трест». Вместе с тем стало очевидным, что в руководстве МОЦР должен быть военный специалист, так как Якушеву было трудно вести «переговоры» по военным вопросам, а именно к ним проявляли большой интерес руководители зарубежных монархических организаций. Поэтому было решено создать штаб, ведающий военными делами. Военным руководителем организации стал уже известный читателю генерал-лейтенант царской армии Потапов, работавший на ответственном посту в верховном командовании Красной Армии. Вместе с этим крупным военным специалистом Якушев ранее посещал Варшаву, где они вели переговоры с представителями польской разведки.
В 1924 году начались трения в руководстве военной части бело-эмиграции за границей — между Врангелем и его заместителем генералом Кутеповым. Узнав о том, что Кутепов втайне от него установил связи с МОЦР, Врангель выехал в Париж к Николаю Николаевичу для получения поддержки по вопросам усиления своего единоначалия не только в руководстве армией, но и в политической деятельности. Однако поездка не помогла. Кутепов был человеком сильной воли, больших организаторских способностей, целенаправленный и жестокий. Он выиграл закулисную борьбу в среде белоэмиграции, и Врангель был отстранен от политических дел. Кутепов по сути стал руководителем РОВС.
Возникшие разногласия ослабили влияние Врангеля в монархическом движении в целом, и в таких условиях необходимость его использования в разработке операции «Трест» отпала. Было принято решение прекратить связь МОЦР с Врангелем, что еще более подрывало его авторитет среди монархистов как политического деятеля.
