Геббельс. Портрет на фоне дневника. - Ржевская Елена Моисеевна

13 марта 1932. Пришел решительный день (выборы президента)… Все настроены победно. Я скептичен… В 10 часов получил обзор. Мы побиты, ужасное ощущение. Мы просчитались не столько в оценке наших голосов, сколько в оценке шансов противников. Им не хватило только 100 000 голосов до полного большинства. КПГ совершенно провалилась. С сентября 1930 мы прибавили 86%, но что толку? Наша партия в депрессии и утратила мужество. – Второй тур выборов состоится 10 апреля.

18 марта 1932. Решающая новость: фюрер использует для ближайшей предвыборной кампании самолет и будет выступать по три-четыре раза в день, по возможности на открытых площадках, на стадионах. Так он сможет, несмотря на краткость оставшегося времени, охватить около 11 миллионов человек.

29 марта 1932. Фюрер развивает совсем новые мысли о нашем отношении к женщине. Для предстоящих выборов это чрезвычайно важно… Мужчина организатор жизни, женщина его помощница й исполнительный орган. (?!) Эта точка зрения современна и поднимает нас высоко над сентиментализмом немецких народников.

5 апреля 1932. Вся наша жизнь теперь – гонка за успехом и властью.

Но и действующие покуда власти принимают кое-какие пресекающие меры. Запрещены военные организации нацистов – СА и СС.

Старый Гинденбург прошел со второго тура, удержал свой пост.

26 мая 1932. Пленум ландтага. Один из нас был обвинен коммунистами в убийстве. Вождь фракции большевиков Пик бесконечно провоцирует с трибуны. Кто-то из коммунистов ударил по лицу одного партайгеноссе. Это сигнал к расчету. Расправа коротка, но суматошная, дерутся стульями и чернильницами. Мы поем «Хорст Вессель». 8 тяжелораненых из разных партий. Это пример и предупреждение. Только так можно добиться уважения к себе.

30 мая 1932. Бомба взорвалась. В 12 часов Брюннинг объявил президенту об отставке своего кабинета. Система разваливается.

Рейхспрезидент принял отставку. – В этот же день Гинденбург принял Гитлера. – Разговор с рейхспрезидентом прошел хорошо. Отменяется запрет СА. Униформы снова разрешены. Рейхстаг будет распущен. Это главное.

Перманентность выборов – предстояли четвертые за полугодие 1932-го – наращивала нацистам голоса. Беспорядки – это то, чего так страшились и «простые» люди, и весомые промышленники, что взывало любой ценой к «сильной власти». Крупные промышленники и те из них, которые еще недавно не готовы были принять диктаторскую власть, теперь, в условиях, когда Германия падала в углубляющийся экономический кризис, грозивший беспорядками, бунтами, разрушением, склонялись предпочесть «партию порядка», какой себя объявила гитлеровская партия, передать ей власть в Германии. Это определило итог выборов.

Эти вновь состоявшиеся 31 июля 1932-го выборы в рейхстаг были чрезвычайно успешны для национал-социалистов. Но при всем значительном приросте поданных за нее голосов партия не обеспечила себе в рейхстаге абсолютного большинства, чтобы прийти к власти. И Геббельс скептически фиксирует в рукописном дневнике: «Абсолютного большинства мы не получим. Надо искать другие пути». (1.8.1932). «Другие» – это все те же пути и средства, испытанные нацистами на всем протяжении борьбы за власть: всячески препятствовать укреплению республиканской власти и стабилизации в расшатанной экономическим кризисом, безработицей, отчаянием стране. Провоцировать беспорядки, уличные схватки, насилие, политические убийства тем легче, что военизированные отряды штурмовиков – СА, еще недавно запрещенные, вновь разрешены и активно действуют.

2 августа 1932. (Врукописном дневнике.) Двое из КПГ убито. Пошло дело. Может быть весело. – В «Кайзергофе» это же подается на публику с обратным знаком, как зверское убийство коммунистами нациста.

5 августа 1932. Что-то наконец должно произойти. Террор на терроре. Рейху угрожает развал.

В связи с успехом Гитлера на выборах с ним вступают в переговоры. Гитлер требует пост канцлера и президент-министра Пруссии. Штрассеру – имперское и прусское министерство внутренних дел. Геббельсу – вновь образуемое министерство воспитания и пропаганды. Шахту – госбанк… «Если рейхстаг отклонит требования фюрера, его надо распустить по домам. Когда власть будет у нас, мы ее не отдадим, пусть нас трупами вынесут из наших кабинетов».

8 августа 1932. Мы рассуждали с фюрером до зари. Обсуждались проблемы получения власти. Мы должны быть теперь умны, как змеи… Подробно рассмотрели и новый план народного образования. Речь идет о том, чтобы сосредоточить в одних руках все средства духовного воздействия на нацию… Это работа для меня… Фюрер – мастер упрощения, сложнейшие проблемы он видит в их лапидарной примитивности.

8 августа 1932. Важнейшее решение фюрера: все партайгеноссен, вступающие на государственную службу, должны сохранять связь со своей партийной должностью. Он сам, разумеется, сохранит в своих руках руководство партии и государства. Государство и партия должны перейти одно в другое и образовать нечто третье, на чем будет отпечаток нашей сущности.

13 августа 1932. Днем фюрер был у Шлейхера и Папена. Его уговаривали удовольствоваться постом вице-канцлера. Это попытка использовать его и партию. Невозможно. Если фюрер на это пойдет, он погиб. Он наотрез отказался… Противная сторона объявила, что теперь она передаст решение рейхспрезиденту… «Господин рейхспрезидент хочет сперва с ним поговорить»… Фюрер едет с д-ром Фриком и шефом штаба Ремом на разговор с рейхспрезидентом… Через полчаса он возвращается. Неудача. Все отклонено. Папен остается канцлером. Фюрера пытаются удовлетворить вице-канцлерством. Решение, которое ни к чему не ведет. Предложение даже не может рассматриваться. Ничего не оставалось, как отказаться. Фюрер сделал это немедленно…

Правительственные сообщения о решающем разговоре лживо утверждают, будто фюрер потребовал всю власть. На самом деле он всего лишь – и с полным правом – требовал поста канцлера. Раз ему отказали, мы снова уходим в оппозицию.

22 августа 1932. В Беутене несколько человек из СА присуждены к смертной казни за то, что они ухлопали польского инсургента.

23 августа 1932. По всей стране буря протеста против смертных приговоров в Беутене… Я написал острую статью под заголовком «Виноваты евреи!». – Всегда под рукой этот универсальный виновник, что бы ни случилось, как и наставлял Гитлер в «Майн кампф».

24 августа 1932. Нам надо к власти!.. Нужна всеобщая стачка, саботаж, восстание.

Тогда их призовут отвести угрозу бунта, разрушений, установить сильную власть, навести порядок в стране.

4 сентября 1932. Если мы хотим сохранить партию в целости, мы должны теперь обратиться к примитивным инстинктам масс.

В эти дни в рукописном дневнике он жалуется: «Магда плачет, потому что меня раздражает младенец».

20 сентября 1932. Мы должны быть готовы к тому, что позже или раньше, может быть, за ночь, мы придем к власти.

28 сентября 1932. Во всем рейхе вспыхивают частичные забастовки, правительство против этого совершенно бессильно.

30 сентября 1932. В столице будет распространен миллион листовок против буржуазной прессы.

2 октября 1932. Потсдам!.. Шесть часов подряд марширует перед фюрером немецкая молодежь. Это наша гордость и наше счастье. Это все те же юноши, с одними и теми же лицами. Движение уже сформировало свой собственный тип. Он проявляется не только в мыслях и поступках, но и в лице и в фигуре.

Какое торжество нивелировки! А ведь в неблагополучные годы своей молодости Геббельс, считая себя покуда что «нулем», бунтовал в дневнике против того, чтобы ради карьеры «стать какой-то величиной» ценой отказа от своей индивидуальности (1924). С тех пор каток нацистской нивелировки прошелся по нему. Теперь он пламенеет от восторга при виде этой унифицированной массы молодежи с «одними и теми же лицами», от ее единения в фашистской обезличенности.