Настоящий Дракула - Макнелли Рэймонд Т.

Замок возведен на фундаменте, представляющем собой неправильный многоугольник, что было вынужденным решением, поскольку зависело от формы венчавшего скалу узкого плато размерами 100 на 120 футов (30,5 х 36,6 м). Как и другие румынские крепости того времени, замок выстроен скорее по византийскому и сербскому типу фортификации, нежели в традиции тевтонских твердынь. Сохранившиеся до наших дней полукруглые бастионы с южной стороны, толстые, сложенные из кирпича и камня стены и выгодное расположение на местности делали крепость практически неприступной и позволяли ее защитникам вести перекрестный огонь по неприятелю, как того требовали новейшие правила военного искусства. В сегодняшних развалинах крепости еще можно различить контуры двух из ее первоначальных пяти башен, соединявшихся стенами, теперь разрушенными и почти скрытыми от глаз буйными зарослями всех видов богатой дикорастущей карпатской флоры. Центральная, или главная, башня крепости имела классическую цилиндрическую форму. Сложенные из камня стены, снаружи укрепленные кирпичной кладкой, подтверждают правоту народных преданий о том, что Дракула удвоил толщину первоначальных стен крепости, чтобы они выдерживали обстрел даже самых мощных турецких пушек. Сами стены, сверху защищенные обычными для того времени парапетными стенками с бойницами, были достаточно высоки и издалека смотрелись естественным продолжением скалы.

Тесное внутреннее пространство крепости не оставляло места для широкого маневра. Каждая башня вмещала от силы 20–30 солдат и такое же количество челяди и слуг, а во внутреннем дворе могло поместиться не более сотни человек. В центре двора помещался колодец, сегодня почти неразличимый, который снабжал защитников крепости питьевой водой. И как уверяют предания, от колодца отходил потайной ход, прорубленный в недрах горы, который вел в пещеру на берегу реки Арджеш. По-видимому, это был путь тайного бегства, и Дракула воспользовался им в 1462 г., когда решил скрыться в Трансильвании. Как рассказывают крестьяне, потайной ход был надежно укреплен по стенкам желобчатым камнем и досками, чтобы не обваливался. Протянувшаяся вдоль берега реки Арджеш пещера, которую местные жители называют pivniţă, что в переводе с румынского означает «подвал», прихотью народного воображения превратилась в крепостные подвалы, заглубленные до самого подножия горы. В нескольких футах от предполагаемого места входа в потайной ход видны остатки подвального помещения. Этот подвал вполне мог быть единственным следом располагавшейся в крепости часовни.

Уже в XVI в., когда османы в конце концов превратили Трансильванию в свое вассальное государство, замок Дракулы потерял былое стратегическое значение и как крепость стал больше не нужен. А та малость, что от него еще оставалась, по большей части разрушалась частыми землетрясениями с эпицентром в северной части Карпатских гор. Начиная с 1741 г. землетрясения в Румынии фиксировались в летописях приблизительно каждые 30 лет. Неуклонное разрушение замка между тем служило пищей для местных суеверий, что на том «дурном» месте лежит «проклятие Дракулы». Находятся и те, кто искренне верит, будто в заброшенных крепостях обитают темные силы, и потому нельзя выведывать тайны их прошлого и тем более искать спрятанные сокровища, пускай даже в некоторые ночи над замком вспыхивает золотое свечение, которое предания истолковывают как верный знак, что глубокие подвалы крепости до сих пор ломятся от злодейски добытого Дракулой золота. Такого рода легенды, безусловно, бытуют не только в Румынии. Но они позволяют понять, почему крестьяне, отправленные в эти глухие места производить какие-либо хозяйственные работы, встречая чужака, непременно осеняют себя крестным знамением (примерно как в фильме с Белой Лугоши) и всегда вооружены томиком Библии, в котором видят защиту от властвующих в этом месте сил зла.

Сохранились лишь две зарисовки замка, каким он виделся с вершины холма на противоположном берегу реки Арджеш. Ранняя по дате, от 1860 г., принадлежит кисти швейцарского живописца Хенрика Тренка (ориг. Heinrich Trenk, в настоящее время картина хранится в Бухаресте, в Национальном музее искусств Румынии). Другое изображение, акварель, создано в 1885 г. и может быть атрибутировано Иону Буткулеску, юристу, историку-любителю и родственнику одного из соавторов. На время написания обеих картин две из пяти крепостных башен виднелись вполне ясно.

За отсутствием каких-либо документальных свидетельств нам остается лишь догадываться, какие еще строения находились внутри крепости. Наверняка были помещения для личной прислуги, княжеские конюшни, хлева, обеспечивавшие нужды крепости в пропитании, а также разнообразные хозяйственные постройки, которые обычно сопутствовали такого рода небольшим крепостям, и, конечно, глубокие погреба, где Дракула хранил свою казну. На месте узкой полоски сегодняшнего деревянного моста к вершине скалы в прошлом явно располагался подъемный мост. В стенах крепостных башен наверняка имелись проемы — не зря же крестьянские баллады рассказывают нам, что ночами в башнях мелькали отблески свечей.

Лишь в последние годы государственная комиссия Румынии по историческим памятникам на волне интереса к истории Дракулы приняла запоздалое решение сохранять уцелевшие крепостные башни и парапетные стены с бойницами — не чтобы реконструировать замок, а чтобы не допускать его дальнейшего разрушения. Однако крепостные стены все же достроили до их предполагаемой истинной высоты, так что толщина их очевидна, а две башни вновь стали хорошо различимы. Самому Дракуле это сооружение служило горным укрытием, его «орлиным гнездом» в Трансильванских Альпах (как иногда называют Южные Карпаты) и, в сущности, убежищем, где вместо людского вероломства его окружала величественная красота горной природы.

Старинная родовая знать Валахии традиционно искала прибежища в своих отдаленных горных владениях на территории трансильванских герцогств Амлаш и Фэгэраш или пересиживала тяжелые времена в Турции. Стараниями Дракулы родовое боярское сословие оказалось существенно прореженным казнями на колу, а также лишениями и муками на строительстве его замка над рекой Арджеш. Как бы там ни было, выжила лишь треть бояр, входивших в боярский совет в начале его правления. Среди тех, чьи имена бесследно исчезли из княжеских грамот Дракулы (а полагалось, чтобы в каждой указывались имена присутствовавших при ее составлении бояр), был и далекий предок одного из соавторов (его имя снова появляется в княжеских грамотах после 1462 г. в составе боярского совета при Раду Красивом, который занял валашский престол после свержения Дракулы). А упоминавшиеся в сказаниях трансильванских саксов 20 тысяч бояр, посаженных Дракулой на колья, — явное преувеличение. В княжеский совет редко когда входило более дюжины человек, и от шести до десяти из них носили придворные титулы. Казненных могло быть и несколько больше, чем собственно бояр, если прибавить к ним боярскую родню, мелкую знать, а также внушительное число видных горожан Тырговиште.

Взамен «выбывших» бояр Дракула создавал новую знать, так сказать, собственного изготовления, как это через века будет делать Наполеон. В нарушение старинного обычая, когда конфискованные земли родовитого вельможи передавались другому члену того же семейства, Дракула передавал их, а также конфискованные богатства во владение новым людям, в том числе из простонародья. Они были всецело обязаны своим возвышением новому господарю и кровно заинтересованы в сохранении его власти. Как показывает изучение состава боярского совета в период 1456–1462 гг., почти 90% его членов составляли люди низкого происхождения, в том числе из вольных крестьян. Помимо этих новых установлений, Дракула учредил новую должность, называвшуюся armaş — армаши, в чьи обязанности входило вершить правосудие, на свой манер переиначенное Дракулой, претворять в жизнь решения боярского совета и казнить виновных в злоумышлении против государства. Армаши (экзекуторы) отличались самым пестрым составом: помимо румын, среди них было немало чужеземцев — венгров, сербов, турок, даже цыган и татар — по большей части разного рода авантюристов, получавших весьма солидное жалованье и не отягощенных какими-либо принципами. Они-то и были истинными колосажателями, заплечных дел мастерами, которые приводили в исполнение жуткие порождения княжеской воли. М. Бехайм порицает бытовавшие при дворе Дракулы свирепые нравы, изобличает продажность, «интриги, ложь и низкое притворство» его придворных. Без этого наемного сброда замешанное на устрашении правление Дракулы едва ли могло бы долго продержаться. Однако между армашами-экзекуторами царили свирепая рознь и раздоры, их преданность господарю не имела иной основы, кроме алчной корысти. Столь шаткие подпорки, на которых зиждилась лояльность придворных, равно как и отсутствие поддержки со стороны родовых валашских бояр, помогут объяснить, как мы увидим дальше, причину массового отступничества под занавес правления Дракулы, что в итоге обернулось для него потерей престола.