Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 186
Основным элементом плана форсирования считалось огневое прикрытие первого броска. Для этого было важно скоординировать действия артиллерии всех уровней. Командование танковых дивизий тщательно выстраивало, а затем на полигонах отрабатывало систему управления тремя группами артиллерии: собственно дивизии, рот «тигров», самоходок и дивизионов артполка 168-й пд, которые были включены непосредственно в передовые штурмовые группы, и, наконец, армейских и корпусных артминчастей. Функ писал, что наличие такого мощного и хорошо управляемого «огневого кулака» в руках командира дивизии, с одной стороны, и тесное взаимодействие его штаба с аэродромом люфтваффе — с другой, рассматривалось как важнейшее условие для решения не только первоочередных задач — форсирования реки и прорыва главной полосы русских, но и продвижения ударного клина в глубь обороны 7-й гв. А на 20–25 км.
Четкость управления предполагала безотказную работу основных и дублирующих средств связи на всех уровнях артиллерийского командования и по линии штаб дивизии — часть люфтваффе. Поэтому подразделения связи комплектовались материальной частью и обученным личным составом в первоочередном порядке.
На протяжении всего подготовительного периода операции «Цитадель» немецкое командование большое внимание уделяло вопросам маскировки собственных намерений и разведобеспечению выделенных для наступления войск. В июне после принятия окончательного решения эта работа значительно усилилась. Теперь за короткий срок требовалось обеспечить скрытную переброску непосредственно к переднему краю огромных сил и материально-технических средств. Раус писал:
«До сих пор нам удавалось сохранять в тайне от противника выдвижение немецких сил в район сосредоточения. Разнеся их как можно дальше и перемещая войска через большие промежутки времени, армейская группа сумела ввести противника в заблуждение относительно времени начала наступления и предполагаемого направления главного удара.
…В окрестностях Чугуева были проведены также обширные мероприятия, направленные на то, чтобы убедить русских в том, что мы собираемся начать наступление в излучине Донца в направлении Изюм, Купянск. Моторизованные колонны продвигались к линии фронта днем, артиллерия выдвинулась на огневые позиции и проводила пристрелку, резервы якобы проводили тренировки по форсированию водных преград» [103].
Трудно разделить оптимизм генерала, ведь факты говорят об обратном. Действительно, уровень профессиональной подготовки разведорганов и офицеров штабов германских соединений, которые занимались дезинформационным обеспечением операции «Цитадель», был достаточно высок. И свою работу они делали на совесть. Для этого были задействованы значительные силы, дезинформация направлялась по различным каналам. На бумаге создавались несуществующие соединения, а реальным дивизиям для переписки и переговоров присваивались другие номера. Любая передислокация частей и соединений тщательно готовилась. В районах, где не было войск, организовывались ложные радиоузлы с целью создания видимости нахождения там крупного воинского формирования.
Однако если оценивать результаты этих усилий, опираясь на рассекреченные документы Воронежского фронта, то можно с уверенностью утверждать, что неприятелю в полной мере достичь поставленной цели не удалось. К началу операции нашей разведкой в основном была вскрыта группировка немцев: установлено примерное число танковых дивизий и их точные районы сосредоточения на конец июня, выявлено даже место расположения штабов 4-й ТА, а также 6-й и 7-й тд. Более детально был проработан передний край обороны. Благодаря тяжелому, опасному и кропотливому труду разведки войск первого эшелона установлены участки обороны немецких дивизий по всему фронту. Причем следует признать, что наиболее достоверные и интересные данные были получены от перебежчиков и пленных. Приведу лишь несколько выдержек из оперативных ориентировок штаба Воронежского фронта:
На 24.00 20 июня: «…По показаниям перебежчика разведотряда 11-й тд, перешедшего на нашу сторону в районе южнее Сар. Салтово, 16.6.1943 г. в Харькове находятся все танковые дивизии СС, 6-й и 7-й тд. В районе Белгорода находятся лишь отдельные танковые части СС. 11-я тд в составе 110-й мп, 111-й мп, тп, ап с 10 апреля дислоцировалась в районе Коло мак, один ее батальон направлен во Францию для получения новых танков Т-6.
По показаниям перебежчика, 52-й дивизион в составе трех батарей придан 168-й пд. В середине июня он видел в районе Покровка подразделения СС „Мертвая голова“ и слышал о подготовке к частной операции 168-й пд с под разделениями „Мертвая голова“ по захвату рощи юго-западнее Черная Поляна.
…В районе Ячневый Колодезь задержаны два перебежчика, принадлежащие 52-му минометному дивизиону 168-й пд… (в районе 1 км южнее Солдатского захвачен пленный солдат поляк 676-го пп 332-й пд)».
К 24.00 22.06: «Разведгруппой в ночь на 22.6 в районе южнее Заяц (2 км северо-восточнее Русская Березовка) захвачен пленный обер-ефрейтор 465 пп 255 пд».
К 24.00 29.06: «Разведгруппой в районе Ново-Дмитриевки изъяты документы у убитого пленного 164-го пп 57-й пд. При отражении вылазки разведгруппы противника силою до роты в 7.00 29.6 в районе Заготскот (12 км севернее Белгорода захвачен в плен раненый солдат 3-го мп дивизии СС „Мертвая голова“, который на предварительном опросе показал, что 2 июня дивизия С С „Мертвая голова“ выведена на передний край, сменив части дивизии СС „Адольф Гитлер“)».
Штаб фронта располагал точными данными и о том, что перед фронтом 6-я гв. А удерживает рубеж обороны 167-й пд 4-й ТА. Таким образом, вплоть до начала операции советская войсковая разведка контролировала ситуацию и доносила необходимую информацию о соединениях противника, оборонявшихся в полосе, где существовала наибольшая вероятность нанесения главного удара. А непосредственно перед началом боевых действий была выявлена переброска танковых и моторизованных дивизий перед фронтом 6-й и 7-й гв. армий (за боевыми порядками пехотных дивизий). В ночь на 5 июля Военный Совет Воронежского фронта доносил Сталину:
«Радиоразведкой установлено выдвижение на участок: Новая Горянка — Белгород 6-й тд и трех танковых дивизий СС „Адольф Гитлер“, „Великая Германия“ и „Дас Райх“» [104].
Если учесть, что в конце июня захватом пленного было установлено наличие перед левым крылом 6-й гв. А мд СС «Мертвая голова», то можно с уверенностью утверждать, что к началу июля советская разведка не только вскрыла танковую группировку, находившуюся в районе Харькова и севернее, но и подход ее частей к переднему краю непосредственно перед началом Курской битвы.
Справедливости ради надо сказать, что командование армий (в том числе и 7-й гв. А) и фронта с большой настороженностью относилось к этим данным разведки. При изучении документов штаба фронта у меня сложилось впечатление: в том, что немцы 5 июля все же перейдут в наступление, был уверен один лишь Н.Ф. Ватутин. Да и то с момента, когда вечером 4 июля начала поступать информация о результатах боя на участке 6-й гв. А и разведданные из штаба Центрального фронта и собственного разведуправления.
Опережая события, замечу, что в первые дни оборонительной операции путаница была лишь с тремя танковыми соединениями: 11-й тд — ее даже 6 июля разведка фронта оценивала как резерв, находившийся в Богодухове. Не могли установить точное местонахождение в боевых порядках 19-й тд, хотя знали, что она ведет боевые действия в полосе фронта, а наличие 7-й тд на участке 7-й гв. А выявили тоже лишь 6 июля из допросов пленных и документов с поля боя.
Думаю, читателю будет интересно узнать данные, которыми располагали соединения 7-й гв. А о противостоящем противнике. Из справки штаба 72-й гв. сд:
«Перед фронтом дивизии противник (1–5 июля 1943 г. — З.В.) обороняется:
Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 186
