Как мы управляли Германией - Семиряга Михаил Иванович

Во время сражения за Берлин Коваль был направлен в штаб 1-го Белорусского фронта. Его задача состояла в том, чтобы не допустить уничтожения промышленных предприятий и собрать сведения о военном производстве Германии. В первые же дни после капитуляции Германии по указанию маршала Г.К.Жукова в поселке Ноен-Хаген (восточнее Берлина) был создан мощный штаб представителя ГКО К.И.Коваля.

Проблемами экономической жизни в зоне, равно как и репарациями и реституцией, в первые месяцы оккупации занималось специальное Экономическое управление СВАГ во главе с генералом Шабалиным. Однако опыт его работы в июле-ноябре 1945 года не оправдал себя и по предложению маршала Жукова в декабре 1945 года постановлением Совнаркома Союза ССР это Управление было упразднено и учреждена должность заместителя Главноначальствующего по экономическим вопросам. Им стал К.И. Коваль [166].

Учитывая тот известный факт, что немцы всегда с особым почтением относились к любому человеку в униформе, в Москве решили всем «демонтажникам» присвоить временные воинские звания по следующему принципу: техники стали лейтенантами, инженеры — майорами, директора — полковниками, а высшие руководители наркоматов (министерств) — генералами.

Присвоение подобных «воинских званий» гражданским лицам, служившим в военной администрации, практиковали и союзные власти. Одним из таких «военно-гражданских офицеров» был и пресс-атташе военной миссии Норвегии при Контрольном совете в Берлине будущий канцлер ФРГ Вилли Брандт. В период войны он был эмигрантом в Норвегии и получил ее гражданство. Ему было присвоено звание «майора «и на левом рукаве его мундира было написано, что он «гражданский офицер«. Свое немецкое гражданство он восстановил лишь в июле 1948 года [167].

В начале мая 1945 года в Москве состоялось первое заседание Особого комитета, на котором выступил его председатель Г.М.Маленков: «Предстоит большая и сложная работа, связанная с военно-промышленным разоружением Германии как основы ее демилитаризации и репараций. Какими-либо обобщенными материалами Комитет еще не располагает. Однако из данных комиссии И.М.Майского, занимавшейся в Наркоминделе подготовкой репарационного вопроса к Крымской конференции, из других источников, в общем, известно, что в период подготовки к войне Германия создала огромный военно-промышленный потенциал, который во время тотальной мобилизации подвергся всеохватывающей ассимиляции, рассредоточению по всей Германии, в отдельных отраслях были созданы подземные заводы».

На этом же заседании члены ОК были ознакомлены с ценными сведениями, привезенными из Берлина К.И. Ковалем. 2 мая 1945 года в здании министерства вооружений был найден доклад министра А. Шпеера Гитлеру о военном производстве за период с 1940 по 1944 год. Из этого документа явствовало, что уже к 1938 году Германия стала самой мощной промышленной державой в Европе. В период войны ей удавалось обеспечить боевые действия всем необходимым вооружением, боеприпасами и боевой техникой. В докладе указывалось, что военной продукции, произведенной только в одном 1944 году, хватило бы для полного вооружения 225 пехотных и 45 танковых дивизий.

Заслуживали внимания и данные о количестве станочного парка в Германии (в 1940 г. — 1,7 млн. единиц), который являлся самым большим в мире. В ходе воины он был значительно обновлен и увеличен и в 1944 году составлял уже 2,1 млн. единиц. С 1940 по 1944 год Германия произвела: танков и бронетранспортеров — 63.743, боевых самолетов — 109.150, орудий калибра 7,5 см и более — 92.167, минометов — 72.220 и боеприпасов — 8.483 тыс. тонн.

Основным направлением в советской репарационной политике в первый период оккупации должен был стать быстрейший демонтаж военных и некоторых других промышленных предприятий. Было решено осуществить военно-промышленное разоружение Германии и за счет демонтируемых предприятий частично возместить ущерб, нанесенный Германией 16 странам — жертвам ее агрессии. По предложению В.М. Молотова было решено немедленно начать демонтаж предприятий, особенно «из западной части Берлина, которая отойдет к США и Англии: слишком дорого обошелся нам Берлин… Это надо сделать до вступления западных союзников в свои сектора». В ходе Берлинской стратегической операции, которая продолжалась с 16 апреля по 8 мая 1945 г., войска трех фронтов действительно понесли большие потери — 61454 человек убитых и 234935 раненых. Они также потеряли 2156 танков и САУ, 1220 орудий и минометов и 527 самолетов.

В целом в решении заседания ОК ГКО было указано на необходимость начать широким фронтом демонтаж предприятий военной промышленности в Восточной Германии в качестве авансовых поставок по репарациям Советскому Союзу и Польше. При этом особо подчеркивалось, что демонтаж объектов в Берлине должен осуществляться в первоочередном порядке.

С марта 1945 года по 2 марта 1946 года ГКО и другие высшие органы Советского Союза приняли 986 различных постановлений, относящихся к демонтажу 4.389 промышленных предприятий, в том числе 2.885 из Германии, 1.137 немецких предприятий, расположенных в Польше, 206 — из Австрии, 11 — из Венгрии, 54 немецких предприятий, расположенных в Чехословакии, и 96 — из Китая (Маньчжурии) [168].

С немецкой стороны вопросами учета репарационных поставок и координаций сотрудничества с органами СВАГ занимались специальные репарационные отделы при Центральной немецкой экономической комиссии. Как свидетельствуют документы, опубликованные в последние годы, эти органы располагали исключительно точными статистическими данными, относящимися ко всем формам и видам репарационных поставок с 1945 по 1953 год.

Надо признать, что демонтаж и изъятие репараций из советской зоны оккупации в начальный период шли довольно успешно, нередко с опережением графика и превышением объемов за счет военных трофеев. Быстрота осуществления этих мероприятий СВАГ официально объяснялась необходимостью предотвратить всякие попытки немцев добиться отмены отправки в СССР предприятий, работавших на войну, под предлогом их реорганизации для производства предметов мирного назначения. Кроме того, было важно предотвратить разрушения, расхищения, физический и моральный износ репарационных заводов, то есть того, что происходило в западных зонах с заводами, предназначенными для вывоза в Советский Союз.

В ходе боевых действий сбором трофеев занимались специальные армейские подразделения и части. Но демонтировать крупные предприятия они были не в состоянии. Поэтому был создан особый институт «демонтажников», состоявший из специалистов в соответствующих областях промышленности. Большая команда «демонтажников» располагала ничем не ограниченной властью в Восточной Германии. Она не подчинялась СВАГ, а напрямую связывалась с Особым комитетом в Москве. Со стороны «демонтажников» имелось немало случаев злоупотребления своим положением.

В первый период никакой планомерной и профессионально обоснованной стратегии демонтажа не существовало. Группы «демонтажников» занимались этим делом на свой страх и риск. Позднее, однако, каждый наркомат промышленного профиля, многие главные управления и отдельные крупные предприятия стали направлять в Германию свои группы специалистов. Даже Всесоюзная государственная библиотека им. В.И.Ленина направила своих работников. А Госкомитет по физкультуре и спорту поручил своим посланцам «демонтировать» плавательные бассейны, спортивные катера, оборудование и другое имущество. Подобное решение обосновывалось тем, что немцам в первые месяцы оккупации все равно было запрещено заниматься спортом.

Демонтаж оборудования с военных заводов проводился только по решению Особого комитета, а полная ликвидация их — на основании приказов Главноначальствующего СВАГ. В связи с выполнением плана по ликвидации военно-промышленного потенциала в зоне к середине 1948 года Управление по экономическому разоружению было расформировано.