Кавказская война. Том 2. Ермоловское время - Потто Василий Александрович

И вот, в начале IV века, при основателе династии Сасанидов царе Мириане, современнике Константина Великого, святая Нина является на истоках неведомой ей реки (Куры) и, следуя по ее течению, достигает Мцхета в день празднования народом Армаза. На высокой горе стоял исполинский кумир, горевший золотом; по сторонам его – два другие, поражавшие огнем, как говорит предание, всякого дерзавшего подступать к ним без воли жрецов. Гремели трубы, курился фимиам, текла кровь жертв; царь Мириан со всем народом распростирался ниц перед идолами, и только одна чуждая, никому не ведомая дева не преклонила колени. Внезапно среди ясного дня разразилась страшная буря с молниями и громом; капище разрушилось, и среди развалин его лежали остатки разбитых, поверженных кумиров. В ужасе бежал народ, и на развалинах осталась одна Нина, спокойно смотревшая на возникшую и утихшую около нее бурю стихий. Это было 6 августа, и день Преображения Господня стал для Иверии днем, сменившим тьму язычества на свет христианской истины.

С этого дня начинается ряд подвигов и чудес Нины, память о которых сохранилась в местных преданиях, записанных и царем-летописцем.

В царском саду, у таинственного кедра, укрывавшего хитон Господень, часто молилась Нина, и там посещали ее дивные пророческие видения. Однажды стая черных птиц, омывшихся в водах Арагвы и ставших белыми как снег, села на ветвях кедра и огласила весь сад райскими песнями – это был символ крещения народа иверийского. В другой раз видела она страшное падение окрестных гор Армаза и Задена с их идолами, слышала звуки битв и вопли бесовских полчищ в образе персидских воинов, как бы вторгавшихся в столицу Грузии, и страшный голос царя их, повелевавшего все истребить. Пораженная видением, Нина подняла знамение креста и тихо сказала: «Кончилось владычество ваше, ибо вот победитель», – и все исчезло. Святая Нина исцелила жену царя Мириана, лежавшую уже на смертном одре, и одного из родственников персидского царя, заболевшего в доме Мириана; оба они из первых просветились крещением. Сам царь еще колебался. Но раз, когда он был на охоте в соседних горах, его настигла страшная буря, и царь вдруг ослеп. Пораженный, он пал на колени, восклицая: «Ты Бог над богами, Господь над властителями, Бог Нины!» – и в то же мгновение прозрел. Вся царская семья и народ, узнав о чудесном событии, вышли царю навстречу. «Славьте Бога Нины, Бога вечного», – говорил он народу и, не заезжая во дворец, посетил хижину Нины, пал на колени перед животворящим ее крестом и исповедовал Христа. Нина осенила крестным знамением воды Куры и Арагвы, и в них крестился и царь, и грузинский народ. Один из потомков Елизара, среди которых еще жило предание о хитоне Господнем, указал место его хранения. Таинственный кедр был срублен, и на его месте воздвигнут соборный храм, в котором и была положена святая одежда.

Утвердив веру в Картли, святая Нина поселилась в Кахетии, и там, после тридцатипятилетнего апостольского подвига, скончалась близ нынешнего города Сигнаха.

Царь и епископ желали перенести останки ее в соборную церковь Мцхета, где она так часто любила молиться над хитоном Господним. Тогда совершилось новое чудо: никак не могли сдвинуть иссохшего тела подвижницы с избранного ею места для своего успокоения. Для Картли ею сделано было много, и она как бы хотела своим присутствием утвердить в вере вновь обращенную Кахетию. Царь Мириан соорудил здесь первую церковь во имя святого Георгия, в приделе которой и положил мощи святой проповедницы. Впоследствии при этой погребальной церкви учредилась митрополия Бодбийская, старшая во всей Кахетии, и оттуда распространилась евангельская проповедь в горы Кавказа.

Первое житие святой Нины описано было почти современным ее историком Руфином, который повесть о ней слышал от сына Мириана, грузинского царевича Бакура, живо помнившего еще рассказы о ней от отца и его приближенных.

Христианство, конечно, утвердилось в Грузии не сразу. Были цари-отступники; персы упорно стремились изгнать его и заменить огнепоклонством. Так, когда при царе Мирдате IV (408) они овладели Грузией, жители ее принуждены были спрятать кресты, и обожаемый персами огонь запылал во всех церквах, спасшихся от разорения. Дань персам лежала тяжелой ношей на грузинском народе, и при внуке Мирдата, Арчиле I, он восстал и нанес врагам на берегах Лиахвы страшное поражение.

Но времена могущества и славы настали для Грузии при царе Вахтанге I, царствовавшем пятьдесят три года – с 446-го по 499-й. Персы прозвали его Гург-Асланом (Волком-Львом), потому что он отличался доблестной храбростью и недаром носил на шлеме изображение спереди волка, а сзади льва. Всегда идущий впереди своих воинов, Вахтанг был лично известен врагам, и, увидев знакомый шлем, персы обыкновенно кричали: «Берегись! Гург-Аслан!» Название это так и осталось за ним в грузинской истории.

Соединяя мудрость правителя с доблестями полководца, Вахтанг оставил стране многочисленные памятники своей деятельности. Заботясь о просвещении народа, он основал школы, повелел исправить и вновь перевести церковные книги и издал кодекс. Защищая независимость страны, он окончательно сверг персидское иго, завоевал Менгрелию, Абхазию, победил печенегов, овладел Арзерумом и простер славу своего имени до самой Индии. На стенах одной из древних церквей, развалины которой и поныне видны в горах Алагирского общества, есть надпись, передающая следующие подробности о борьбе Гург-Аслана с Осетией. Осетинский владелец Ос-Богатар похитил у царя Вахтанга сестру его и этим вызвал страшную войну, в которой победа долго не склонялась ни на ту, ни на другую сторону, несмотря на помощь, поданную Ос-Богатару Тарханом с печенегами. В одной из битв Гург-Аслан убил Тархана собственной рукой, но Богатар продолжал борьбу, геройски отражая грузин и даже сам производя на них набеги. Гург-Аслан увидел, что ему не одолеть осетин, пока во главе их стоит Богатар, и прибег к хитрости. Он предложил мир на условии, что Ос-Богатар женится на его сестре, а для переговоров пригласил его в свой лагерь, отделенный от осетинского рекой Арагвой.

Не подозревая коварства, осетинский вождь отправился на свидание. Но во время переправы через реку, изменнически осыпанный тучей стрел, Ос-Богатар упал в воду и погиб. Тогда Гург-Аслан напал на врагов, и осетины были покорены. Надпись заканчивается словами от имени Ос-Богатара и его девяти братьев: «Кто прочитает эти строки, пусть скажет нам вечную память».

Но не одни безмолвные развалины – печальные остатки прошлого величия – хранят для Грузии память о ее Гург-Аслане. Великолепные соборы двенадцати апостолов в Мцхете, Сионский и Метехский в Тифлисе – суть памятники славного царствования Вахтанга. Он основал и самый Тифлис, куда впоследствии сын его перенес столицу, затмившую древнюю славу Мцхета. Недалеко от Тифлиса, в развалинах древнейшего из монастырей Иверии, Марткопского, на двух столбах главного храма, поддерживавших все здание и купол, нарисованы во весь рост два грузинских царя: один из них – Вахтанг Гург-Аслан, основатель этого храма, другой – славный Давид Возобновитель.

После Гург-Аслана, умершего от ран уже в преклонных летах, слава Грузии снова померкла, и притязания Персии возобновились; а скоро, в конце VI века, и сама династия Сасанидов уступила свое место Багратидам в лице Гурама I.

Династия Багратидов, царствовавшая целое тысячелетие и закончившая собой ряд грузинских царей, ведет свой род от иудейского царя и пророка Давида. На фамильном гербе Багратидов, поныне сохраняемом в доме их потомков, князей Грузинских, изображается праща, убившая Голиафа, гусли Давида, весы – символ царственной правды и мудрости, и хитон Господень; герб окружен надписью из псалма сто тридцать первого: «Клялся Господь Давиду в истине и не отречется ее: от плода чрева твоего посажу на престоле твоем».

При этой династии однообразие исторической борьбы с персиянами было нарушено нашествием новых завоевателей – аравитян, которые с огнем и мечом проповедовали Коран там, где еще не успели потухнуть жертвенники огнепоклонства.