Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Вы подтверждаете эти показания Визеля?
Кобулов: Я подтверждаю, что мог передать такие указания следователю от имени Берия.
Член суда Лунев: С какой целью была арестована Канель и по чьему указанию она избивалась?
Кобулов: Канель была арестована по распоряжению Берия по докладу Федотова. Я ее не избивал и не допрашивал.
Член суда Лунев: Оглашаю показания свидетеля Визель.
«…После избиения одной из сестер Канель Кобуловым и Родосом в моем присутствии, она изъявила согласие дать показания компрометирующего характера на ряд руководителей Партии и Правительства. Об этом Кобулов доложил Берия, после чего я, как следователь, был вызван к наркому Берия и он мне приказал оформить показания Канель протоколом допроса».
Эти показания вы подтверждаете?
Кобулов: Показания не подтверждаю. Канель давала такие показания в октябре, а еще в сентябре я был отстранен от этого дела и стал работать в Экономическом отделе и к следствию отношения не имел.
Член суда Зейдин: Оглашаю показания свидетеля Надарая (т. 8 л.д. 155).
«…Мне известно, что арестованных избивали систематически и очень жестоко. Избивали арестованных с санкции Гоглидзе и Кобулова Богдана. В тюрьме арестованных избивали ремнями, веревками и палками. При избиениях над арестованными издевались.
Нередко арестованных избивали до того, что они потом умирали.
Организаторами всех этих издевательств над арестованными и жестоких избиений были: Богдан Кобулов, Константин Савицкий, Никита Кримян и Хазан, имя последнего я не помню.
Все они работали тогда в СПО в подчинении у Кобулова Богдана. В отношении Кобулова, Савицкого, Кримяна и Хазана работники НКВД не случайно говорили, что они могут расстрелять любого невинного человека. И это совершенно справедливо…»
Что можете показать по этому поводу?
Кобулов: Да, это все имело место.
Закончился допрос Кобулова так.
Председатель Конев: Вы признаете, что на протяжении ряда лет вами велась изменническая, заговорщическая деятельность против Партии и Правительства?
Кобулов: Никак нет.
Председатель Конев: Что же вы признаете?
Кобулов: Я всю жизнь старался работать честно и приносить пользу народу. Я имел в свое время отношение к выполнению ряда заданий Берия, которые признаны преступными. Я выполнял их по долгу службы, исполняя волю Берия. А он украл мою доверчивость. Прошу верить, что я не преступник, не сволочь, не враг. Я потерял бдительность, проявил политическую слепоту. После ареста Берия я сказал, что я должен нести за это ответственность. Но, не будучи соучастником Берия, я считаю, что должен нести ответственность в партийном, административном и уголовном порядке, но не как изменник Родине. У меня все.
Председатель Конев: Подсудимый Кобулов, садитесь.
Объявляю перерыв на 15 минут. (13 ч. 25 мин.)».
* * *
В 13 часов 40 минут суд приступил к допросу В. Г. Деканозова. Виновным себя он не признал, особенно в «контрреволюции». Допрос начался со «свободного» рассказа Деканозова, который продолжался около часа. Чувствуется, что выступал зам. министра иностранных дел СССР. Красивая речь, витиеватые обороты, длинные предложения.
Деканозов рассказал, что знал Берия в течение 32 лет, с 1921 года. Работал с ним и Багировым в Аз. ЧК. Был у Берия секретарем в секретно-политическом отделе. В 1922 году Берия перевел его из Баку к себе в Тбилиси. Деканозов уточнил, что несколько друзей Берия впоследствии были разоблачены как враги народа. Среди них: некий Голиков — бывший деникинский разведчик, Морозов — осужденный за фальсификацию дела, в котором «один рабочий был необоснованно обвинен в теракте и расстрелян» (очень «редкое» явление! — Авт.).
Деканозов показал, что Берия относился к нему хорошо, и это, как он выразился, притупляло его, Деканозова, бдительность. Берия, по словам Деканозова, проявлял себя во всем как карьерист, властный и злобный человек. Он устранил всех председателей ЧК, интриговал против них. Добился увольнения председателя ГПУ Закавказья Павлуновского [126] и занял его место. В 1931 году, как показал Деканозов, в ЦК КП Грузии к Берия, ставшему секретарем ЦК, перешла целая группа чекистов, в том числе и он, Деканозов.
Далее от Деканозова пошли общие обвинения: Берия не признавал коллектива, все вопросы, связанные с арестами, решал только сам, рвался к деспотической диктаторской власти. Использовал в карьеристских целях хорошее отношение к нему Серго Орджоникидзе, дал указание применять к арестованным меры физического воздействия. Он, Деканозов, видел, как Берия бил арестованного сотрудника НКВД Борового резиновой палкой. После этого Берия дал эту палку ему, Деканозову, и он тоже два раза ударил Борового по спине, после этого Боровой признался в шпионаже.
Неожиданно часовую речь Деканозова оборвал Конев. В протоколе судебного заседания читаем.
«Председатель Конев: Вы обходите ряд важных обстоятельств и говорите лишь о деталях. Давайте показания по существу предъявленных вам обвинений.
Член суда Шверник: Подсудимый Деканозов, признаете ли вы, что с 1922 года всякие перемещения и повышения вас по службе происходили благодаря покровительству Берия и вашей преданности?
Деканозов: Да, признаю. Всем своим продвижением по службе я был обязан Берия. Но особенной преданности у меня к нему не было.
Член суда Шверник: Показаниями допрошенных на следствии свидетелей вы изобличаетесь в том, что были близким и доверенным Берия человеком. Почему вы отгораживаетесь теперь от Берия и скрываете правду от суда?
Деканозов: Если я своими показаниями произвел такое впечатление у суда, то значит, я плохо доложил суду. Я не отгораживаюсь от Берия.
Член суда Шверник: Чем же как не особым доверием к вам со стороны Берия можно объяснить, что при назначении вас министром внутренних дел Грузии в апреле 1953 года, Берия в присутствии находившихся в Москве членов правительства Грузинской ССР рекомендовал им прислушиваться к вашему мнению?
Деканозов: Да, Берия действительно так говорил. Как я ранее говорил, Берия являлся непартийным человеком и он, видимо, считал, что я остался тем, каким был в 20-х и 30-х годах. На самом деле за 8 лет, в течение некоторых я не работал в органах НКВД, я изменился — работал в других учреждениях и с другими людьми.
Член суда Шверник: Вы подтверждаете, что в связи с решением Бюро Совета Министров в 1951 году о строгом наказании вас за развал работы Главного Управления советским имуществом за границей по Австрии [127], вы пытались прибегнуть к помощи своего покровителя Берия?
Деканозов: Да, подтверждаю. Я обратился к Берия как к близкому мне человеку. А нужно было мне обратиться в ЦК КПСС.
Член суда Шверник: Вы признаете, что Берия совершал антипартийные и антигосударственные действия и, несмотря на это, вы оставались близким и преданным ему человеком. Что вас сближало с Берия?
Деканозов: Меня ничто с ним не сближало. После моего ухода из органов НКВД я с Берия встречался только на официальных совещаниях. Должен сказать, что у меня по отношению к нему оставалась человеческая слабость, — я думал, что в трудную минуту он мне поможет.
Член суда Шверник: Расскажите суду об известных вам фактах необоснованных арестов и расправ Берия с честными советскими людьми, имевших место в Грузии в период 1937–1938 гг.
Деканозов: Я тогда в НКВД не работал, но мне было известно как Берия расправился с Орахелашвили, которого я считал честным советским человеком; с Бедия, работу которого Берия присвоил, и рядом других. Особенно много людей пострадало от Берия в период 1937 года, когда происходили массовые аресты.
Член суда Шверник: В процессе предварительного следствия известные националисты, бывшие руководящие члены партии социал-федералистов — Нуцубидзе, Беридзе и бывший меньшевик Каухчишвили признались в шпионской деятельности в пользу германской разведки?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
