Трафальгар. Люди, сражение, шторм (ЛП) - Клейтон Тим

После того, как «Эгль» отнесло от «Беллерофона», на британце остались стоящими только нижние мачты  — все стеньги были снесены вражеским огнем. Он открыл огонь по «Сан-Хуан-Непомусено» и вскоре с облегчением увидел, что «Дредноут» также вступил с ним в бой. Затем он сражался с «Монаркой» и «Багамой», пока те оба не спустили флаги.

За десять часов до этого Уильям Камби был разбужен, чтобы увидеть мачты противника на горизонте. Теперь он исполнял обязанности капитана. Он отправил лейтенанта Эдварда Томаса, мичмана Генри Уокера и восемь матросов овладеть «Монаркой». В этот момент хирург прислал ему сообщение о том, что кокпит сильно переполнен ранеными, и попросил разрешения использовать капитанскую каюту для проведения ампутаций. Камби предупредил, что они должны будут эвакуироваться обратно на орлопдек, если повторится вражеский огонь.

Первого из раненых уже несли по трапу на квартердек, когда Камби подошел к тому же трапу, чтобы спуститься вниз. "С самого начала боя я придерживался неизменного правила избегать разговоров с ранеными товарищами и друзьями, — вспоминал Камби, — не желая проявлять свои личные чувства в тот момент, когда все мои силы направлены на выполнение общественного долга". Он прошел мимо Овертона, не сказав ни слова. Но прямо на его пути оказался Уэмисс, "и, не желая, чтобы он принял за недоброжелательность мое молчание, я сказал: ʻУэмисс, мой добрый друг, мне жаль, что вы ранены, но я верю, что вы справитесьʼ, на что он ответил с максимальной бодростью: ʻЭто всего лишь царапина, и мне придется извиниться перед вами за то, что я покинул палубу по такому пустяковому поводуʼ. В этот момент он был внесен в каюту, где ему предстояла ампутация правой руки!" Уэмисс выжил и стал подполковником.

Примерно в это время «Дефайенс» наткнулся на сильно поврежденный «Эгль». Он встал рядом, и они с близкого расстояния обстреливали друг друга из пушек, пока огонь «Эгля» не ослабел. По словам подштурмана Джеймса Спратта, молодого ирландца, командовавшего абордажниками «Дефайенса», наступила жуткая пауза, пока они наблюдали друг за другом. Остальные офицеры «Дефайенса», которые почти все были шотландцами, готовили своих людей к абордажу, а противник готовился отразить их, и "каждый смотрел на другого с оружием в руках, нетерпеливо ожидая встречи". Проблема заключалась в том, что, из-за предыдущей дуэли «Дефайенса» с «Принцем Астурийским» и долгой схватки «Эгля» с «Беллерофоном», "шлюпки обоих кораблей были прострелены и стали бесполезными". Они задумались, как преодолеть расстояние между кораблями.

Спратт спросил у капитана Филипа Дарема разрешения подняться на  вражеский борт вплавь, "поскольку я хорошо знал, что 50 или 60 абордажников, которых я обучал в течение нескольких лет, умеют плавать как акулы". Сначала Дарем возражал, "говоря, что я слишком шустрый", но в конце концов согласился. Спратт крикнул: "Эй вы, мои храбрецы, кто умеет плавать, следуйте за мной", и "перевалился через правый борт с тесаком в зубах и томагавком за поясом". Он доплыл до кормы «Эгля», "где, используя цепную оснастку руля, я забрался через кормовой порт в кондуктóрскую кают-компанию". Но он был один. По какой-то причине его люди не последовали за ним.

Без сомнения, Спратту помогла неожиданность его появления, и он пробился на полуют и, "показав себя команде нашего корабля с вражеского гакабортного планширя, я подбодрил их, надев шляпу на острие своего тесака". В этот момент Дарему удалось подвести «Дефайенс» к борту француза, и его боцман, Уильям Форстер, подал канаты, соединившие оба корабля. При этом он погиб, "получив от стрелка с фор-марса пулю в грудь, а когда его понесли вниз, в него попала вторая пуля, окончательно прикончившая его".

Подразделение Спратта перескочило на «Эгль» и стало пробиваться к нему. Они вовремя успели прийти на помощь одинокому ирландцу. Спратт в одиночку вел бой с тремя гренадерами с примкнутыми штыками. Он пронесся на сигнальном фале над их головами и убил двоих, прежде чем они успели среагировать. Третьего он схватил за шею и перебросил через край палубы, но француз в падении потянул Спратта за собой. Спратт приземлился сверху, а гренадер сломал себе шею, ударившись о палубу квартердека. Там происходила отчаянная схватка. Экипаж «Эгля», которым теперь командовал лейтенант Луи Гюиссье, решительно защищал свой корабль. Меткие стрелки 67-го полка продолжали обстреливать британских моряков и бросать гранаты с высоты. В рукопашной схватке преимущество было на стороне французов. Первая волна британских абордажников была сильно потрепана и отброшена назад. Друг Спратта, первый лейтенант Томас Саймонс, был застрелен стрелком.

Видя, что «Эгль» еще не готов сдаться, Дарем снова открыл орудийный огонь. Ответ  со стороны французов был слаб, так как большинство его орудий были повреждены. Летевшие вместе с ядрами горящие пыжи «Дефайенса» причинили возгорание в кают-компании французского корабля. Затем в дело вступил второй отряд британских абордажников, и эти свежие подкрепления окончательно переломили ситуацию. Спратт был свидетелем того, как рыжеволосый сучильщик из Дублина сражался с мощным французом. Они уставились друг на друга, потом оба выстрелили из пистолетов и промахнулись; затем они стали драться на тесаках, а потом перешли к рукопашной схватке. Француз нащупал лежавший на палубе пистолет и прострелил ирландцу тело, но дублинец убил его ножом.

Вскоре на палубе остался один французский офицер, прикрывавший бегство своих подчиненных. Когда ж и он попытался спуститься в люк, его схватили "двое наших людей с вскинутыми томагавками". По словам Спратта, француз "запросил пощады и бросился мне в ноги, и я был вынужден прикрыть его, чтобы спасти от наших людей, которые были готовы  вынуть из него душу".

Когда Спратт поднялся на ноги, один из гренадеров бросился на него с примкнутым штыком. Спратт парировал удар абордажным тесаком. Гренадер отступил на пару шагов и поднял мушкет, чтобы выстрелить. Спратт тесаком отклонил ствол вниз, так что предназначавшаяся для груди пуля попала в выдвинутую вперед правую ногу и раздробила кость. "Я почувствовал что-то вроде удара электричеством и бросился на него, но нога подвернулась, и я голенью ударился о палубу". Спратт "забрался между двумя орудиями на квартердеке, прижавшись спиной к фальшборту, чтобы не быть атакованным сзади, и тут же на меня вновь напал мой старый мучитель спереди и еще двое с каждой стороны". Он крикнул о помощи, и, так как дым рассеялся, его люди "увидели мое опасное положение и проткнули моего мучителя, чуть не насадив меня на тот же вертел".

Лейтенант Гюиссье увидел, что к нему приближаются еще три британских корабля, и решил, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. Примерно в пятнадцать тридцать он сдался. Добрая половина его людей была убита или ранена в отважной схватке с двумя британскими кораблями. Где-то в ходе боев 67-й полк потерял имперского орла, но полковое знамя было спасено полковником Жакмэ.

Когда был спущен французский флаг, Спратт отправил с ним чернокожего матроса — одного из своих абордажников — капитану Дарему. Спратт ослабел от тяжелой работы и потери крови. Он попытался вернуться на свой корабль с помощью одного из канатов для подъема шлюпок, но не попал на палубу и спрыгнул больно, но удачно на поднятую крышку орудийного порта. Оттуда его вытащили товарищи и отнесли к Уильяму Бернетту, отличному корабельному хирургу, ветерану Сан-Висенте и Нила.

Филипп Дарем послал на «Эгль» лейтенанта Джеймса Пурчеса с призовой командой, которая позже была усилена. Капитан Гурреж и многочисленные раненые  были оставлены на «Эгле» в руках французских хирургов.