Красное Село. Страницы истории - Пежемский Вячеслав Гелиевич

Руины инвалидных домов. Дудергоф (Можайский)

Хочется отметить, что после пожаров в годы Великой Отечественной войны погибли почти все деревянные и каменные здания Красного Села и окрестностей. И тем важнее сохранить то, что осталось. Все памятники, за исключением Троицкой церкви, находятся в состоянии от «тревожного» до «разрушающегося» и «в руинах». Перечислим их: Пожарная часть в стиле модерн, здания Удельного госпиталя, здания военного госпиталя, казармы и дом офицера в Авангардном лагере, дворец Александра I (о нем мы еще расскажем подробнее), инвалидные дома в Дудергофе (Можайском), здание лимонадного завода, здания фабричного городка, Троицкая церковь и храм Александра Невского. Вот и все, пожалуй, что сохранилось от старого Красного Села. Наследие это стоит в руинах, и нет надежды на восстановление вне зависимости от того, частное ли лицо или государство владеют зданиями.

В предыдущей главе мы уже упоминали вкратце о скачках, как о части подготовки кавалерийских офицеров. Для этого за Павловской слободой на месте кавалерийского лагеря был построен ипподром. Он и в архитектурном отношении был примечательным сооружением. Ипподром и скачки описаны Львом Толстым в романе «Анна Каренина»: «Скачки должны были происходить на большом четырехверстном эллиптической формы кругу пред беседкой. На этом кругу были устроены девять препятствий: река, большой, в два аршина, глухой барьер пред самою беседкой, канава сухая, канава с водою, косогор, ирландская банкетка, состоящая (одно из самых трудных препятствий) из вала, утыканного хворостом, за которым, невидная для лошади, была еще канава, так что лошадь должна была перепрыгнуть оба препятствия или убиться; потом еще две канавы с водою и одна сухая, – и конец скачки был против беседки. Но начинались скачки не с круга, а за сто сажен в стороне от него, и на этом расстоянии было первое препятствие – запруженная река в три аршина шириною, которую ездоки по произволу могли перепрыгивать или переезжать вброд» [99].

Для подвоза пассажиров была построена платформа, которая получила название «Скачки». Впрочем, поезда останавливались там только в дни соревнований.

Сами скачки были важным этапом в деле развития коневодства в России – здесь заводчики представляли новые породы, предлагали коней для закупок в армии. Ставки на красносельских скачках были категорически запрещены. Дело было государственной важности, и азарту здесь не было места.

Офицерские скачки в Красном Селе под председательством великого князя Николая Николаевича были высочайше утверждены в 1857 г. «Его Высочеству угодно, чтобы там устроен был временный открытый манеж. Он должен состоять из одного только борта, длиною и шириною по мере манежа Главной придворной конюшни» [100]. Проект и смету на устройство временного деревянного открытого манежа для офицерских скачек составил архитектор А. И. Штакеншнейдер. Манеж представлял собой прямоугольное в плане сооружение в виде бортового ограждения с откосами, построенное из дерева. Он имел два входа и балконы для судей. Над судейскими балконами устроили три парусиновых шатра. Щиты, составлявшие ограждения, крепились между собой крючками и угольниками. В 1872 г. великий князь Николай Николаевич-старший, уделяя большое значение развитию военного скакового спорта и не удовлетворяясь существовавшими в кавалерии обязательными испытаниями, решил устраивать ежегодно общие скачки – состязания на четыре версты для желающих офицеров всей кавалерии и конной артиллерии. Для состязаний, кроме скакового круга, возвели деревянные трибуны, царский павильон, судейскую беседку. Ежегодные скачки проводились в торжественной обстановке при большом стечении зрителей, прибывавших в экипажах, пешком, верхом, на поездах из Петербурга, Петергофа и Гатчины. На трибунах и в царской беседке, задрапированной красным сукном, цветами и зеленью, обычно развевались флаги. Места на трибунах делились на ложи и «места ниже лож», за которые соответственно платили по пятнадцать рублей и по одному рублю. А. П. Верландер указывал на наличие галереи купца Малафеева (очевидно, сооруженной на его средства), где ложи стоили от семи до двадцати рублей, а стулья и кресла – от одного до трех. На чертежах ипподрома, датируемых 1870-х гг., виден скаковой круг в форме эллипса, трибуны с ложами. Между трибунами находился павильон для членов императорской фамилии. На другом чертеже конца XIX – начала XX вв. обозначены три трибуны, императорский и судейский павильоны. На фотографиях того времени можно также рассмотреть оригинальную архитектуру павильонов, напоминающих одновременно и походные палатки лагеря, и древнерусские шатры. Все постройки выдержаны в популярном в конце XIX в. неорусском стиле, с красивой резьбой, украшениями на крышах, где размещались флаги. К сожалению, ни одна постройка ипподрома не дошла до нашего времени. Лишь название платформы напоминает о великолепном прошлом.

Два учреждения Удельного ведомства в Красном Селе требуют нашего внимания: Удельное училище и Удельная больница.

Заслуга создания системы образования принадлежит Льву Алексеевичу Перовскому, главе Департамента уделов Министерства императорского двора. Руководил он ведомством на протяжении тридцати лет. В период его управления в удельных имениях стали открываться сельские училища. Оказалось, что не было людей, способных занять учительские должности в удельных деревнях. Для подготовки будущих учителей было основано два Главных удельных училища, одно – в Москве на 50 мест, другое – в Красном Селе на 30 мест. В 1829 г. были готовы помещения, на устройство каждого из них департамент израсходовал до 60 тыс. руб. ассигнациями. Училища эти были закрытыми учебными заведениями, имевшими два класса – «нижний» и «высший». В первом преподавались чтение, письмо, краткий катехизис, священная история и четыре арифметических действия, а во втором – пространственный катехизис, священная история, чистописание, краткая российская грамматика и полный курс арифметики. Закон Божий преподавался в училищах священником, остальные предметы – учителем и его помощником, в нижнем классе – по методу взаимного обучения. С 1831 г. воспитанников начали обучать ремеслам: сапожному, портняжному и др. В летнее время детей привлекали к работам на принадлежащих училищам огородах и к другим различным сельскохозяйственным занятиям.

В Главные училища набирались мальчики от 14 до 16 лет, умевшие хотя бы немного читать и писать, а впоследствии – из выпускников удельных сельских училищ. Поступающие должны были быть из семейств «добропорядочного поведения, хорошей нравственности» (за что ручались сельские старшины) и «не тупого понятия». В Красносельское училище поступали дети крестьян из семи удельных имений: Красносельского, Петербургского, Архангельского, Псковского, Новгородского, Тверского, Смоленского. Срока обучения в нижнем классе не было, в уставе только указывалось, что показавшие достойные успехи в пределах нижнего класса переводятся в следующий класс, где должны оставаться не менее двух лет, а те, кто не показал удовлетворительных результатов, должны оставаться в училище еще один год. Расписание часов для каждого предмета составлялось учителем и утверждалось вице-президентом Департамента уделов. В конце каждой четверти учебного года учителя, каждый по своему разделу, проводили испытания ученикам. Списки с оценками предоставлялись управляющему местной конторой, а тот, в свою очередь, направлял их вице-президенту Департамента уделов. На экзаменах в конце года должен был присутствовать управляющий конторой. Содержание каждого воспитанника в год в Главных училищах стоило от 400 до 500 руб., следовательно, подготовка каждого учителя обходилась Департаменту уделов не менее 1500 руб., что в те годы было весьма недешево. Из стен училищ выпущен был не один десяток учителей, в которых первое время была острая необходимость. Постепенно потребность в педагогах уменьшалась, так как открытие сельских училищ отставало от планируемого числа и вакансии учительских мест через несколько лет были полностью удовлетворены. В 1836 г. Главные училища закрыли, Красносельское Главное училище просуществовало 7 лет.