Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович

Антонин Пий в целом продолжал политику Адриана. По-прежнему значительное место рядом с императором занимали юристы. Таким был Сальвий Юлиан, которого, несмотря на его скромное и провинциальное (из африканского Гадрумета) происхождение, Антонин в 148 г. назначил консулом, причем не суффектом, а сразу ординарным, что, как уже отмечалось, ценилось гораздо выше. Продолжался приток в сенат уроженцев Греции и Востока, и некоторые из них делали хорошую карьеру. Например, Герод Апик стал консулом и воспитателем наследников.

Как и Адриан, Антонин стремился быть «мирным» императором. Действительно, в его правление в Риме, Италии и на основной территории Империи было спокойно, но это не означает, что войны обошли стороной государство. Хотя сам Антонин постоянно оставался в Риме, его полководцы неоднократно вступали в сражения.

Вторжение северных британцев в римскую часть острова привело к новой войне в Британии. В 139 г. ее наместником был назначен опытный командир Кв. Лолий Урбик. В ответ на вторжение северян он перешел в наступление. Чтобы оградить римскую провинцию от повторных вторжений с севера, Антонин построил еще один вал на границе этого нового завоевания и в более узком месте острова, в 120 км к северу от вала Адриана. Были возведены новые и реконструированы старые укрепления и в других местах, что ясно говорило о нарастании внешней опасности.

На Дунае римляне воевали с аланами, квадами и некоторыми другими народами. Дважды, в 142–143 и 157 гг., шли войны в Дакии. Победы дали возможность римлянам назначить квадам нового короля, что превращало это племя в клиентское. Из-за спора вокруг Армении римляне снова столкнулись с парфянами. В Армении тоже появился новый царь, назначенный императором. Иберский царь Фарсаман сам предпочел прибыть в Рим и заявить о своем подчинении. Начиная со 145 г. на римских монетах все чаще появляются военные мотивы.

Неспокойно было и в некоторых провинциях. Так, наместник Мавретании Т. Варий Клемент подавлял очередные беспорядки в своей провинции. Мавретания, с которой граничила территория свободных берберских племен, вообще была предметом беспокойства императорского правительства, в том числе правительства Антонина Пия. Обе Мавретании (Тингитанская и Цезарейская) были в обычное время прокураторскими. Но в 40-х гг. Антонин был вынужден назначить специального легата сенаторского ранга Уттедия Гонората, поручив ему, как кажется, власть в обеих провинциях. Окончательно война в этом регионе завершилась только около 150 г. или немногим позже после направления сюда новых подкреплений.

Беспорядки вспыхивали и в Египте. В Риме и провинциях возникали заговоры, направленные против Антонина. Такой заговор, возглавляемый неким Корнелием Присцианом, возник, например, в Испании. Присциан был обвинен в стремлении к тирании. Речь, по-видимому, шла о попытке вооруженного выступления против Антонина. Также в стремлении к тирании был обвинен Ацилий Тициан^[114].

Значительное внимание император уделял провинциям и провинциальным городам. Антонин Пий упорядочивал управление, делал упор на вопросах финансов и налогов, много заботился об укреплении городов, которым угрожала внешняя или внутренняя опасность, и, что было очень важно, стремился полностью включить провинциальную элиту в правящий слой Империи. К этому времени провинциальная политика предыдущих императоров привела к тому, что значительная часть населения Империи уже обладала римским или латинским гражданством, делавшим римскими гражданами тех, кто в своих общинах занимал выборные должности. В результате понятие «римский народ» столь расширилось, что теряло свою важнейшую черту — противопоставление господствовавшего народа остальному населению. Римский народ переставал быть элитой государства, а становился его населением, что вело к созданию новой элиты, в которой провинциалы занимали бы значительное место. Несмотря на свой подчеркнутый консерватизм, Антонин Пий должен был предпринять значительные шаги в этом направлении.

Законодательство Антонина выделяет две группы граждан: более почетные (honestiores) и более низкие (humiliores). Оба термина использовались и раньше, но не имели юридического значения. Теперь же они стали юридическим обозначением двух резко разделенных групп граждан, что было закреплено законодательно. К первой относились сенаторы, всадники, декурионы (члены выборных советов в италийских и провинциальных городах римского и латинского права), магистраты этих городов, ветераны, ко второй — остальные граждане. Люди, принадлежавшие к этим группам, оказывались в разном отношении к закону. Так, за одно и то же преступление «более низким» грозила смертная казнь, а «более почетным» — изгнание, одним — жестокая (так называемая квалифицированная) казнь, другим — простая и т. д. «Более почетных» нельзя было ссылать на каторгу в рудники, а «более низкие» могли быть распяты на кресте или брошены на растерзание диким зверям. Это юридическое деление граждан резко противоречило одному из основных принципов античного общества — юридическому равенству граждан.

Появление такого законодательства говорит о первых симптомах кризиса античного мира. В правление Антонина обнаружился еще один его симптом — в городах появились отказы от занятия тех или иных почетных должностей, к которым еще недавно так страстно стремились. При преемниках Антонина симптомы кризиса становятся все отчетливее. Однако, прежде чем говорить о кризисных явлениях, рассмотрим характерные черты позднего принципата.

Основные черты позднего принципата. Поздний принципат сохранил основные черты политического строя, установленного Августом, но стал новым этапом его развития. В результате гражданской войны 68–69 гг. и последующих реформ в системе принципата произошли важные изменения.

Власть принцепса по-прежнему основывалась на соединении imperium, potestas и auctoritas, но эти три ее составляющие качественно изменились. В условиях гражданской войны особенно возросла роль военного фактора, и это привело к увеличению значимости императорского элемента. Из преемников Августа только Нерон, и то не сразу, принял имя Imperator, да и использовал он его лишь спорадически. А после него все принцепсы включали это слово в набор своих имен. Постепенно это понятие начало даже затмевать (но не вытеснило) понятие «принцепс». В нем особенно ясно и четко выражался силовой момент власти главы государства, хотя и не обязательно связанный именно с армией. Меньше, пожалуй, изменилось понятие potestas. Поив этом случае можно говорить, что на фоне полномочий императора полномочия магистратов почти отошли на задний план, превратившись по сути в пустую, пусть и почетную, формальность. Больше власти сохранилось у промагистратов, но и они на деле целиком и полностью подчинялись императору. А наиболее значительно изменилось содержание auctoritas. «Авторитет» был основан теперь не на происхождении, хотя бы и косвенном, от Цезаря и Августа, а на обладании властью независимо от способа прихода к ней. Отныне важны были не столько личность принцепса и его семейные связи, сколько его положение во главе государства. Принципат становится не «семейным делом» Юлиев-Клавдиев, а самостоятельным политическим институтом. Хотя имена Цезарь и Август входили в набор практически всех следующих принцепсов, на деле они, оторвавшись от своей родо-фамильной основы, превратились в титулы. Августом обычно становился правящий император, а цезарем — его наследник, а позже в некоторых случаях и соправитель, игравший, однако, меньшую роль.

Такое положение принцепса, его отделение от правящего рода парадоксально сочетается с усилением династийности в преемственности власти. Веспасиан передал власть своему старшему сыну Титу, а тот, поскольку не имел сыновей, — своему брату Домициану. В эпоху Антонинов трон наследовал не родной сын, которого ни у кого, кроме предпоследнего императора Марка Аврелия, не было^[115], а наиболее заслуженный, с точки зрения правящего императора, человек, уже занимавший различные ступеньки карьеры, но оформлялось это как усыновление, т. е. введение наследника в правящую семью. Таким образом, принципат делал еще один шаг к превращению в «нормальную» монархию.