Соглашение было осуществлено путем отправления с российской стороны памятной записки, а с французской стороны — посланием ноты. 23 мая к договоренности присоединилась Великобритания (142).
Армянские общественно-политические деятели были в курсе того, что между державами Антанты идут какие-то тайные переговоры, предположительно касающиеся в том числе и судьбы Западной Армении. Но, естественно, они не могли знать о подробностях этих переговоров. В середине же 1916 г. они уже знали главное: 1) Киликия не будет присоединена к Западной Армении; 2) автономия Западной Армении под протекторатом трех держав не будет предоставлена, а вместо этого производится раздел территорий между державами. Армяне не знали лишь того, что Франция не довольствовалась только Киликией, а ей передается и определенная часть Западной Армении [57].
В июне 1916 г. из Лондона и Парижа российскому правительству поступил официальный запрос в связи с предоставлением автономии Армении. Сазонов же запросил на этот счет наместничество на Кавказе. К тому времени в результате наступательных операций российская Кавказская армия овладела почти всей Западной Арменией. В совещании участвовали наместник на Кавказе, великий князь Николай Николаевич, а также приближенные к нему генералы Н. Н. Янушкевич, Н. Н. Юденич, С. В. Вольский и др. Было принято решение: несмотря на то что армяне принесли много жертв ради победы стран Антанты, тем не менее не следует им предоставлять автономию, так как все их организации революционные и это в дальнейшем может нанести вред России (143). В правящей военно-политической элите России произошел сдвиг в сторону явного экспансионизма, который еще более усилился после вынужденной отставки Сазонова, последовавшей 20 июля 1916 г. Все громче звучали голоса о необходимости и неизбежности прямой аннексии Западной Армении Россией. Там уже началось создание генерал-губернаторства и иных властных структур. Принятые решения по этому региону и действия российских властей не проходили серьезных процедур и обсуждений. В результате принимались неподготовленные решения, а действия совершались под влиянием и давлением разного рода обстоятельств, часто — субъективных. Преемник Сазонова и одновременно глава правительства Б. В. Штюрмер был совершенно безразличен к армянскому вопросу и предоставил в нем полную свободу рук Николаю Николаевичу.
После Февральской (1917 г.) революции в России Временное правительство уточнило свою позицию в армянском вопросе. В отличие от царизма, оно было против аннексии Западной Армении, а принимало идею предоставления ей автономии. Так, П.Н. Милюков, глава внешнеполитического ведомства в первом составе Временного правительства, не был согласен с тем фактом, что западная часть Западной Армении отходила Франции. Он расценивал это как излишнюю уступку, сделанную Сазоновым союзнице (144). Сам же армянский вопрос после Февральской революции вступил в новую фазу в политике России. Он превратился в чисто военную проблему — дипломаты уже сказали свое слово весной 1916 г., и соглашение уже было заключено. Теперь только активными военными действиями можно было внести изменения в карте раздела Османской империи.
У армянских общественно-политических кругов возродились надежда и вера к русским властям, и они предприняли бурную деятельность с целью решения своего вопроса при новом режиме. Они стремились выбрать форму автономии Западной Армении и создать там гражданскую власть, сохранить линию Кавказского фронта в условиях продолжения войны, формировать национальные дивизии, решить проблему самообороны армянского населения и вопросы беженцев, объединить интересы и деятельность западных и восточных армян. Временное правительство России планировало серьезные шаги в этом вопросе, но под тяжестью многочисленных нерешенных проблем, полученных в наследство от царского режима, просто не успевало быстро ориентироваться, вовремя реагировать на протекающие процессы и находить нужные решения. Многие из них оставались на бумаге.
На своем заседании 15 мая 1917 г. Временное правительство постановило на территории Ванского, Битлисского и Эрзурумского вилайетов создать Генеральный комиссариат областей Турции, занятых по праву войны. В том же постановлении особым пунктом правительство заявило о необходимости принятия немедленных мер по возвращению в эти районы армянских беженцев и по обеспечению их физической безопасности (145).
Что же касается международного аспекта проблемы, то Временное правительство России в лице своего второго (и последнего) министра иностранных дел М. И. Терещенко высказывалось за самоопределение Западной Армении. Этим оно пыталось помешать осуществлению ее раздела, ожидая аналогичного подхода и со стороны Союзников. На закрытом заседании правительства 11 (24) октября министр заявил: «Пересмотр соглашений представлений представляется необходимым не только с точки зрения принципиальной, но и с точки зрения реальной обстановки, то есть в смысле выгодности и осуществимости. В этом отношении надо признать, что соглашения о приобретениях в Малой Азии являются для нас вредными, так как распределение малоазиатской территории между четырьмя державами [58] сулит нам в будущем серьезные опасности, особенно в случае неполного разрешения вопроса о Проливах. Поэтому применение принципа самоопределения народностей не только в идейном смысле, но и с точки зрения наших жизненных интересов надо признать более целесообразным» (146). Последовавший через две недели Октябрьский переворот сделал эти предложения молодого главы российской дипломатии мертворожденными…
Пришедшие к власти большевики нанесли большой удар по разрешению армянского вопроса. Этому способствовали развал Кавказского фронта, вывод российских войск из Западной Армении и, наконец, сдача ее территорий, а также Карсского и Ардаганского округов Восточной Армении Турции по сепаратному Брест-Литовскому мирному договору от 3 марта 1918 г.
27 апреля в Стамбуле был подписан секретный германо-турецкий договор о разделе территории Закавказья на зоны влияния Германии и Османской Турции. Согласно этому документу, к Турции переходили армянские территории, уже занятые ее армией (147). Младотурки не скрывали своих планов относительно судьбы кавказских армян и демонстрировали готовность подвергнуть их той же участи, что и турецких армян в 1915 г. Командующий вторгшимися в Закавказье османскими войсками генерал Халил-паша, находясь в оккупированной Эривани, летом 1918 г. заявил: «Я старался уничтожить армянскую нацию до последнего человека» (148). В ходе начавшегося в мае наступления турецкие войска приступили к истреблению армян Восточной Армении и Карабаха. Особенно жестоким преследованиям подвергались те, кто бежал в свое время из Турции (149). О реальности угрозы тотального истребления армян сообщали как союзники османов, например глава германской миссии на Кавказе генерал Кресс фон Крессенштейн в июльском письме к рейхсканцлеру Г. Гертлингу (150), так и представители стран Антанты. Однако вскоре, осознав утопичность плана полной ликвидации армянской государственности в лице провозглашенной 28 мая 1918 г. Армянской демократической республики, младотурки решили сделать Армению нежизнеспособной и легкоуязвимой, лишив ее нормального независимого существования. Ослабленное и лишенное самостоятельности Армянское государство могло дать Турции больше политических выгод, чем его полное уничтожение. Именно поэтому младотурки признали Армянское государство, навязав ему 4 июня так называемый Договор о мире и дружбе. По нему Турция признала независимость Армении в пределах той территории, которую к этому времени контролировал Армянский национальный совет, — она ограничивалась Эриванским и Эчмиадзинским уездами Эриванской губернии. Как заявлял Талаат-паша, «создав маленькую Армению, мы разрешим армянский вопрос и так явимся на международную мирную конференцию» (151). Только военное поражение Турции, развал ее армии, крах младотурецкого режима и заключение Мудросского перемирия помешали реализации планов Стамбула. Армянский вопрос из плоскости вооруженной борьбы снова перешел в сферу дипломатии и стал предметом рассмотрения на Парижской конференции.
