Sapiens. Краткая история человечества - Харари Юваль Ной

Смит приучил людей смотреть на экономику как на взаимовыгодную ситуацию: выгодно мне — выгодно и тебе. Мало того что мы оба можем одновременно получить кусок пирога побольше — так еще и твой кусок увеличивается по мере того, как растет мой. Если я беден, бедняком останешься и ты, потому что я не смогу купить твои товары и услуги. Если я разбогатею, разбогатеешь и ты, потому что сможешь мне что-нибудь продать. Смит отверг традиционное противоречие между богатством и моралью и раскрыл врата Небес также и перед богачами. Быть богатым — этично. По мнению Смита, люди богатели, не грабя ближних, а увеличивая размеры общего пирога — а когда пирог растет, выигрывают все. Значит, богачи — самые полезные люди, благодетели общества, ведь они способствуют росту ради всеобщего процветания.

Только одна оговорка: важно, чтобы богатые тратили прибыль на новые фабрики, нанимали рабочих, а не изводили доход на непродуктивные удовольствия. Словно мантру, Смит повторяет: «когда доходы вырастут, землевладелец или ткач наймет больше помощников», а не «когда доходы растут, Скрудж спрячет монеты в сундук и будет открывать крышку лишь затем, чтобы пересчитать сокровище». Современная капиталистическая экономика несла с собой новую этику: доходы следует вкладывать в расширение производства. Производство приносит доход, доход вновь инвестируется в производство, благодаря чему доход еще более растет, и так далее, до бесконечности. Инвестиции могут быть разного рода: в покупку оборудования, в научные исследования, в новый продукт, но так или иначе они способствуют увеличению производства и приносят большую прибыль. Первая, наисвятейшая заповедь новой капиталистической веры: «Доходы от производства следует вкладывать в расширение производства».

Потому капитализм и называется «капитализмом»: «капитал» отличается от богатства. Капитал — это деньги, имущество и ресурсы, которые вкладываются в производство. Богатство же зарывается в землю или тратится непродуктивно. Фараон, тративший все средства из своей казны на строительство бесполезных пирамид, не был капиталистом. Пират, ограбивший испанские галеоны и зарывший где-то на Карибских островах сундук с увесистыми монетами, — не капиталист. Но трудящийся день напролет фабричный рабочий, который вкладывает часть заработка в акции, — уже капиталист.

Нам идея вкладывать доход от производства в наращивание производства кажется самоочевидной, но на протяжении почти всех исторических эпох она никому не приходила в голову. До современной эпохи люди считали, что производство устойчиво и постоянно. Зачем вкладывать в него доходы, ведь, как ни бейся, заметно больше товаров не получишь. Средневековый барон жил в культуре щедрости и потребления напоказ. Он тратил доходы на рыцарские турниры, пиры, дворцы и войны, на благотворительность и огромные соборы. Мало кто пытался увеличить продуктивность своего поместья, вывести лучшие сорта пшеницы или найти новые рынки.

В современную эпоху на смену аристократам пришла новая элита, искренне исповедующая кредо капитализма. Новая капиталистическая элита состоит не из герцогов и маркизов, а из членов советов директоров, биржевых маклеров и промышленников. Эти магнаты гораздо богаче средневековых вельмож, но куда меньше увлечены роскошью. На непродуктивные удовольствия они тратят значительно меньшую часть доходов.

Средневековый аристократ носил шитые золотом яркие шелка и большую часть времени проводил на пирах, карнавалах и пышных турнирах. Современные руководители надевают унылую униформу — деловой костюм, — так что в группе смотрятся как стая ворон, а на карнавалы и пиры их не заманишь. Венчурный капиталист, как правило, носится с одной деловой встречи на другую, соображает, куда выгоднее вложить деньги, да еще следит за подъемом и падением своих акций. Даже если костюм его сшит Версаче и летает он на частном самолете, эти расходы ничтожны на фоне тех сумм, которые он вкладывает в производство.

Не только воротилы бизнеса в костюмах от Версаче вкладываются в расширение производства. Простые люди и государственные структуры заботятся о том же. В самом скромном городском квартале разговор за обедом непременно сворачивает на обсуждение вопроса, куда стоит вложить сбережения: в акции, в государственные облигации или же в недвижимость. Государство старается направить налоги на производство, чтобы в будущем получить прибыль. Например, если построить новый порт, заводы смогут экспортировать свою продукцию, будут получать больше облагаемого налогом дохода, и тем самым увеличатся доходы государства. Или же государство предпочтет направить средства на образование: образованные граждане развивают высокотехнологичные отрасли, которые платят немалые налоги — тогда и порт строить не придется.

Капитализм начался с теории функционирования экономики. Теория оказалась не только описывающей, но и предписывающей — она объясняла, как работают деньги, и продвигала идею инвестировать доходы в производство ради ускоренного экономического роста. Но постепенно капитализм превратился в нечто большее, чем экономическая доктрина. Теперь он предлагает собственную этику — набор правил, как людям следует вести себя, как учить детей и даже как думать. Основная идея — экономический рост и есть высшее благо или, во всяком случае, путь к высшему благу, потому что справедливость, свобода и даже счастье зависят от экономического роста. Спросите капиталиста, как внедрить справедливость и политическую свободу в Зимбабве или Афганистане, и скорее всего услышите лекцию о том, что для появления стабильных демократических институтов необходимы экономическое благосостояние и устойчивый средний класс, и как важно привить афганским племенам такие ценности, как свобода предпринимательства, трудолюбие и частная инициатива.

Новая религия оказала существенное влияние на развитие современной науки. Исследования обычно финансируются либо государством, либо частным бизнесом. Когда капиталистическое правительство или компания решает, стоит ли вкладываться в какой-либо научный проект, первым делом они задают вопрос: «Способствует ли этот проект росту производства и доходов? Произойдет ли благодаря ему экономический рост?» Проекты, не преодолевшие это отборочное сито, редко находят спонсора. Говорить об истории современной науки, не учитывая роль капитализма, — пустая затея.

Историю же капитализма, в свой черед, невозможно понять вне истории науки. Капитализм стоит на вере в постоянный экономический рост. И хотя эта вера противоречит всем известным нам природным законам, человеческая экономика в современную эпоху ухитряется расти по экспоненте благодаря лишь тому, что ученые то и дело совершают новые открытия или изобретают новые машины — то Америку обнаружат, то двигатель внутреннего сгорания соберут, то генетическую копию овцы создадут. Банки и правительства только дают деньги; применение им находят ученые.

В течение нескольких последних лет банки и правительства лихорадочно печатают деньги. Все ужасно боятся, что текущий кризис остановит рост экономики. И создают триллионы долларов, евро и йен прямо из воздуха, накачивая систему дешевыми кредитами и надеясь на то, что ученые, технологи и инженеры сумеют изобрести что-то по-настоящему большое и серьезное до того, как этот пузырь лопнет. Теперь все зависит от людей в лабораториях. Новые открытия в таких областях, как биотехнологии и нанотехнологии, могут привести к возникновению новых отраслей, доходы которых поддержат триллионы «воздушных» денег, напечатанных банками и правительствами с 2008 года. Если лаборатории не оправдают возлагаемых на них надежд до взрыва пузыря, нас ожидают очень трудные времена.

Капитализм сыграл решающую роль в становлении не только современной науки, но и современного империализма. А европейский империализм породил капиталистическую кредитную систему. Разумеется, кредит изобрели не в современной Европе. В том или ином виде кредит существовал уже практически во всех аграрных обществах, а в начале современной эпохи становление европейского капитализма было тесно связано с экономическим развитием Азии. Мы помним, что до конца XVIII века Азия была экономическим центром мира, а европейцы располагали гораздо меньшим капиталом, чем китайцы, жители мусульманских стран или индийцы.