Кремлевский визит Фюрера - Кремлев Сергей

СО ВРЕМЕНИ произнесения речи Голсуорси прошло двадцать лет…

За все эти годы победители в войне, провозглашавшие идеалы прогресса и демократии, так и не проявили готовности дать немцам право на нестесненное развитие, на самоопределение и на место в жизни Земли, достойное возможностей немцев…

Прошло двадцать лет…

8 марта 1939 года Гитлер произносил речь на совещании представителей военных, экономических и партийных кругов Германии…

— Насущная проблема для немецкого народа, — говорил он, — это обеспечение источниками сырья, необходимого для его благосостояния…

Все слушали фюрера со сдержанным одобрением, а он, повышая голос, развивал свою мысль дальше:

— Для того чтобы немецкий народ мог пользоваться этим благосостоянием, должны быть полностью истреблены его враги: евреи, демократии и «международные державы»… До тех пор, пока эти враги располагают хотя бы малейшими остатками власти в каких-либо частях мира, они будут представлять угрозу мирному существованию немецкого народа…

Гитлер уже высказывался в этом духе чуть более месяца назад — в его публичной речи в рейхстаге 30 января. Тогда он предупредил:

— Я хочу предостеречь евреев: пусть они не ввергают народы вновь в мировую войну! Результатом будет не большевизация всего земного шара, и, таким образом, не победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе…

8 марта эта мысль была выражена еще резче, и кое-кто из сидящих в зале энтузиазма не проявил — уж очень круто ставил вопрос фюрер на чисто деловом совещании.

Кое-кто реагировал, впрочем, и восторженно…

Гитлер же переходил к конкретным задачам:

— Положение в Праге становится нетерпимым, кроме того, Прага нужна как средство доступа к сырью. Поэтому не позднее 15 марта она будет оккупирована… Затем последует Польша… Господство Германии над Польшей необходимо для снабжения сельскохозяйственными продуктами и углем… Венгрия с ее сельскохозяйственными ресурсами и Румыния с ее нефтью, безусловно, также относятся к жизненно необходимому пространству Германии…

К 41-му году мы раз и навсегда сведем счеты с Францией… Победив Англию — старую и хилую страну, мы получим ее владения во всем мире.

Аудитория сидела задумавшись, потому что при всей давней очевидности того, о чем ей говорили, конкретные планы пугали… А фюрер еще и подбавил:

— Таким образом, впервые объединив континент Европы в соответствии с новой концепцией, Германия предпримет величайшую за всю историю операцию: используя британские и французские владения в Америке в качестве базы, мы сведем счеты с «еврейскими королями доллара» в Соединенных Штатах… Еще сегодня американцы могут оскорблять наш народ, но настанет день, когда они, хотя и слишком поздно, горько раскаются в каждом слове, произнесенном против нас…

Заметим, уважаемый читатель, что в этой строго «внутренней», не предназначенной для чужих ушей речи Гитлер ни словом не обмолвился о России, хотя еще 30 января использовал понятие «большевизм» как синоним еврейства…

Его взгляд на Россию уже в чем-то менялся…

А через день —10 марта, на XVIII съезде ВКП (б) выступал Сталин…

Говоря о мировых «демократиях», он сказал, что в их политике сквозит желание не мешать Германии увязнуть в европейских делах и впутаться в войну с Советским Союзом…

— Они хотят, — говорил Сталин, — дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира» и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия…

Сталин обвел огромный зал сощуренными глазами и насмешливо подытожил:

— И дешево, и мило!

А дальше, все так же насмешливо улыбаясь в усы, Сталин обращался к немцам, хотя и не прямо:

— Некоторые политики Европы и США прямо говорят и пишут черным по белому, что немцы жестоко их разочаровали, так как вместо того, чтобы двинуться на Восток против Советского Союза, они, видите ли, повернули на Запад и требуют себе колоний. Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю, посылая их куда подальше…

Итак, оба лидера и в Германии, и в России видели угрозу мировой войны в первую очередь не друг в друге, а в политике «демократий»…

Со времени их мартовских речей прошло всего полгода, но в одну неделю августа 39-го года все изменилось коренным образом: западные якобы «демократии» послали куда подальше и Германию, и Россию — вместе…

С того момента прошел почти год… Устранив угрозу войны с Россией, Германия ударила по Западу всей своей военной силой и обеспечила себе невиданные ранее возможности на континенте…

Англия мириться не желала, Америка вооружалась и умело формировала нужную ей ситуацию, в войну пока прямо не вмешиваясь…

Россия выполняла четвертую пятилетку и укрепляла свои позиции в пределах ее естественных сфер влияния, не выходивших за пределы границ Российского государства образца 1917 года — за исключением присоединения Северной Буковины…

Но ведь составлявшие там большинство украинцы-русины еще в 1918 году хотели воссоединиться с Украиной…

1940-й год переваливал на свою вторую половину… И Германия, и Россия опять оказывались на большом историческом перепутье…

Куда идти? С кем идти? И как идти?

Эти вопросы ставила сама жизнь…

Но эта же жизнь пока не давала на них ясных и внятных ответов…

А Мировое Зло затаились и копило силы…

Часть II. Поворот

Глава 15

Между «Морским львом» и «Барбароссой»

СРАЗУ ЖЕ после начала военного решения «польской» проблемы, когда германские пикировщики воем воздушных сирен наводили на поляков первые страх и тоску, Гитлеру из-за рубежа пришла гневная телеграмма..

Его бывший соотечественник, промышленный магнат, а теперь эмигрант Фриц Тиссен, знакомый с Гитлером с января 1931 года и много поспособствовавший его приходу к власти, до глубины души оскорбился тем, что Гитлер начал войну…

Но возмущала Тиссена не война как таковая, а то, что Гитлер повел немцев на Польшу и тем вступил в конфликт с Англией и Францией.

Тиссен спешно и тайно эмигрировал и написал Гитлеру открытое письмо:

«Я напоминаю Вам, что Вы, конечно, не послали Вашего Геринга в Рим к святому отцу или в Доорн (голландский город, куда удалился Вильгельм Второй. — С. К.) к кайзеру, чтобы подготовить обоих к предстоящему союзу с коммунизмом. Тем не менее Вы все же внезапно вступили в такой союз с Россией, то есть совершили шаг, который Вы сами сильнее, чем кто-либо другой, осуждали в своей книге «Майн кампф» — старое издание, стр. 740—750. Ваша новая политика, господин Гитлер, толкает Германию в пропасть и приведет немецкий народ к катастрофе. Вернитесь обратно, пока это еще возможно. Вспомните о Вашей клятве, данной в Потсдаме».

Прошло менее года, и пакт с русскими позволил решить на континенте ряд важнейших проблем так, как этого не предполагал и сам Гитлер…

Главное — он теперь контролировал большую часть континентальной Европы и не испытывал давления Франции.

С часа тридцати пяти минут ночи 25 июня пушки на Западном фронте молчали.

Однако тем громче теперь звучали в мозгу мысли, раздумья, замыслы…

Начался июль…

Фюрер вспомнил, как приехал в Компьен для переговоров с французами в сопровождении Геринга, Кейтеля, Редера, Браухича, Риббентропа и Гесса и рядом с «историческим вагоном» увидел на земле мемориальную плиту…

Поодаль толпилась группа журналистов, рядом были соратники, он был в отличном настроении и, ради любопытства подходя к плите, улыбался.

На плите значилось:

«Здесь 11 ноября 1918 года была побеждена преступная гордость германской империи, поверженной свободными людьми, которых она пыталась поработить»…