Русская Доктрина - Кобяков Андрей Борисович

Сегодня демографический рост, с этой точки зрения, невозможен без переселения обратно к земле. Однако, если посмотреть на переселившихся в русские города представителей иноэтнических диаспор, мы увидим, что эти, занятые в основном в торговом посредническом бизнесе, люди усиленно размножаются в наших городах, несмотря на скученность и малую площадь арендуемого и покупаемого ими жилья. Большинство из них оставило именно землю и село, чтобы перебраться в город – потому что здесь легче заработать на жизнь и пропитать многочисленную семью. Другой пример – православные священники. Некоторые из них живут не в отдельных усадьбах, а в городских квартирах, но детей у них рождается много – мотивация, заложенная церковной традиций, оказывается сильнее, чем “неумолимые законы урбанизации”.

Увы, в любой стране индустриализация сопровождается раскрестьяниванием, выкачиванием людей из деревни. Англичане, создавая промышленную Британию, сгоняли бедняков с земли целыми селами (политика огораживаний). А в Германии излишки населения из деревни выжимались через систему майората: когда земельные угодья наследовал только старший сын. В силу этого миллионы немцев с XVII века устремились из сел в города или в другие страны. В США крестьянства не было изначально – там развивалось капиталистическое фермерство. СССР-России, чтобы выжить в столкновении с индустриальным Западом, в первой половине ХХ века нужна была форсированная индустриализация. Таким образом, раскрестьянивание страны стало суровой и трагической необходимостью.

В современных условиях большие перспективы открывает развитие новых типов негородских поселений: технологических, аграрных, научных и производственных поселений-парков в живописных местах России, при этом снабженных новейшими системами ресурсосберегающей энергетики и жизнеобеспечения, биотехнологической утилизации отходов и т.д. Прогресс информационных технологий и цифровой связи подстегивает создание таких биосферных поселков-общин, состоящих из людей-домовладельцев, сплоченных общими делами. Вобрав в себя самых активных и здоровых, такие поселения могут стать и центрами демографического роста. И все же основная масса народа будет вынуждена продолжить жить в урбанистических “ландшафтах”.

Ни материальный достаток, ни, напротив, бедность, ни плохие жилищные условия, ни городская среда не объясняют коренных причин упадка рождаемости. Упадок связан с моделями жизни, которые начали внедрять в наше общественное сознание не вчера, а еще во времена Н.С. Хрущева. А со времен Горбачева эти модели вновь были подхвачены и продолжают укореняться.

В чем суть этих моделей?

Обществу стали навязать новые стандарты потребления, новое представление о “счастье”. Даже если каждый гражданин России будет жить материально на уровне Западной Европы, скачкообразного роста рождаемости не произойдет. Уже при Хрущеве начал формироваться массовый настрой: “личное благополучие”, “живи для себя”, “не стоит плодить нищету”, “лучше обеспечить одного ребенка и дать ему образование”, – хотя тогда этот настрой был несколько завуалирован. Если создавалась семья, то в ней, как правило, был всего 1 ребенок. С конца 80-х годов вуаль была сброшена, к ней прибавилась “сексуальная революция” и круг замкнулся. Произошла тотальная смена модели жизни, в нашем обществе была полностью отброшена мысль о том, что человек создан для продолжения жизни через рождение и воспитание нескольких детей.

Уже при Хрущеве начал формироваться массовый настрой: “личное благополучие”, “живи для себя”, “не стоит плодить нищету”, “лучше обеспечить одного ребенка и дать ему образование”, – хотя тогда этот настрой был несколько завуалирован. Если создавалась семья, то в ней, как правило, был всего 1 ребенок.

Среди женщин детородного возраста можно выделить три неравные категории.

Для одной части женщин рождение и воспитание детей является предпочтительным. В семье они видят главный смысл жизни. О том, что эта часть женщин многочисленна, говорит деятельность “брачных контор”. За 1990-е годы, в поисках семейного счастья в страны Запада уехало, чтобы выйти там замуж, до 150 тыс. русских женщин.

Другая часть женщин не захочет жертвовать карьерой. Погоня за благами и стремление “быть на виду” в общественной сфере – в этом главный смысл их жизни. Этих русских женщин ни за что не побудишь и не уговоришь завести более двух детей.

Третья, самая многочисленная, часть женщин предпочтет совместить и радости 3-4-детной семьи, и интересную, полезную работу. Ясно, они не смогут “пахать” по 8 часов “на производстве”. Иначе на детей у них не хватит времени. Без этой части женщин проблема русского демографического возрождения не решаема в принципе.

Итак, главная, коренная причина демографического упадка – ослабление инстинкта семейно-родовой жизни и желания рожать детей. Характер этой проблемы не экономический и не чисто социальный, эта проблема связана с ошибочным курсом государства на потребительскую гонку (которая началась с лозунга “Догнать и перегнать Америку по уровню жизни”, а закончилась “построением эффективной экономики” по образцу той же Америки). Этот курс породил противоестественную перемену основного потока жизненной энергии народа, причем наиболее чувствительными оказались к нему представители коренной русской культуры.

Однако процесс не является необратимым, и значительная часть нации, в том числе и русские, еще способна вернуться к здоровой модели воспроизводства жизни.

5. Основные меры демографического возрождения

Некоторые политики предлагают для решения демографического кризиса России использовать опыт СССР начала 1980-х годов и пример Запада ХХ века. Но такое мнение основано на типичных заблуждениях.

Первое заблуждение. Кризис рождаемости предлагают решить стимулированием рождений путем государственной поддержки аналогичной постановлению ЦК КПСС и СМ СССР “О мерах по усилению государственной помощи семьям, имеющим детей” от 22 января 1981 года. То есть чем больше у женщины рождений, тем больше надо ей платить денег. Но в 1980-х основная часть средств, выделенных по постановлению, попала к народам Юга и Востока, у которых в семьях и так было до десятка детей. А на рождения в русских семьях с 1–2 детьми постановление практически не повлияло (см. диаграмму 3). Ведь рост потенциала “русских родников” шел вполне равномерно с конца 1960-х, а увеличение в 1980-х составило лишь несколько процентов. По идеологическим соображениям и лености мысли руководство СССР не решилось пойти на принятие закона о восстановлении численности славянского ядра страны, что автоматически привело к перетоку средств на поощрение рождаемости на Кавказ и в Среднюю Азию. Хотя можно было бы завуалировать меры по спасению славян региональными программами.

Второе заблуждение. Многие ссылаются на то, что в развитых странах приняты финансовые поощрения за рождение детей. Но во всех этих странах: от Норвегии до Греции, от Финляндии до Португалии, от Японии до Австралии, в Канаде и белой Америке – везде за последние 30–40 лет “родники” государствообразующих народов “усыхают”.

Спросите европейцев и японцев: “Почему вы до 30–35 лет не создаете семьи и не заводите 3–4 детей?” Вряд ли услышите что-то вразумительное! Будут говорить о карьере, о свободной жизни, чтобы денег накопить, мир посмотреть… Например, в Западной Германии среди молодежи уже 40 лет процветает принцип: “сдвоенный доход, и никаких детей”. Итог: рождаемость у немцев упала в 2 раза. Для процветающей Японии характерен феномен “дев-паразиток”, живущих в семьях родителей. Их называют так не потому, что они живут на шее родителей. Доход у “паразиток” выше, чем у их родителей. “Паразитками” их называют потому, что они не помышляют ни о семье, ни о детях. В итоге за последние 40 лет “японские родники” тоже в 2 раза “усохли”. Так что финансовые поощрения за рождение детей, хотя и нужны, сами по себе не работают.

Третье заблуждение – это вера в то, что “исправить демографию” можно иммиграцией.