Спецслужбы США - Пыхалов Игорь Васильевич

Пройдя курс обучения, 13 июня 1957 года Гамильтон приступил к работе в группе «G» управления радиоразведывательных операций, занимавшейся перехватом и дешифровкой военных и дипломатических сообщений в странах Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки, а также Греции и Турции. Как заявлял впоследствии Гамильтон, в 1958 году он работал с материалами, представляющими собой полный текст секретной переписки между Каиром и посольством Объединенной Арабской Республики в Москве, которая велась во время поездки каирского руководства в СССР.

Однако вскоре у Гамильтона начались проблемы с психикой. В феврале 1959 года медицинская комиссия АНБ признала его психически больным. Тем не менее, поскольку Агентство по-прежнему испытывало дефицит специалистов по арабскому языку, его оставили на прежней работе. Впрочем, когда полтора года спустя Гамильтон попытался установить связь со своими родственниками в Ливане, руководство АНБ, опасаясь нежелательных последствий в виде нарушения режима секретности, быстро припомнило ему этот старый диагноз, и в результате в июне 1959 года он был уволен.

Это оказалось роковой ошибкой. Дело в том, что психическое здоровье Гамильтона действительно оставляло желать лучшего. Страдая манией преследования, резко обострившейся после увольнения, он, по его мнению, начал подвергаться травле и провокациям со стороны ФБР. Впрочем, возможно, что некоторые рациональные основания так считать у него все-таки имелись.

Как бы то ни было, желая спастись от реальных или мнимых преследований вездесущих агентов ФБР, Гамильтон принял решение тайно эмигрировать в Советский Союз. В июне 1963 года он выехал из США в Европу, якобы для посещения Турции. Находясь проездом в Праге, 20 июня он пришел в советское посольство, представился сотрудником АНБ и попросил политического убежища.

Разумеется, Гамильтон был немедленно переправлен в Москву. 14 июля с ним провели беседу руководители КГБ и уже на следующий день в ЦК КПСС были направлены предложения по наилучшему использованию перебежчика в пропагандистских целях. А 23 июля в вечернем выпуске «Известий» было опубликовано письмо Гамильтона, в котором он рассказал об американском радиошпионаже:

«АНБ вскрывает шифры ближневосточных стран, что является прямым результатом криптоанализа. Вместе с тем АНБ получает и оригиналы шифров из каких-то секретных источников. Это означает, что кто-то ворует для американцев шифры. Особо следует подчеркнуть: американские власти пользуются тем, что штаб-квартира ООН находится на территории США. Зашифрованные инструкции Греции, Иордании, Ливана, ОАР и Турции своим представителям в ООН попадают в руки госдепартамента еще до того, как доходят до своих истинных адресатов …»

Помимо публикации письма, Гамильтон сообщил советской разведке все известные ему сведения о структуре АНБ, шифрах, имена руководителей и т. д. В свою очередь, КГБ выдало Гамильтону советский паспорт на новое имя, предоставило квартиру на Комсомольском проспекте и назначило приличное денежное содержание. Кроме того, к нему была приставлена круглосуточная охрана.

Однако несмотря на смену страны пребывания, мания преследования, которой страдал Гамильтон, никуда от него не делась. Просто место агентов ФБР и ЦРУ в его воображении заняли работники «всемогущего КГБ». В результате в конце 1963 года Гамильтон был помещен в знаменитую «Кремлевку» с диагнозом «вялотекущая шизофрения». Там он провел десять лет, после чего был переведен в обычную психиатрическую больницу в Подмосковье. На протяжении 30 лет Гамильтон вел дневник и до 1984 года писал письма семье в Америку. Но последнее письмо от него там получили в 1973 году. Его жена не раз пыталась разыскать мужа через Красный Крест, но всегда получала стереотипный ответ: сведений нет.

Когда в июне 1992 года в российских средствах массовой информации появились сведения о том, что в расположенном в селе Троицкое под Москвой спецгоспитале № 5 содержится бывший американский перебежчик, Гамильтона посетили консул США в Москве и посольский врач. Однако Гамильтон наотрез отказался возвращаться в США.

Липка, Роберт Стивен

• (Lipka, Robert Stephen)

Род. 15 июня 1946.

Родился в Нью-Йорке. В 1964 г. был призван в армию и направлен на службу в АНБ. В обязанности молодого солдата входило уничтожение секретных документов, а именно: исходных материалов, на основании которых составлялись доклады высшему руководству США.

Осенью 1965 г., осознав ценность проходящих через его руки документов, Липка пришел в посольство СССР в Вашингтоне и предложил продать секретные материалы АНБ. Предложение было незамедлительно принято. Связь с новым агентом поддерживалась с помощью тайников, в которых он оставлял материалы и из которых забирал деньги, от 500 до 1000 долларов за каждый пакет. Всего за период с 1965 по 1967 год с Липкой было проведено около 50 операций связи, во время которых его операторы получили более 200 важных документов АНБ, ЦРУ, госдепартамента и других правительственных ведомств США. За время сотрудничества с советской разведкой Липка получил около 27 тыс. долларов.

В 1967 году срок службы Липки подошел к концу. Прекратив контакты с советской разведкой, он поступил в колледж небольшого города Миллерсвилл (Пенсильвания). Окончив его в 1972 году со степенью бакалавра педагогики, он остался в нем работать учителем истории.

Помимо преподавательской деятельности Липка открыл нумизматический магазин, приносивший ему стабильный доход. В свободное время он писал заметки в местную прессу и увлекался азартными играми.

В 1992 году в одном из игорных клубов на Липку упал стол, после чего он подал на хозяина заведения в суд и ему была выплачена компенсация за временную потерю трудоспособности в размере 250 тысяч долларов – почти в десять раз больше той суммы, которую он получил от КГБ.

Однако неожиданно для всех окружающих 23 февраля 1996 года Липка был арестован. Ему было предъявлено обвинение в продаже КГБ секретной информации в период с 1965 по 1967 год. На брифинге, посвященном аресту Липки, представители ФБР утверждали, что первые подозрения в отношении него возникли еще в 60-е годы, когда он необоснованно задерживал у себя некоторые документы. Но тогда доказать ничего не удалось. И лишь после выхода в свет в США в начале 1994 года мемуаров отставного генерал-майора КГБ Олега Калугина «Первое управление. Тридцать два года в разведке», агенты ФБР получили подтверждение своей правоты.

Следует отметить, что сам Калугин, а также его защитники из числа «демократически ориентированной» российской общественности, с пеной у рта доказывают, что это не так: дескать, в АНБ в середине 60-х гг. работало более 120 тысяч сотрудников и найти среди них Липку по информации, сообщенной генералом-правдоискателем в своей книге – все равно, что искать иголку в стоге сена. Чтобы разобраться в этом вопросе, процитируем соответствующий отрывок из мемуаров Калугина:

Далее Калугин пишет, что после демобилизации этот солдат окончил колледж. Таким образом, сообщенные им сведения действительно позволяли ФБР без особого труда установить личность советского агента: ведь если в целом в АНБ в то время действительно служили десятки тысяч молодых солдат, то уничтожением перечисленных Калугиным секретных материалов занималось от силы несколько человек. Плюс дополнительная «наводка» о том, что этот солдат впоследствии закончил колледж.