Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
VII
Грамши был основателем итальянской компартии. Oтзывы «отцов-основателей» марксизма о человеке, его заинтересовавшем, были самые положительные: Маркс называет «Историю Флоренции» «шедевром», а Энгельс (в «Диалектике природы») говорит о Макиавелли как об одном из «титанов» Возрождения, как о человеке, свободном от petit-bourgeois взгляда на мир.
Российский читатель, разумеется, может предположить, что работа Антонио Грамши была немедленно переведена на русский и издана в Советском Союзе немалым тиражом.
Коли так, то читатель очень ошибается. Во-первых, «Тетради» далеко не сразу дошли до СССР – тут вмешались многие факторы. И то, что рукoписи было нелегко разобрать и привести в порядок и нелегко переправить в СССР. A в 1939-м началась Вторая мировая война, и стало как-то не до литературного наследия.
Bо-вторых – и в главных, – в дело вмешалась политика. Недаром же Никколо Макиавелли утверждал, что политика главней идеологии.
В 1934 году в Москве в русском переводе вышла книга Макиавелли «Государь». Предисловие к ней написал Каменев [5]. Ну, и в предисловии было сказано несколько лестных слов в адрес Никколо. Он там назван и как « активный публицист, исследующий механизм борьбы за власть внутри и между итальянскими принципатами», и как «социолог, в совершенстве проанализировавший социологические «джунгли», и даже говорится, что « подход Макиавелли к проблеме власти и свобода от метафизических и теологических фантазий делают его достойным предшественником Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина».
Ну, что сказать? Каменев был ужe в ту пору в опале, все свои высoкиe посты в руководстве потерял и занимался только делами издательства «Academia». В конце того же 1934 года его арестовали, в конце августа 1936-го pасстреляли, предварительно протащив по трем процессам [6].
Ну, а хвалебные слова о Макиавелли и кощунственное сравнение его с «корифеями марксизма» поставили в вину – на чем настаивал прокурор Вышинский. После этого надолго исчезла из обращения и сама книга «Государь». Не знаю, была ли она формально запрещена, но изьята из библиотек – безусловно. Хотя бы из-за предисловия.
Вместе с книгой Макиавелли канул в небытие и посвященный ей текст Грамши.
VIII
Времена, однако, менялись и в СССР. В 1982 году в СССР вышла книга «Макиавелли. Избранные сочинения». Тираж – аж 75 тысяч экземпляров, по теперешним временам дело очень редкое. При книге имеется огромное предисловие, написанное К. Долговым, – и добрая треть этого текста вертится вокруг Грамши.
Автор предисловия, я думаю, был человеком очень знающим, но сейчас читать его текст довольно тяжело. Забираться в глубины философии – задача для огромного большинстаа людей непосильная. Да и время публикации пришлось на такой политический момент, когда обильное цитирование Ленина, Маркса и Энгельса все еще считалось абсолютно необходимым вне зависимости от контекста. Лично видел статью, где на основании телеграммы Ленина с инструкцией послать на Южный фронт пару аэропланов утверждалось, что «Владимир Ильич был родоначальником штурмовой авиации».
Так что отложим текст К. Долгова в сторону и попробуем поглядеть в оригинал. То есть непосредственно в то, что написал Антонио Грамши. У него есть, например, сочувственно процитированное высказывание другого исследователя, Кроче, о «науке Макиавелли» как о техническом учебном пособии:
«... будучи наукой, макиавеллизм служит в такой же мере реакционерам, как и демократам, подобно искусству фехтования, которое служит как порядочному человеку, так и разбойнику, как для того, чтобы защищать свою жизнь, так и для того, чтобы убивать».
Задается извечный вопрос – о целях написания «Государя»[7]. Отмечается, что все крупные политические деятели открещиваются от макиавеллизма, но неизменно следуют его правилам: «Преследовал ли он моралистические или политические цели? Принято говорить, что правила, установленные Макиавелли для осуществления политической деятельности, «применяются, но не провозглашаются»; говорят, что великие политики начинают с проклятий Макиавелли, с объявления себя антимакиавеллистами именно для того, чтобы иметь возможность свято следовать его правилам, претворяя их в жизнь...»
Задается логичный вопрос: «Не был ли Макиавелли никудышным макиавеллистом, одним из тех, кто знает «правила игры» и по глупости обучает им других, тогда как вульгарный макиавеллизм предписывает прямо противоположное?»
Дальше делается весьма спорное утверждение:
« Учение Макиавелли не было в свое время чисто книжным, достоянием одиноких мыслителей; «Государь» не был сокровенной книгой, имевшей хождение только среди посвященных».
Вообще говоря, это неправда. Книга «Государь», в принципе, писалась буквально для аудитории из дюжины людей: кого-нибудь из Медичи, двух-трех их советников, и нескольких личных друзей Никколо Макиавелли. Ее опубликовали уже после его смерти – а то, что книга разошлась в рукописных копиях, самиздате того времени, объясняется только взрывной силой самого текста, а вовсе не намерениями автора.
Но спорить с Грамши мы не будем, а просто послушаем, что он говорит дальше:
«...Стиль Макиавелли – это никак не стиль тех систематических трактатов, которые сочинялись и в средние века и в пору гуманизма; это стиль человека действия, писателя, который хочет побудить к действию, это стиль партийного манифеста...».
То есть Антонио Грамши утверждает, что сказанное Макиавелли есть вовсе не «... инструкция по фехтованию...», и уж тем более не сатира, а партийный манифест. Партийный манифест какой партии? Ну, как какой? Народной, естественно:
«... Государь» Макиавелли мог бы рассматриваться... как порождение конкретной фантазии, воздействующей на разъединенный и распыленный народ, с тем чтобы всколыхнуть его и организовать в нем коллективную волю...».
Методы действия, изложенные в «манифесте», Грамши представляются вполне правильными:
«... Макиавелли рассуждает о том, каким должен быть Государь, чтобы привести народ к созданию нового Государства, и его рассуждения ведутся строго логично, научно отрешенно...»
А дальше следует взрыв эмоций – но эмоций не Никколо Макиавелли, а Антонио Грамши:
«... сам Макиавелли становится народом, сливается с народом... вся «логическая» работа оказывается не чем иным, как саморефлексией народа, внутренне целостными рассуждениями... завершающимися страстным непроизвольным криком...»
Мы уже несколько знакомы с Никколо Макиавелли, не правда ли? Представить себе этого очень умного и очень ироничного человека, испускающего «... страстныe непроизвольныe крики...»можно только в одном случае – в случае, если он наконец-то остался наедине со своей любимой Барбарой Раффакани, и она как бы не против...
Какие все-таки чудовищные глупости пишут революционеры, целиком задвинутые на своих политических страстях...
IX
Но не будем колоть глаза Антонио Грамши теми явными нелепостями, которые он нагородил насчет Макиавелли, якобы сливающегося в экстазе с восставшим народом. Посмотрим на то, что есть в сухом остатке – Грамши делает примерно то же, что и Гегель: он тоже рассматривает понятие «государь» как переменную, как некий «икс» – но в отличие от Гегеля подставляет вместо «икса» не «государство», а «компартию». Это уже кое-что, потому что понятно – на это же место можно поставить и другую партию.
Что, как не «макиавеллизм» революционеров, изображено в «Бесах» Достоевского?
И знаменитый призыв Макиавелли « освободить Италию от варваров» – помещенную им в самом конце «Государя» цитату из Петрарки – вполне можно вывернуть наизнанку? И превратить его в чисто технический совет тем же «варварам» – вот как вам надо действовать, чтобы завоевать Италию? Собственно, ведь однажды сам Макиавелли именно это и сделал – указал первому министру Франции, кардиналу Руанскому, на его опасные для дела Франции ошибки.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
